Читать интересную книгу Культура и мир - Сборник статей

Поиск путей и способов разрешения противоречий составляет основу духовного опыта. В условиях современности это приобретает особую важность, поскольку быстрые и резкие перемены в экономической, технологической, социально-политической, духовной сферах и без личных катастроф порождают состояние неопределенности и неустойчивости, «рассеянности в настоящем». Фиксация внимания на сиюминутных планах и целях при потере общего плана жизни не может свидетельствовать об устойчивости и надежности жизненных обстоятельств, поскольку способна вызывать обратный эффект – ограниченности смыслов, временности состояний, только сиюминутной значимости бытия и – как следствие этого – сомнения в абсолютном значении ценностных ориентиров. Вот в этих запутанных ситуациях именно любовь способна вывести человека на формы индивидуального поведения и самораскрытия, разрешения сложных жизненных дилемм, предлагая ему не разрешение конфликта, а замещение его новым более сильным влечением – влечением любви.

Активность человеческих чувств всегда являлась универсальной человеческой способностью: неутомимо человек восстанавливает в своем сознании разрушенные внешним вторжением действительности желанные образы его бытия. При этом так же, как и в процессе реального общения в сознании выстраивается диалог с предметом любви, противодействуя «разорванности», расплывчатости, неопределенности наличного существования. В этом случае субъект невольно стремится предвосхитить оценки со стороны значимых для него людей, рассчитывая на симпатию, сочувствие и сопереживание.

Данными обстоятельствами обусловлено и то, что окружающий мир становится для человека менее предсказуемым и прогнозируемым, а подобная ненадежность, неустойчивость, изменчивость обретает в силу этого способность содействовать большей свободе и полноте самореализации из-за отсутствия жесткой регламентации в построении жизненного сценария, а также превращается в постоянный источник внутреннего напряжения.

Чувство любви, будучи всепроникающим и трудно постижимым, универсальным образом проявляется не только в способности оценивать действительность на основании возникшего впечатления, эмоционально-чувственной реакции, но также и в стремлении субъекта воспринимать и осознавать мир и собственную жизнь как единое завершенное, упорядоченное, оформленное целое. И если действительность постоянно нарушает устойчивость человеческих представлений, то любовь позволяет восстанавливать разрушенную целостность и создавать заново образ и облик мира в его обновленной форме.

При этом способность любить, присущую каждому человеку, на сегодняшний день приходится признать мало исследованной как в функции преодоления жизненных противоречий, так и в качестве активной формы противостояния беспорядочности и хаотичности повседневного существования, несмотря на то, что такого рода исследования становятся сегодня особо востребованными и необходимыми.

Свойственное каждому человеку желание овладеть «искусством жизни», которое в таком контексте можно интерпретировать как неприятие и преодоление бесформенности посредством превращения своей жизни в связное построение ее сюжета, ее «драматургии», будет способно вызвать интенсивный положительный эмоционально-чувственный отклик, взволновать, «растрогать». Преддверием любви способно стать пробуждение интереса друг к другу, повышенное внимание, симпатия. Пробуждение любви, возникновение сильной эмоциональной вовлеченности в бытии другого возвращает собственной жизни логику и смысл, воссоздает её как связное целое. Разрешение жизненных противоречий в этом случае может выступать результатом осмысленных и целенаправленных усилий. В этом случае самосовершенствование как саморазвитие и преобразование себя, вызванное заботой о гармоничном, целостном развитии, скорее всего, имеет эстетическую природу и эстетические основы, определяя неповторимые особенности каждой индивидуальности.

«Слово “любовь”, – отмечает Синона де Бовуар, – имеет не один и тот же смысл для мужчин и женщин, что является источником возникающих между ними недоразумений. Байрон совершенно верно заметил, что в жизни мужчины любовь представляет собой лишь одно из занятий, тогда как для женщины она и есть жизнь» (Де Бовуар 1997: 723). Любовь часто выступает в качестве неодолимой страсти или эстетической привязанности, что делает это чувство внутренне неоднородным и неадекватным самому себе. Обращение к раскрытию эстетической активности любящих, как правило, бывает вызвано потребностью выявить эстетический компонент в сложном любовном чувстве. В любви эстетическое отношение не выступает исключительным и фундаментальным переживанием, и, возможно, даже не является доминирующей составляющей.

