Читать интересную книгу Открытие Индии - Джавахарлал Неру

Летом 1938 года я посетил Англию pi европейскрш контргнент и в своих выступлениях, статьях и частных разговорах разъяснял нашу иолртшу и указывал, сколь опасно предоставргть события их теченрио или оставлять pix в их тогдашнем состоянии. В разгар судетского кризиса встревоженные чехи спраишвали меня, как поступит Индия в случае войны. Опасность, нависшая над ними, была слишком близка и страшна, чтобы оирт могли прршимать во внимание различные tohkoctpi и старые обиды, но, тем не менее, они понимали мою точку зрения и соглашались с ее логикой.

Примерно в середине 1939 года стало известно, что индийские войска посланы за границу, по всей вероятности в Сингапур и на Средний Восток. Тотчас же последовали громкие протесты против того, что это было сделано без ведома представителей народа. Естественно, что в период кризиса передвижения войск часто приходится осуществлять в секретном порядке. Но, несмотря на это, имелось множество различных способов поставить об этом в известность народных представителей. В составе Центрального законодательного собрания находились лидеры партий, а в каждой провинции имелись избранные пародом правительства. В нормальных условиях центральное правительство должно было консультироваться с правительствами провинций и держать их в курсе ряда вопросов конфиденциального характера. Однако к представителям народа и к ясно выраженной воле нации не было проявлено хотя бы формального или номинального уважения. Через английский парламент предпринимались шаги к тому, чтобы дополнить принятый в 1935 году Закон об управлении Индией, которым определялась деятельность правительств провинций. В соответствии с этими дополнениями в случае военного кризиса вся полнота власти сосредоточивалась в руках центрального правительства. При нормальных условиях, в демократической стране, это могло бы явиться естественным и разумным шагом, если бы шаг этот был предпринят с согласия заинтересованных сторон. Общеизвестно, что объединенные на федеративных началах штаты, провинции и автономные административные единицы в федерации чрезвычайно ревниво относятся к своим правам и нелегко отказываются от них в пользу центральной администрации даже в период кризиса или чрезвычайных обстоятельств. Эта борьба за верховенство постоянно ведется в США, и в тот самый момент, когда пишутся эти строки, референдум в Австралии отклонил предложение о расширении полномочий федерального правительства в ущерб штатам даже для военных целей и на период войны. И это несмотря на то, что как в США, так и в Австралии центральное правительство и законодательные органы избираются народом и состоят из представителей этих же штатов. В Индии центральное правительство было и остается совершенно неответственным и авторитарным, не избираемым и ни в каком отношении не подотчетным ни народу в целом, ни провинциям. Оно действовало исключительно как агент английского правительства. Расширить его власть за счет правительств провинций и законодательных собраний значило еще больше ослабить эти народные правительства pi подорвать самую основу провинциальной автономии. Проекты такого рода вызывали глубокое возмущение. Мы считали, что они противоречат тем заверениям, которые были даны при формировании конгрессистских правительств, и указывают на то, что война, как это бывало и в прошлом, будет навязана Индии без ведома ее выборных представителей.

Исполнительный комитет Национального конгресса заявил о свсем решительном несогласии с этой политикой, которую он расценивал как проявление нарочитого пренебрежения к декларациям Конгресса и Центрального законодательного собрания. Он заявил, что считает своим долгом противиться любым принуждениям такого рода и не может примириться с тем, чтобы Индию связывали какими-либо далеко идущими политическими обязательствами без согласия на то ее народа. Он вновь заявил в начале августа 1939 года, что «в нынешнем мировом кризисе симпатии Рабочего комитета всецело на стороне народов, отстаивающих демократию и свободу. Конгресс неоднократно осуждал фашистскую агрессию в Европе, Африке и на дальнем востоке Азии, так же как и предательство демократии английским империализмом в Чехословакии и Испании». Но, указывалось далее в заявлении, «прошлая политика английского правительства, а также события последнего времени со всей ясностью свидетельствуют о том, что это правительство не стоит за свободу и демократию и способно в любой момент предать эти идеалы. Индия не может связывать себя с таким правительством, и от нее нельзя требовать, чтобы она предоставила ему свои ресурсы во имя демократической свободы, которой она сама лишена и дело которой, вероятно, будет предано».

