впереди со счетом семнадцать к шести, Чемберлен выкрикнул: «Джинго!», использовав туз. Следующей картой «замка» была восьмерка бубен, что дало Мириам победу с двадцатью пятью очками. Она ничего не сказала и не проявила никаких эмоций, а Чемберлен наклонился вперед, чтобы рассмотреть выигрышную карту, будто мог загипнотизировать ее и изменить.
— Тьфу! — сплюнул Чемберлен. Он раздраженно обратился к Меррику: — Следующая партия!
Меррик перетасовал карты и выложил карту «замка» — туз червей. По десять очков каждому игроку.
— Джинго! — воскликнула Мириам несколькими раздачами позже, когда Чемберлен вел пятнадцать к пяти в масти пик. Следующей картой «замка» был король червей, а сразу после этого появилась Безумная Королева, которая сменила карту «замка» на шестерку бубен.
И снова выкрик: «Джинго!» от Мириам заставил Чемберлена отказаться от своих восемнадцати очков против ее восьми. Это продолжило игру. Опять появилась Безумная Королева и поменяла масть. Бусины на счетах скакали туда-сюда.
Чемберлен тоже крикнул: «Джинго!» — так громко, что бревна амбара задрожали. Прошло двадцать минут, но ни один игрок не мог добиться существенного преимущества. Затем, когда Мириам с двенадцатью очками против шестнадцати у Чемберлена, получила Безумную Королеву, Меррик открыл новую карту «замка» — десятку треф.
У Мириам было двадцать два очка против шестнадцати. Кэтрин услышала, как Мириам выдыхает, когда Чемберлен стукнул кулаком по столу.
— Спокойнее. Держитесь, — предупреждающе произнес Бродин со своего места. — Лучше не…
— Заткни свой рот! — проревел Чемберлен. — Когда мне понадобится твой совет, я попрошу его! — Его лицо снова покраснело, и он отер его носовым платком. — Здесь чертовски жарко! — бросил он в воздух, не обращаясь ни к кому конкретному. Он сердито посмотрел на Мириам через стол. Та сидела с непроницаемым выражением лица. — Вы жульничаете! — обличительно воскликнул он. — Никто не может победить меня в «Джинго»!
— Сэр, — обратился Ларримор. — Следите за своим языком.
— Отправляйся в ад, болван! — бушевал Чемберлен.
Меррик снова перетасовал колоду, но огромный мужчина остановил его.
— Подождите. Мне нужно прийти в себя.
— Вы оттягиваете неизбежное? — спросила Кэтрин, устроившись поудобнее на тюке сена. По правде говоря, она была поражена удачей Мириам не меньше, чем все остальные.
— А вы! — криво усмехнулся Чемберлен. — Приходите сюда, суете нос в мои дела! Пытаетесь помешать прогрессу этого города и всех колоний! Запомните хорошенько эту женщину, друзья мои! — воскликнул он. — Каким-то образом она научила эту черную рабыню жульничать!
— Никакого обмана, — сказала Мириам спокойным твердым голосом. — И я не рабыня.
— Ты, — ответил Чемберлен, слегка наклонившись вперед. На его зубах блеснул свет, — всегда будешь рабыней. Ты просто думаешь, что свободна. И прямо сейчас дьявол наверняка жарит ублюдка, которого у тебя отобрали.
Не помня себя, Кэтрин поднялась на ноги. Ее собственное лицо заполыхало. Три шага — и она оказалась на расстоянии пощечины. Она ударила открытой ладонью прямо в ухмыляющееся лицо Чемберлена.
— Рукоприкладство! — взвизгнул Бродин, вскакивая со скамьи. — Чистое нападение! Вы заплатите за это в суде, мадам!
— Я покажу тебе, что такое нападение, урод! — осадил его Ларримор. Он вскочил, занес руку и приготовился превратить свое слово в дело.
— СТОЙТЕ!
Рука Ларримора замерла.
Кэтрин отступила от Чемберлена.
Ухмылка толстяка дрогнула и померкла.
— Пожалуйста, хватит, — попросила Лили, таращась на всех огромными глазами. — Я просто… я терпеть не могу драки. Пожалуйста, больше никаких драк. Пожалуйста.
В повисшей тишине первой опомнилась Мириам.
— Нам предстоит сыграть еще одну партию.
— Да! — воинственно отозвался Чемберлен. Он повернулся к другим фермерам, присутствующим на собрании. — Неужели никто меня не понимает, кроме моего адвоката и жителей моего города? Я не плохой человек! Я делаю то, что должен, и стараюсь ради будущего! Коровы, которых я развожу, принесут пользу всем — как богатым, так и бедным! И насилие, которое стало следствием моих инициатив, — не моя вина! Это сделал человек, утративший над собой контроль! Неужели вы этого не понимаете?
— Еще одна партия, — сказала Мириам.
Кэтрин вернулась на тюк сена, ее ладонь все еще горела от удара. Ларримор и Бродин тоже заняли свои места, соблюдая хлипкое перемирие, а Лили застыла, крепко сжав руки на коленях.
— Идет, — вздохнул Чемберлен и махнул Меррику.
Первой картой «замка» была тройка червей. Мириам получила десятку треф, короля треф, шестерку червей и четверку бубен. Чемберлену достались червовая десятка, червовая двойка, трефовый валет и бубновый туз.
Десять очков у Мириам против семнадцати у Чемберлена.
В следующей раздаче: туз пик, шестерка треф, девятка треф и пятерка червей для Мириам и бубновая десятка, семерка треф и… Безумная Королева для Чемберлена.
— Переворачивайте, — сказал Чемберлен Меррику. Голос его звучал напряженно.
Следующей картой «замка» была восьмерка червей.
Кэтрин тихо ахнула.
У Мириам было шестнадцать, а у Чемберлена двадцать пять.
Удача отвернулась от самой удачливой женщины.
— Я выиграл. — Голос Чемберлена прозвучал непривычно тихо, однако тут же набрал силу: — Я выиграл! — Он с яростью победителя посмотрел на Бродина. — Я ВЫИГРАЛ! — крикнул он еще громче, поднялся со стула и с размаху ударил кулаком по столу. — Я победитель! — захохотал он. — Клянусь Богом, я размазал тебя, старая рабыня! Осмелилась бросить мне вызов? Получай! — Его раскрасневшееся лицо, блестящее от пота, обратилось к Кэтрин. От его крика задрожали стены амбара: — Получайте и вы, мадам! Довольны? Я же говорил вам, не так ли?! Да! А теперь ваши деньги упорхнут из вашего…
Его крик оборвался. Он вдруг задохнулся, схватился за свою необъятную грудь обеими руками, и Кэтрин заметила, что его лицо посерело. Он сделал неуверенный шаг по направлению не к своей жене, а к своему адвокату. Когда Бродин вскочил, чтобы помочь клиенту, Бартон Чемберлен захрипел, в глубине его горла родился пугающий рокот, и огромное тело повалилось, словно срубленное дерево, прямо на земляной пол амбара. Глаза его были широко распахнуты, лицо могильно-серого цвета напряженно застыло, рот искривился в мучительной гримасе.
Бродин и Ларримор одновременно склонились над ним. Кэтрин вышла вперед. Она видела,