Читать интересную книгу "Ермак. Война - Игорь Валериев"

в российскую действующую армию. Это говорило о том, что и в Швеции считают, что война между Россией и Японией вот-вот начнётся.

Перед отъездом Эдлунда в Маньчжурию Акаси пригласил того на обед, во время которого изложил шведскому офицеру план создания осведомительской сети. Полковник довёл до капитана, что один из информаторов будет курировать Москву, Казань и Ярославль, второй – Санкт-Петербург, третий – Самару, а также Иркутск и Читу. Эти агенты, подчинённые резиденту из местных, должны будут отслеживать движение воинских эшелонов из Центральной России на Дальний Восток: дату и точное время их прохождения, номера перевозимых военных частей, количество военнослужащих, боеприпасов, военного снаряжения и всякое такое прочее.

С помощью Эдлунда Акаси надеялся получить данные о ходе мобилизации в России, а после начала военных действий – о числе раненых, вывозимых в Россию из Маньчжурии, их настроениях и политических предпочтениях. За содействие в добывании секретной информации и вербовке тайных осведомителей Акаси посулил Эдлунду солидное вознаграждение, куда больше, чем ротмистру Ивкову.

Капитан помогать согласился. Подобная сговорчивость шведа объяснялась тем, что в местных военных кругах на Российскую империю, которая в свое время отторгла у Швеции Финляндию, смотрели минимум как на опасного соседа, а нередко и как на потенциального противника.

Естественно, что информация о состоянии российских вооруженных сил весьма интересовала и Стокгольм. Соглашаясь помогать Японии добывать разведданные о российской армии, шведские военные надеялись и сами попутно их получать. Понятно, что подобные действия являлись прямым нарушением нейтралитета, который был официально объявлен Швецией в первые же дни русско-японской войны.

Это была очередная и яркая победа Акаси, которая была высоко отмечена в японском Генеральном штабе. Ведь для Японии такая шпионская сеть была очень выгодной. В случае провала обвинения в шпионаже могли бы быть выдвинуты против кого угодно, но только не в отношении японских офицеров. Кроме того, такая постановка дела весьма затрудняла перехват секретной корреспонденции контрразведкой противника.

В общем, получилось, что в сборе военной информации о России Акаси смог опереться на активное содействие шведского Генштаба. Вскоре началось и практическое формирование осведомительской сети по изложенной Акаси схеме.

Йонас Кастрен также познакомил Акаси с Конни Циллиакусом – создателем и руководителем Финской партии активного сопротивления. Именно Циллиакус, профинансированный полковником, организовал в Лондоне конференцию в июне этого года.

На этом собрании присутствовали все более или менее имеющие партийный вес представители эсеров, большевиков и меньшевиков, а также националистов Польской социалистической партии, Польской национальной лиги, Финской партии активного сопротивления, Латвийской социал-демократической рабочей партии, Армянской революционной федерации, Революционной партии социалистов-федералистов Грузии и делегатов Союза освобождения.

Там же через Циллиакуса было доведено, что Япония готова профинансировать вооружённые восстания на территории Российской империи в случае русско-японской войны. Откликнулись на это социал-демократы, эсеры и все националисты.

Наиболее активно эту тему поддержали руководитель Революционной партии социалистов-федералистов Грузии Георгий Габриэлевич Дезаконишвили и Конни Циллиакус, которые сразу поставили вопрос о закупке большой партии оружия и средствах его доставки в Прибалтийский край и на Кавказ. Подключился к этому делу и Центральный комитет социал-демократов. Несмотря на разногласия, большинство членов ЦК признали возможным и необходимым вооруженное восстание во время войны.

На встрече с Ульяновым и Красиным те при обсуждении вопроса о закупке оружия пожаловались на то, что очень сложно стало работать из-за внимания к их персонам не только охранки, но и сотрудников Аналитического центра, который возглавляет давно известный Акаси полковник Аленин-Зейский.

Приложенные усилия по его устранению оказались безрезультатными. Четыре покушения, но Аленин остался жив. Тогда Акаси и предложил, что если не получается устранить самого Аленина, то можно устранить членов его семьи, что заставит того начать делать ошибки, где его и можно будет подловить.

Социал-демократы поломались сначала, но, услышав про сумму, которую полковник решил выделить на эту операцию, согласились. Тогда Акаси считал, что он вновь выиграл, применив третью из «Тридцати шести стратагем» китайского военного искусства, а именно «Убить чужим ножом».

– С врагом всё ясно, а насчёт друга нет уверенности. Используй друга, чтобы убрать врага, а сам не применяй силы, – проговорил вслух Акаси.

Очень нравилась полковнику такая стратегия, когда решение какой-либо задачи происходит, не разглашая и не афишируя собственной вовлечённости. Продвижение собственных интересов происходит посредством или за счёт третьих лиц, и это обеспечивает «алиби» и сохранение доброго имени японской разведки за счёт других людей или с помощью сложившейся обстановки.

Ещё одна стратагема нравилась Акаси, которая называлась «Увести овцу лёгкой рукой».

– Даже малейшую слабость непременно нужно использовать. Даже малейшую выгоду ни в коем случае нельзя упускать. Маленькая слабость противника – это маленькое преимущество у меня, – с улыбкой на лице тихо произнёс Мотодзиро, после чего вновь погрузился в воспоминания.

С началом русско-японской войны полковник Акаси занял скромный пост военного атташе в Швеции, причём официальное японское дипломатическое представительство в этой стране было создано в момент его приезда туда. На настоящий момент он являлся высшим по рангу, хотя и неофициальным представителем японских вооруженных сил в континентальных странах Старого Света.

Его заместитель майор Нагао Цунэкити исполнял рутинные военно-дипломатические обязанности, а сам Акаси целиком сосредоточился на организации подрывных операций против России и сборе военной информации о ней. И вот тут на него как из рога изобилия посыпались неприятности.

Сначала был арестован ротмистр Ивков, а вслед за ним Балог де Галанта со всей своей сетью, включая Джека, Ханну, Густавсона, Гуннара, Поля и практически всех агентов, разбросанных по Транссибу. Если кто и остался цел, то связь с ним была потеряна.

Потом облажались боевики эсдеков. Вся боевая группа была уничтожена, а её руководитель попал в руки охранки, и ещё хуже – ангелов смерти, как называли бойцов из отряда специальных операций Аналитического центра. Слухи о них были такие, что перед глазами полковника вставала какая-то помесь самурая, синоби и ямабуси.

Полковник невольно передёрнул плечами, подумав, что про ниндзя и горных отшельников на ночь глядя лучше не вспоминать. Да и с этим полковником Алениным не всё так просто. Чем больше получал о нём информации полковник, тем больше начинал сожалеть о своём предложении ликвидировать членов его семьи.

Жена и сын Аленина остались целыми, но был тяжело ранен его тесть. Как удалось выяснить, сам начальник Аналитического центра в это время был на Дальнем Востоке и поспособствовал тому, что провалилась операция по подрыву дока во Владивостоке, а также была разгромлена японская агентурная сеть и во Владивостоке, и в Порт-Артуре.

Не удалось, используя боевые группы эсеров, заминировать броненосцы. И опять в этом были виноваты секретные сотрудники Аналитического центра. О них удалось узнать после захвата