В качестве первого шага, выражающего протест против этой политики, конгрессистам — членам Центрального законодательного собрания было предложено воздержаться от участия в следующей сессии Собрания.

Эта резолюция была принята за три недели до начала войны в Европе. Правительство Индии и стоявшее за ним английское правительство, повидимому, склонны были полностью игнорировать общественное мнение Индии не только в важных вопросах, возникающих в связи с военным кризисом, но и по ряду второстепенных вопросов. Эта политика находила свое отражение в поведении губернаторов провинций и Индийской гражданской службы, которые стали еще в большей мере игнорировать конгрессистские правительства. Положение этих конгрессистских правительств провинций становилось все более затруднительным, и широкие круги общественности были взволнованы и встревожены. Они опасались, что английское правительство поступит так же, как оно поступило за четверть века до этого, в 1914 году: навяжет Индии войну, не считаясь ни с правительствами провинций, ни с общественным мнением, ни со всем тем, что было достигнуто за этот период, и превратит войну в ширму для подавления той ограниченной свободы, которой Индия добилась, и для безудержной эксплуатации ее ресурсов.

Однако много событий произошло за эту четверть века, и настроения народа сильно изменились. Мысль о том, что с такой великой страной, как Индия, обращаются, как с собственностью, а ее народ полностью и с презрением игнорируют, вызывала глубокое возмущение. Неужели борьба и все страдания последних двадцати лет были впустую? Неужели индийский народ опозорит свою родину, покорно смирившись с этим бесчестием и унижением? Многие индийцы научились сопротивляться тому, что они считали злом, и не покоряться, когда такая покорность считалась постыдной. Они с готовностью соглашались принять последствия, которыми грозило такое неповиновение.

Были и другие — более молодое поколение, которое не имело опыта националистической борьбы и того, что было с нею связано, и для которого даже кампании гражданского неповиновения двадцатых и начала тридцатых годов были не более как историей. Они не прошли испытания в огне борьбы и страданий и многие вещи принимали на веру. Они критически относились к старшему поколению, находя его слабым и склонным к компромиссам, и воображали, что сильныо выражения могут с успехом заменить действия. Они спорили между собой по вопросам личного руководства или различных тонкостей той или иной политической или экономической доктрины. Они обсуждали международные дела, весьма мало в них разбираясь. Они были незрелы, и им нехватало уравновешенности. У них были хорошие задатки, восторженная готовность поддержать благородное дело, но общее впечатление, которое они производили, было несколько разочаровывающим и расхолаживающим. Быть может, это было временное состояние, из которого они вырастут, а возможно, и выросли уже благодаря горькому опыту, приобретенному ими с тех пор.

Все эти группировки в рядах националистов, каковы бы ни были прочие разногласия между ними, одинаково реагировали на английскую политику в отношении Индии в период кризиса. Они были возмущены ею и требовали, чтобы Конгресс противился ей. Гордый и чувствительный национализм не желал мириться с таким унижением. Все прочие соображения отступили на второй план.

В Европе была объявлена война, и вице-король Индии тотчас же провозгласил, что Индия также находится в состоянии войны. Один человек, к тому же еще чужеземец и представитель ненавистной системы, мог ввергнуть четыреста миллионов человеческих существ в войну, ничуть не поинтересовавшись, хотят ли они этого. Система, при которой возможно было подобным образом решать судьбы этих миллионов, была в своей основе несправедливой и порочной. В доминионах решение принималось народными представителями после всестороннего обсуждения и с учетом различных точек зрения. В Индии положение было иное, и это было унизительно.

В тот момент, когда началась война в Европе, я находился в Чунцине. Председатель Национального конгресса телеграфировал мне, чтобы я немедленно возвращался, и я поспешил на родину. Я прибыл как раз к заседанию Исполнительного комитета Конгресса. На это заседание был приглашен также М.А. Джинна, но он заявил, что не может явиться. Вице-король не только связал Индию формальным обязательством участвовать в войне, но и издал ряд соответствующих декретов. Английский парламент принял также дополнения к Закону об управлении Индией 1935 года. Все эти постановления ограничивали и урезывали полномочия и деятельность правительств провинций и вызывали всеобщее возмущение, особенно в связи с тем, что не было сделано ни малейшей попытки проконсультироваться с представителями народа. Неоднократно высказывавшиеся ими пожелания и их декларации, по существу, полностью игнорировались.