class="p">Ван Со напрягся, пытаясь справиться с дыханием, которое сбилось от одной только мысли о прошлых и нынешних горестях. Сердце застучало так громко, что он испугался: вдруг разбудит Су? Она не могла не услышать его, прижимаясь щекой к его обнажённой груди как раз там, где раздавались гулкие толчки.
Он несколько раз глубоко вдохнул, подождав, пока пульс угомонится хоть немного. И всё это время его ладонь не переставала ласково поглаживать шелковистую кожу Су.
Если бы только этими прикосновениями он мог стереть застарелые шрамы с её тела и души! Если бы мог избавить от воспоминаний о минувших страданиях и не обрекать её своими нынешними решениями на новые! Он бы с радостью принял на себя её муки, лишь бы ей стало легче. Лишь бы она снова улыбалась как раньше!
Но теперь, после сегодняшнего разговора у озера, он понял, что улыбаться по-прежнему светло и открыто его Су больше никогда не сможет. Она принесла в жертву собственные чувства. В жертву ему, императору, чтобы он смог укрепить свою власть и удержаться на троне.
И он её принял, эту жертву. Как и решение жениться на принцессе Хванбо.
А Хэ Су обрекла себя на вечное ожидание. Она никогда не станет по-настоящему его, его женой перед Небесами и людьми.
Он злился на себя за такие мысли, давился подступавшей к горлу тоской и твердил себе: «Она моя. Моя! Я не отпущу её!»
Заметив, как его пальцы впиваются в тонкую руку Су, Ван Со опомнился и расслабил мышцы. Он и так крепко обнимал её и, пока она засыпала, прижимал к себе с таким отчаянием, словно они были вместе в последний раз. И ему хотелось рыдать.
Выждав, пока с алебастровой кожи исчезнут красные пятна, он вновь прижал любимую к себе. И вдруг почувствовал влагу. Тёплые капли падали ему на грудь, скатывались по животу, и кожа под ними холодела.
Хэ Су плакала.
Ван Со замер и по её дыханию понял, что она старается сдержаться, чтобы не разбудить его, чтобы он не понял, что она не спит.
Это было просто невыносимо!
– Су…
Хэ Су пошевелилась, приподнялась на постели и обратила на него заплаканные глаза.
– Что с тобой? – прошептал он и тут же попросил: – Не говори ничего. Просто… будь со мной.
Он посадил Хэ Су к себе на колени, устраивая её голову на своём плече, обнял и заметил, как уютно, как естественно прильнуло её обнажённое тело к его. Как тут же срослась кожа и дыхание слилось в единый порыв: вдох и выдох, вместе.
Уткнувшись носом в её душистые, ещё влажные после купальни волосы, Ван Со чувствовал аромат лотоса – её аромат. Когда Хэ Су оказывалась в его объятиях, он каждый раз ощущал себя так, словно проделал долгое путешествие, целью которого была она, Су.
Не Сонгак, не дворец, не трон.
Она.
Обнимая её, он твёрдо знал, что не хочет ничего иного, кроме того, что происходит сейчас.
– Не уходи, Су! Пожалуйста, не оставляй меня, – вдруг умоляюще прошептал он ей на ухо, сам не зная почему.
Она прерывисто вздохнула и обвила рукой его шею.
– Я всегда буду с вами, вот здесь, – она положила тёплую ладошку ему на грудь, и его сердце тут же толкнулось навстречу этому прикосновению.
– Я люблю тебя, моя Су! – не сказал – выдохнул Ван Со, забываясь под её руками.
И услышал, как она шепчет ему в шею, касаясь губами бьющейся жилки.
– И я люблю вас. Всем сердцем…
В первый момент Ван Со не понял, почему вдруг не может дышать. Не может – и всё. Он сглотнул, пытаясь избавиться от того, что внезапно застряло у него в горле. И это у него не вышло тоже. А потом почувствовал, как кровь отлила у него от головы и накатила слабость.
Что с ним?
Но вслед за невольным испугом его накрыло озарение, накрыло такой горячей волной, что он еле справился с собой, чтобы не вскрикнуть, ощутив, как жар мгновенно охватывает всё его тело.
Она его… любит?
Ни разу ещё он не слышал от неё эти слова. И не ждал, что это случится. Он никогда ни от кого не ждал подобного.
А это произошло.
Его Су прижималась к нему и повторяла, сама не своя от собственной смелости:
– Я так вас люблю…
Наконец-то Ван Со смог сделать глоток воздуха, напитанного её запахом и её словами. Он поцеловал Хэ Су в висок, потом снова и снова, двигаясь вниз по влажной от слёз щеке, пока они не встретились губами.
Когда он развернул Су к себе и запустил пальцы в её волосы, она задрожала и, удобнее устроившись у него на коленях, прильнула к нему, отвечая на поцелуй, подтверждая свои слова ласковыми прикосновениями.
Ван Со целовал её, собирая слёзы с ресниц, стирая их дорожки со щёк, и вновь забывался в её объятиях и становился собой настоящим. На считанные мгновения, на обрывок ночи, на то неуловимое время, пока они вместе…
Если бы я только знал, что та ночь будет последней нашей ночью и больше никогда ты не проснёшься рядом со мной, я предпочёл бы, чтобы рассвет не наступал вовсе.
Каждая её минута, каждый миг был полон горечи, а наши объятия, ласки и слова, которые мы говорили другу и которые так и не смогли произнести вслух, были сотканы из неизбывной печали. Лишь позже я понял, что мы словно прощались друг с другом. Не осознавая это, отрицая саму кощунственную мысль об этом, мы всё-таки прощались. Верно, Су?
А ведь я чувствовал это и гнал от себя страх, но у меня не выходило. И по твоим глазам и прикосновениям видел: ты испытывала то же самое. Хотя ты и сказала, что любишь меня, и улыбалась мне, и обнимала, и целовала, как прежде, но в каждом твоём движении и вздохе звучала тоска. И прощание.
Теперь я это понимаю. И мне вновь отчаянно хочется, чтобы тот жестокий рассвет никогда не приходил…
***
Если бы раньше кто-то сказал Ван Со, что собственная свадебная церемония превратится для него в затяжную изощрённую пытку, четвёртый принц рассмеялся бы тому в лицо: какие только истязания ни приходилось ему выносить в жизни – уж ритуал бракосочетания он как-нибудь переживёт.
Однако сегодня ему вовсе не было смешно. И держался он из последних сил, вспоминая пытки в плену