Если и планировал Равен какой‑то там союз с Рейнхардами, теперь о нем можно забыть. И я, и Агнесс – мы оба сорвали его величеству все планы, отомстив за причиненные королем обиды.
Честно говоря, осознав масштаб последствий, я даже немного испугался. Мести со стороны нейтральной фракции можно не ждать. Я всего лишь исполнитель, а вот заказчик – с него возьмут по полной программе.
Но нужно признать, рыжулька все просчитала быстро, решение приняла мгновенно и сейчас наверняка крайне довольна своим поступком. Умница!
– А ты?! – обернувшись ко мне, прошипел сорванным голосом король. – Я тебя приблизил, во дворце поселил, жену нашел. Так ты мне отплатил за мое участие?!
Я не стал отмалчиваться. Кроме нас троих в королевской гостиной больше никого не было. И да, Равен щеголял в ночнушке. Эта тварь даже не удосужилась проверить, что мы с Агнесс делаем в покоях принца и чем все кончилось.
Он пошел спать.
– Я прилежно платил налоги, ваше величество. Занимался своим баронством. Я сам отомстил за своего отца и его семью. Я сам справился с культистами Хибы в Чернотопье. Я не просил вызывать меня в столицу. Я не просил искать мне жену. И уж тем более я не планировал войти в ваш клан.
– Ты что о себе возомнил, бастард?! – поправляя воротник, рыкнул принц.
– Ваше величество, я выполнил свою часть сделки, значит, больше не имею права использовать эту бумагу, – я вытащил документ из кармана и положил его на стол. – Разрешите идти? Меня ждет дуэль до смерти. До ее окончания вы ничего мне не сделаете, таков обычай, а после, возможно, я буду мертв, и делать будет уже поздно.
Король смотрел на меня, как на врага народа. Но и поделать со мной действительно ничего не мог. Принц уже подтвердил при свидетелях, что дуэль состоится, а это значит, что оба противника становятся недоступны даже для короля. Это сразу после поединка нас можно судить, вешать и пытать, да что угодно. Но право смертельной дуэли священно.
К тому же, пока мы добирались до королевской спальни, слухи точно так же добирались до ушей придворных. Я более чем уверен, что поглазеть на нашу схватку явится если не все население дворца, так половина уж точно. Если король что‑то со мной сейчас сделает, завтра к обеду на престол взойдет кто‑то другой.
Аристократы терпеть не могут, когда попираются их права. В любом из миров. А с учетом, что в деле замешан нейтральный род, у роялистов не останется шансов – их просто порвут на клочки.
– Пошел вон, – вздохнул король, и я, поклонившись, вышел за дверь.
В коридоре меня уже ждали. Слуга и девушка в голубом платье горничной. Она присела передо мной и протянула сложенный вдвое листок.
Бумага не пахла духами, но баронесса не постеснялась подписать послание.
Надеюсь на вашу победу, Киррэл
А. Р.
– Верни туда же, где и взяла, – велел я, буквально впихивая бумагу в кулачок горничной.
Девушка испуганно пискнула что‑то, но я уже обернулся к стоящему в сторонке слуге.
– Ты знаешь, где будет проходить дуэль?
– Проводить, ваша милость?
– Веди, – кивнул я.
Горничная тоже пошла вместе с нами, но свернула в другой коридор и быстро скрылась там. Я же следовал за слугой и старался не волноваться.
Как ни крути, а противостоять настоящему аристократу, обучающемуся магии с детства, это серьезное испытание.
Да, он, может быть, и не самый опасный противник. Однако принц прав – магия Воздуха гораздо быстрее. Алонсо может меня достать, если подберет верное заклинание. И даже то, что на темных чары стихий действуют в половину силы, ничего не значит. Ведь можно ударить как искрой, так и шаровой молнией.
Теперь все зависит от арсенала, которому обучили Алонсо Рейнхарда.
