Читать интересную книгу Сын цирка - Джон Ирвинг

— Садитесь, где хотите, — скомандовал мистер Дас.

Ганешу и Мадху сейчас же притянул к себе фильм. Они чувствовали, что «Махабхарата» — серьезная вещь. Даже нищие знали, что эту картину показывали утром в воскресенье. Зачастую они смотрели программу через окна магазинов. Люди без телевизоров тихо собирались перед открытыми окнами торговых помещений, где был телевизор, чтобы иметь возможность хотя бы слышать шум сражений и пение. Наблюдая за Мадху, доктор понял, девочки-проститутки также знали о телевизионном сериале. Лишь у Мартина Миллса вызывало недоумение явное единство интересов людей в палатке труппы. Фанатик не мог поверить, что всеобщее внимание было привлечено религиозным эпосом.

— Это популярный мюзикл? — прошептал иезуит.

— Это «Махабхарата». Веди себя тихо, — сказал ему Фарук.

— Из «Махабхараты» сделали кино'' За основу взято все произведение'' Оно, должно быть, раз в десять длиннее Библии! — изумился миссионер.

— Тссс! — прошипел в ответ доктор.

Миссис Дас снова замахала руками. В этот момент на экране показывали бога Кришну с темной кожей — воплощение Вишну. У детей-акробатов перехватило дыхание. Ганеша и Мадху застыли в неподвижности. Миссис Дас закачалась из стороны в сторону, что-то тихо напевая себе под нос. Даже инспектор манежа ловил каждое слово Кришны. За кадром раздавался плач: по-видимому, речь бога оказывала на всех сильное эмоциональное воздействие.

— Кто этот парнишка'' — прошептал Мартин Миллс.

— Бог Кришна, — прошептал в ответ Дарувалла. Руки миссис Дас снова взметнулись вверх, однако это не остановило будущего священника, слишком захваченного переживаниями. Перед самым концом серии иезуит еще раз приник к уху доктора. Миссионер почувствовал необходимость поделиться своими наблюдениями, поскольку бог Кришна напоминал ему Чарльтона Хестона.

Воскресное утро в цирке вообще было особым временем, не только из-за сериала. Единственное утро в неделю, когда дети-акробаты не отрабатывали свои номера и не учили новые. Они даже не делали упражнения для развития силы и гибкости, а занимались повседневными делами, подметали и убирали вокруг своих кроватей, а также наводили чистоту в маленькой кухне, находившейся в палатке труппы. Если от их цирковых костюмов отрывались блестки, они вынимали старые банки из-под чая, в которых хранились блестки разных цветов, и пришивали их на майки.

Когда миссис Дас знакомила Мадху с этими повседневными делами, она вела себя вполне доброжелательно. Девочки в палатке также не проявляли к ней враждебности. Одна старшая девочка, просмотрев сундуки с костюмами, вынула из них то, что могло подойти девочке-проститутке. Заинтересованная Мадху кое-что даже примерила.

Миссис Дас доверительно шепнула Дарувалле, что счастлива из-за того, что Мадху родом не из штата Керала.

— Девочки из Кералы слишком многого хотят. Они ожидают, что их все время будут хорошо кормить и давать для волос кокосовое масло, — сказала жена инспектора манежа.

Мистер Дас тоже конфиденциально поделился с доктором своими соображениями. Он считал, что у девочек из Кералы репутация темпераментных любовниц, однако этот факт не играет никакой роли из-за того, что, где бы они ни находились, эти девочки пытаются сплотить всех, а цирк — не место для коммунистических мятежей. Инспектор манежа присоединился к мнению жены, одобрив, что Мадху родом не из Кералы. Муж и жена почти в одинаковых словах успокоили доктора, разделяя общие предрассудки против людей, осмелившихся родиться в каком-нибудь другом месте, чем они сами.

Дети-акробаты не проявили недоброжелательного отношения к Ганеше — они просто его не замечали. Гораздо больше заинтересовал их забинтованный Мартин Миллс. Все слышали о нападении шимпанзе, а некоторые даже видели его собственными глазами. Тщательно перевязанные раны их взволновали, но в то же время и разочаровали, поскольку доктор отказался развязать ухо и не дал взглянуть, какой же части ушной раковины недоставало

— Сколько там не хватает? Примерно столько? — допытывался один из маленьких акробатов у миссионера.

— Не могу сказать, сам я не видел, какая часть уха откушена, — отбивался Мартин.

Этот разговор перешел в дискуссию по поводу того, проглотил ли шимпанзе Гаутама кусочек ушной раковины. И никто из детей-акробатов, как заметил доктор, не усмотрел сходства миссионера с Инспектором Дхаром, хотя индийские фильмы были неотъемлемой частью их жизни. Их интерес вращался вокруг откушенной части уха Мартина и не выходил за пределы рассуждений, съел ли шимпанзе этот кусок.