Возникновение любви вероятно связано с изначальным состоянием восхищения, вызванным переживанием исключительного соответствия объекта внутренним критериям оценки влюбленного или чувством прекрасного, что часто приобретает характер неожиданного открытия и воспринимается как внезапный выход за пределы обыденного существования, привычного повседневного опыта и не может быть оценено на основе рационального обоснования.

Любви, как известно, присуща идеализация, т. е. определенная степень иллюзорности в создании образа друг друга. Она определяет и эстетическое впечатление и переживание, построенное на восприятии отдельных элементов в облике объекта как «знаков» явления идеального, и дает начало «творчеству любви». А. Мердок, автор романа «Черный принц», в котором с удивительной остротой и силой раскрывается значение любви как обязательного условия подлинного творчества, подчеркивает, что любовь рождается так же, как «произведение истинного искусства – из абсолютной необходимости с абсолютной свободой» (Мердок 2003: 44; См. также в работе о Ж.-П. Сартре: Murdopck 1961: 95). Возможно, способность наделять объект привязанности все новыми совершенствами есть необходимое доказательство возвышенного характера любви: мерилом оценки способности любить и силы чувства выступает степень идеализации объекта любви. В таком случае индивидуальность влюбленного здесь проявляет себя не как вдумчивое мышление, но как проявление романического воображения, наделяющего другого теми чертами, которые хотелось бы видеть и иметь в нём.

Осознание высокой ценности любви как проявления индивидуальности, её внутренней свободы и творческой активности важно в настоящее время, особенно если учесть, что распространение массовой культуры, построенной на доминировании стереотипов в сфере восприятия, препятствует развитию творческого начала в человеке, фиксируя внимание на сиюминутных желаниях и ощущениях. Безусловно, понимание и восприятие любви как высочайшей универсальной ценности при всей её внутренней сложности, во многом связано с открывающимися возможностями свободной и неограниченной творческой активности человека как индивидуальности и её возвышения, облагораживания и развития.

Внимательное изучение значения любви в пробуждении творческих способностей человека требует дальнейшего уточнения соотношения иллюзорного и реального, необходимого и случайного, биологического и духовного, индивидуального и всеобщего в любовных влечениях и переживаниях, что позволит более тонко и дифференцированно раскрыть сложный и неоднородный характер обусловленности различных форм выражения креативности, порождаемой любовью.

Состояние влюблённости, страстная увлеченность или сильное устойчивое любовное чувство часто становится необходимым условием художественного творчества: «всякий художник – несчастный влюблённый» (Мердок 2003: 6). Одной из отличительных способностей художника является «схватывание явлений действительности», знание того, как «внутренняя жизнь духа… просвечивает через внешнюю поверхность» (Гегель 1938: 289).

Однако, обращаясь к теме взаимосвязанности любви и творчества, мы, в первую очередь, хотели бы обратить внимание на то, что каждого влюблённого и любящего человека в определённом смысле можно сравнить с художником, при этом объектом творчества выступает история жизни, поскольку в любви обретаются силы и раскрываются способности для оформления разрозненного, хаотичного, беспорядочного материала впечатлений в завершенную, целостную последовательность внешних событий и внутренних состояний, раскрывающих общую идею и смысл, воплощающих авторский замысел. Поскольку поведение объекта любви, доступное восприятию любящего, постоянно угрожает образу, созданному продуктивной силой его воображения, следует признать, что эстетическое и творческое отношение к действительности, выступающее важнейшим компонентом любовного чувства, способно порождать конфликты, насыщая любовные противоречия напряженным драматизмом и динамикой. При этом настойчивый и навязчивый характер может приобретать стремление влюблённого реконструировать и оценить представление о самом себе в воображении объекта любви. Таким образом, любовь из средства разрешения проблемы человеческого существования способна превратиться в источник вечной неудовлетворённости (Ортега-и-Гассет 2003: 28), поскольку побуждает влюблённого искать и находить всё новые подтверждения взаимности, уверенности в собственной эстетической привлекательности, средства воссоздания гармонии образа, утрачиваемой в сфере повседневности, предотвращения «ускользания» объекта эмоциональной привязанности, избегающего формы. Этот постоянный беспокойный поиск становится не менее настойчивым стимулом духовной активности, требуя максимального психологического напряжения, концентрации внимания и сосредоточенности на объекте эмоциональной привязанности, полной поглощенности творчеством. Всё это составляет тот повседневный героизм, который, не проявляясь в явных формах и действиях, а потому оставаясь скрытым от непосредственного внимания, тем не менее, становится ярчайшим выражением индивидуальной культуры.