Читать интересную книгу Небесный король: Эфирный оборотень - А. Живой

Как оказалось, это был не самый плохой вариант. Очень скоро обнаружились очевидные полюсы для активного человека: учиться надо было только две недели в году, правда, целых шесть лет. А временной промежуток между сессиями заполнять написанием нескольких курсовиков, да прочтением нескольких толстых и мутных книг типа Маразма Роттердамского, который к концу книги сам забывал, о чем писал в начале.

В общем, получалось все логично, вроде бы и при деле, учишься, то есть. И в то же время масса свободного времени, можно и поработать. Гро΄ши, в конце концов, тоже пора было зарабатывать, хотя бы на тот же студенческий образ жизни. А образ был прост и понятен, — гуляй пока молодой. Чем, собственно, Антон и занимался все свободное от обучения время. Особенно первое время. Но потом, попив и погуляв, освоившись на гражданке, все-таки мирная жизнь брала свое, призадумался хлопец о выборе пути жизненного после поступления в Университет. Пораскинул мозгами и пошел зарабатывать журналистский опыт.

Начать решил с малого, — стать телезвездой. Благодаря природной наглости пристроился на питерском телевидении среди известных товарищей. Умудрился даже годик поработать корреспондентом в передаче «Адамово ребро», сняв на этом поприще несколько сюжетов про интересные личности. Работал не за страх, а за совесть. Ночей не спал. Но когда в его молодые годы от такого напряга вдруг начало сдавать здоровье, он понял, почему все журналисты и режиссеры телецентра квасили по черному. Тогда он впервые осознал, какой напряженной была у журналистов работа. Про опасность для жизни узнал позже, когда, отчаявшись ждать миллион долларов, ушел через радио в газету «Северная стрела» на более твердые деньги, благо писать сочинения всегда умел.

Сначала работал репортером в отделе новостей, — писал про всякие телекоммуникационные штуки, буйным цветом после перестройки появившиеся на широких российских просторах и, само собой, в Питере. Писать про все это ему было сподручно, как-никак «Радиополитехникум» закончил, только из армии, из войск, где этих штучек видимо-невидимо было. Но действительность превзошла все ожидания: прогресс не стоял на месте. Заокеанские некогда недруги, предварительно проплавив откат в министерство Связи, понавезли в постперестроечное пространство необъятной России множество всяких телефонных станций, эшелоны пейджеров и даже внедрили новейшую для нас мобильную связь, на корню задушив кое-как развивавшийся собственный рынок телекоммуникаций. И это все, не говоря уже о компьютерных технологиях, которые шагали по стране семимильными шагами. Компьютер быстро перестал быть чем-то огромным, занимавшем всю стену в НИИ «Электротехники», ужавшись до размеров чемоданчика с телевизором.

Об этом корреспондент «Северной стрелы» Антон Гризов и писал. Сначала ему пришлось целый месяц потратить на то, чтобы серией публикаций в стиле «точка-тире» объяснить далеким от связи обывателям значение и назначение прибора со странным названием пейджер. Что тут нажимать и где у него кнопка. Однако, усилия не прошли даром. Пейджинговые компании открывались одна за другой, росли как грибы после дождя, обещая переплюнуть друг друга качеством связи и таинственными дополнительными услугами. Скоро простой народ, благодаря стараниям Гризова, принял пейджер и породнился с ним. А когда это, наконец, произошло, этот вид связи постепенно стал терять популярность. Самые продвинутые пользователи пейджеров уже прикупали себе мобильные телефоны стоимостью в несколько тысяч долларов. А купив, радостно таскали их за собой, в виде небольшого ящичка с ручкой, антенной и супербатарейкой, поскольку просто в карман все это еще не влезало.

Рынок телекоммуникаций быстро рос, развивался прямо на глазах, сменялись целые поколения приборов и появлялись новые технологии. Уделив часть жизни описанию рынка телекоммуникаций, Антон в силу универсальности натуры и врожденной любознательности ко всему запутанному и скрытому от первого взгляда, как-то плавно перетек на сопредельные темы. Это были: электроника на службе у разведки, промышленный шпионаж, чужие среди нас, новейшие средства вооружения и др. Острота темы его привлекала. А поскольку прогресс не стоял на месте, и новейшее оружие уже давно было напичкано радиопримочками, даже простой американский пехотинец был обвешан ими как новогодняя елка, то Гризов как-то параллельно начал писать и обо всем оружии, а также обо всем что летает, плавает и ездит. В общем, о транспорте. Хотя чаще всего этот транспорт имел вседорожное шасси или гусеницы, комбинированную броню и башню со 125-мм пушкой. Ну, или, на худой конец, два турбореактивных двигателя, размах крыльев тринадцать метров и бомбы с оптическим наведением, а в целом до двадцати двух тонн боевой нагрузки в бомбоотсеке на выдвигающихся пилонах.