— Шимпанзе не едят мяса. Если Гаутама его проглотил, утром ему станет плохо, — утверждал самый старший мальчик.

Некоторые дети, покончив со своими повседневными обязанностями, пошли навестить Гаутаму, уговорив миссионера присоединиться к ним.

Доктор Дарувалла понял, что не следует больше задерживаться, иначе его присутствие только навредит Мадху.

— Ну, давай прощаться. Надеюсь, твоя новая жизнь будет счастливой. Пожалуйста, веди себя осторожно, — обратился доктор к девочке-проститутке.

Когда она обняла доктора за шею, он вздрогнул, подумав, что Мадху хочет его поцеловать. Однако Дарувалла ошибся — девочка хотела сказать ему что-то тихонько на ухо.

— Заберите меня домой, — прошептала девочка. Доктор стал размышлять о том, что такое «дом» и что она подразумевает под этим словом. Не дожидаясь ответа, она сама пояснила:

— Я хочу быть вместе с Кислотным человеком, — прошептала Мадху.

Так без всяких усилий девочка стала обозначать мистера Гарга словами доктора. Отведя ее руки от своей шеи, сценарист озабоченно посмотрел на девочку, пока кто-то не отвлек внимание Мадху майкой с яркими блестками: передняя часть майки была красной, а тыльная — оранжевой. В этот момент Фарук смог незаметно ускользнуть.

Чандра уже соорудил для мальчика-калеки кровать в боковой части палатки поваров. Ганеша будет спать в окружении мешков с рисом и луком, ряд металлических банок с чаем выступал в роли основы его кровати. Чтобы мальчик не скучал о доме, повар вручил ему календарь штата Махараштра, на котором богиня Парвати изображалась с сыном Ганешей — богом призраков со слоновой головой и одним бивнем.

Фарук чувствовал тяжесть в сердце, когда прощался. Он попросил у повара разрешения пройтись с мальчиком-калекой. Они пошли посмотреть на львов и тигров. До их обеда было еще далеко и большие кошки либо спали, либо вели себя очень раздраженно. Доктор и мальчик-калека прошлись затем по проходу между цирковыми палатками, где один клоун-карлик мыл голову в ведре с водой, а другой брился. Пока никто из клоунов не пытался имитировать хромоту Ганеши, хотя Вайнод предупредил мальчика о том, что так непременно будет. Они задержались перед палаткой супругов Бхагван, у входа в которую лежали на виду многочисленные ножи. Наверное, сегодня день, когда мистер Бхагван их точит. Его жена распустила длинные черные волосы, достававшие ей почти до талии.

Когда женщина из номера «Прогулки по небу» увидела калеку, она подозвала его, а доктор Дарувалла робко пошел следом. Миссис Бхагван сказала мальчишке, что каждому хромающему человеку требуется дополнительная помощь, поэтому она дает ему медальон Шриди Сай Баба. Он хранитель и святой всех людей, которые боятся упасть.

— Теперь он не будет испытывать страх перед падением, — объяснила миссис Бхагван доктору.

Женщина завязала тесемочку медальона вокруг шеи мальчика. Медальон представлял собой маленький кусочек серебра, привязанный к сыромятной ленте. Наблюдая за ней, доктор удивлялся, как незамужней женщиной она могла выполнить номер, пройдя вниз головой под куполом цирка во время месячных и не имея морального права использовать тампон. Сейчас она совершенно механически выполняла номер «Прогулка по небу», смирилась с летящими ножами мужа.

Миссис Бхагван не казалась хорошенькой женщиной, но волосы у нее были блестящими и красивыми. Правда, Ганеша не обращал внимания на волосы женщины, а посматривал внутрь ее палатки, где вдоль крыши была установлена лестница для тренировки номера «Прогулка по небу». Вожделенные восемнадцать веревочных петель! Даже миссис Бхагван не могла выполнить этот номер без тренировок. С крыши свисало другое устройство — для захвата зубами, блестевшее так же ярко, как волосы миссис Бхагван. Доктор представил, что оно еще мокрое от слюны артистки. Миссис Бхагван увидела, куда смотрит мальчишка.

— Он вбил себе в голову сумасшедшую идею и хочет быть артистом, выполняющим этот номер, — объяснил Фарук.

— Это действительно дурацкая идея, — сказала женщина, строго посмотрев на калеку.

Артистка взялась рукой за подаренный медальон и легонько потянула его к себе. Доктор Дарувалла отчетливо увидел ее руки, большие и сильные, как у мужчины. Ему стало неприятно — они заставили его вспомнить руки второй миссис Догар, то, как они нервно шарили по скатерти на столе, похожие на лапы тигра.