Совершенно некстати подумалось, что король, устроив наше с Агнесс знакомство, не рассказал, что же его ищейкам удалось выяснить по делу о нападении на поместье Равендорф. Впрочем, сложно представить, чтобы монарх отчитывался перед мальчишкой, пусть и бароном. Так что, возможно, я до конца своих дней не узнаю, чем закончилась эта история.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
* * *
Само собой, никто бы не позволил проводить дуэль в покоях принца. Во дворце имелся внутренний двор, а на нем – небольшой тренировочный полигон. И вот тут я впервые увидел место, где обучают чарам настоящих магов.
Квадратная площадка гладкого камня стоит на небольшом возвышении. По периметру расставлены барьеры, не рассеивающие заклинания, это было бы слишком затратно, а перенаправляющие их вверх. Чуть дальше от площадки расположены лавки – подозреваю, их сюда только что притащили, чтобы благородной публике не пришлось стоять, как простолюдинам.
Толпа действительно собралась впечатляющая. Лавок на всех не хватило, однако, судя по гербам, самые благородные получили свое место в первом ряду.
В дальнем от выхода углу уже стоял Алонсо в окружении своих товарищей. Я их не знал по именам, но гербы видел. Ни одного члена королевской фракции не встало на сторону Рейнхарда, а это говорит о многом. Здесь и сейчас начнется война, и сегодня прольется первая кровь. Кто бы ни победил, Равен Второй окажется в глубокой заднице.
А с моей стороны присутствовали только двое: Марцин и Агнесс. Причем присутствие баронессы не стало для меня новостью, а вот наличие магистра – другое дело. Впрочем, ни она, ни он со мной заговаривать не стали. Подозреваю, что Вагнер решил показать всем, что Аркейн, заключив союз с королем, не позволит свободно резать правящую династию.
Однако, взгляд, которым меня одарил Марцин, был недовольным. Если он и хотел заявить о позиции ордена, то явно не так скоро и не таким образом.
Но, как и сказал Ченгер, это моя жизнь, и мне решать, как ее проводить. Я не могу бесконечно прятаться, убегать от схваток, уклоняться от вызовов. Рано или поздно какой‑нибудь клан, род, орден, просто безумный ублюдок, но встанет на моем пути.
Наконец, явился принц. Надо отдать ему должное, разговор с королем явно протрезвил наследника, и Генрих больше не выглядел растерянным и не соображающим, что происходит.
Окинув меня внимательным взглядом, его высочество недовольно скривился. Подозреваю, что выволочка, которую ему устроил король, тоже будет записана на мой счет. Между собой они с его величеством обязательно разберутся, а я, вшивый бастард, стал свидетелем унижения и позора принца. За такое прощения мне нет.
– Вы уверены в своем решении, Алонсо? – спросил принц. – Киррэл?
– Разумеется, ваше высочество! – взвизгнул толстяк. – Я не прощу этого ублюдка шлюхи!
Стоящий за его спиной мужчина в фиолетовом кителе скривился. Этот секундант, судя по его виду, вообще не очень одобрял Алонсо и присутствовал здесь только из чувства долга.
Мысленно пометив себе, что нужно будет узнать кто это, я набрал воздуха в легкие, стиснул зубы и сжал кулаки, изображая праведный гнев.
– За то, что ты сейчас сказал о моей матери, я скормлю твою душу демону. И он покажет тебе твое место. Я, может быть, и бастард, но ублюдок здесь ты. Так что я сделаю одолжение твоему роду и избавлю его от пятна на семейной чести.
Алонсо покраснел, раздулся еще больше, но ответить ему не дал Генрих. Принц взмахнул рукой, прерывая перебранку.
– Господа! Все свои споры вы решите здесь и сейчас. Ни к чему тратить воздух на пустую брань. Тем более в присутствии дамы.
Однако, судя по лицу Агнесс, баронесса была совсем не против. На ее губах застыла улыбка, глаза горели, а аккуратный носик вздрагивал с каждым жадным вдохом. Не будь она магом, я бы предположил, что она сама питается негативными эмоциями как какой‑нибудь демон.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– По праву королевской крови я, принц Генрих Равен, приказываю вам решить все споры и недомолвки в этом бою. После того как один из вас умрет, все претензии и кровавая вражда будут прекращены. Готовы?
Я кивнул, Алонсо попытался что‑то прорычать, демонстрируя боевую ярость. Вот только прозвучало это скорее омерзительно, чем устрашающе.