С падением международных барьеров, весь этот транспорт пришел в движение и стал часто выставляться на всевозможных авиашоу и танкодромах, не столько, для того чтобы повеселить падкую до развлечений российскую публику, а просто потому, что стал товаром, за который дорого платят. Весь этот транспорт летал, выделывая всевозможные пируэты, плавал и стрелял, чтобы показать высоким гостям из жарких восточных стран воочию, чтобы те смогли оценить в деле всю мощь российской армии, до сей поры спрятанную от посторонних глаз. При этом генералы тактично намекали восточным друзьям, что эти изделия стоят гораздо ниже, чем предлагают за аналогичные вещи американцы. Что за те же деньги здесь в России можно затарится по полной программе, а не на пятьдесят процентов как в США. За один визит вполне реально вооружить новенькими танками и противоракетными комплексными целую дивизию. А если заплатить наличными и чуть мимо кассы, то и две дивизии. О таких пустяках, как вывезти с территории страны эшелон неучтенных танков, гостей просили не беспокоится, — этот сервис российская сторона брала на себя.

…В последние полчаса Гризову стало казаться, что он слышит какое-то шуршание по сторонам от их небольшой колонны. Несколько раз он даже замечал какие-то низкие тени и слышал отдаленное поскуливание и повизгивание. Пустыня совсем не вымирала ночью, как могло показаться, а наоборот оживала. Отовсюду на путников, забредших в самое сердце песков, таращились сотни настороженных глаз. И это очень нервировало журналиста, который при каждом новом звуке все крепче сжимал автомат. Ему казалось, что со всех сторон за ним наблюдают хищники. Он читал, что в местных пустынях довольно богатая фауна. Здесь во множестве водятся гепарды, которые охотятся на антилоп. Львы, гиены, волки и шакалы. Ну, и само собой разумеется, всякая мелочь, включая тушканчиков.

Поэтому, когда впереди раздался грозный рык, журналист не удивился, а скорее испугался. Все-таки встречаться ночью со львом, ему не хотелось. Перехватив свой автомат покрепче, Антон осторожно двинулся вперед, где, слившись в один клубок, по земле катались человек и зверь.

Это был Голуаз, который пытался оторвать от себя здоровенного волка, мохнатую шею которого изо всех сил сдавливал двумя руками. Антон хотел выстрелить, но побоялся убить человека. Пока он решал, что делать, из-за спины появился Костян с ножом в руке и, изловчившись, одним точным движением всадил широкое лезвие волку в бок и с оттягом вытащил обратно. Раздался дикий вой, от которого у Гризова мурашки забегали по коже. Голуаз сбросил с себя раненного волка, выхватил свой нож и быстрым движением перерезал ему глотку, прикончив зверя. На землю полилась еще теплая кровь черного, как казалось в прибор ночного видения, цвета. Немного подергавшись, волк затих.

— Здоровая сволочь, — сказал Голуаз, отряхиваясь, и убирая нож в специальный карман, — спасибо, старшой.

— Не порвал он тебя? — уточнил Костян, убирая свой нож.

— Обижаешь, — обиделся Голуаз, — нас хорошо учили. Я бы его сам порвал, если б ты не поторопился с подмогой.

— Ну, извини, — ответил Костян, — в следующий раз дам тебе шанс разобраться самостоятельно.

В этот момент снова послышался близкий вой.

— И этот шанс не так далек, — проговорил подошедший Коля, и, обернувшись ко все еще сжимавшему автомат Гризову, добавил, — погоди палить, журналист. Не шуми раньше времени. Эти волки вряд ли снова сунутся. Хотя, кто их знает. Тут другое интересно.

Голуаз и Костян, отвлеклись от волков, уставившись на Колю.

— Я метрах в пятидесяти наткнулся на какой-то колодец. Кладка из сырцового кирпича, древняя. Но с ним что-то не так.

— Что не так? — уточнил старшой.

— С виду, колодец как колодец, только пересохший. Но метрах в ста отсюда еще один есть. Я туда камушек бросил, а там «дз-и-нь», решетка. Спрашивается, зачем?

— Вентиляция? — спросил Костян.

— Надо проверить. Да и квадрат подходящий, сам знаешь.