Мэт хихикнул, за что заслужил от Бэртима острый взгляд.
Том наклонился вперед, весь внимание.
— А о чем говорилось в воззвании?
— Ах, да конечно, — об охоте за Рогом? — воскликнул Бэртим. — Я что, не сказал? Иллианцы созывают всех желающих посвятить свою жизнь поискам, которые объявлены в Иллиане. Можете себе представить? Отдать жизнь служению легенде? Полагаю, с дюжину дураков найдется. Дураки всегда находятся. Этот приятель утверждал, что грядет конец мира. Последняя битва с Темным. — Он хихикнул, но как-то глухо и неискренне, словно пытаясь рассмеяться, чтобы самого себя убедить: мол, над этим стоит шутить. — Догадываюсь, они считают, что, прежде чем миру придет конец, должен быть найден Рог Валир. Ну и как это вам понравится? — С минуту Бэртим задумчиво покусывал костяшки пальцев. — Да-а, после нынешней зимы я не знаю, как и возразить-то на это. Зима, и еще этот Логайн, и те двое, до него. Откуда на нашу голову в последние несколько лет все эти парни, которые объявляют себя Драконами? И зима. Что-то все это значит. Что, по-вашему?
Том, казалось, его не слышал. Тихим голосом менестрель начал декламировать, будто самому себе:
В последний гибельный бойпротив падения ночи долгой,горы встанут караулом,и мертвые встанут стражей,ибо могила — не преграда для зова моего.
— Вот-вот, — осклабился Бэртим, словно бы уже видел толпы отдающих ему свои деньги слушателей Тома. — Именно так. Великая Охота за Рогом. Вы ее рассказываете, а они здесь со стропил будут свешиваться. О воззвании же всякий слышал.
Том, казалось, пребывал за тысячу миль, поэтому Ранд сказал:
— Мы ищем наших друзей, они идут с той стороны. С запада. На прошлой неделе здесь не было чужестранцев? Или недели две назад?
— Кое-кто был, — протянул Бэртим. — Всегда кто-то бывает, и с востока, и с запада. — Он оглядел каждого из троих по очереди вдруг насторожившимися глазами. — Как они выглядят, эти ваши друзья?
Ранд открыл было рот, но Том, сразу вернувшийся обратно из своих далей, пронзил его взглядом, заставив юношу умолкнуть. С раздраженным вздохом менестрель повернулся к содержателю гостиницы.
— Двое мужчин и три женщины, — с явной неохотой сказал он. — Они могут быть вместе, а могут идти и порознь.
Том описал их коротко, в нескольких словах, но достаточно точно, чтобы любой увидевший путников узнал бы их, и в то же время ничто в его речи не выдало того, кто они такие.
Бэртим провел рукой по макушке, растрепав свои редеющие волосы, и медленно поднялся со стула.
— Забудьте о выступлении здесь, менестрель. Я к тому же был бы весьма признателен, если вы выпьете свое вино и уйдете. Уходите из Беломостья, коли у вас есть голова на плечах.
— Кто-то еще выспрашивал о них? — Том пригубил кружку, словно ответ на вопрос интересовал его менее всего в мире, и, приподняв бровь, посмотрел на содержателя гостиницы.
Бэртим опять поскреб голову и переступил с ноги на ногу, как бы собираясь уйти, а затем кивнул в ответ на собственные раздумья.
— Около недели назад, точнее сказать не могу, с той стороны через мост пришел какой-то человек, с виду — законченный пройдоха, хорек хорьком. Всяк бы решил — сумасшедший. Все разговаривал сам с собою, стоять даже спокойно не мог, все дергался, даже когда на месте топтался. Спрашивал о тех же самых людях... о некоторых. Он спрашивал о них, будто это очень важно, а затем вел себя так, словно ему все равно, что ответят. То говорил, что ему нужно их здесь дождаться, то собирался идти дальше, торопился. То жалобно скулил и умолял, а в следующую минуту — распоряжался, будто король. Раз или два — безумный он там или нет — едва не нарвался на взбучку. От греха подальше — еще б пришибли, — Стража готова была его арестовать. В тот же день он ушел в сторону Кэймлина, плача и бормоча. Сразу видать: безумец, как я и говорил.
Ранд вопросительно взглянул на Тома и Мэта, и те оба покачали головами. Если этот тип искал их, то им он никого не напоминал.
— Вы уверены, что ему нужны были те же самые люди? — спросил Ранд.
— Кое-кто из них. Мужчина-воин и женщина в шелковом платье. Но больше всего он интересовался не ими. Тремя деревенскими парнями. — Глаза толстяка так коротко скользнули по Ранду и Мэту, что Ранд не был уверен: заметил он этот взгляд или же ему почудилось. — Он уже отчаялся найти их. Совсем ума лишился, я ж говорил.
Ранд вздрогнул и принялся гадать, кем бы мог быть этот сумасшедший и почему он их искал. Друг Темного? Ба'алзамон использовал безумца?
— Он-то был сумасшедшим, но вот другой... — Глаза Бэртима беспокойно забегали, и язык скользнул по губам, словно у него вдруг во рту пересохло. — На следующий день... на следующий день в первый раз пришел другой.
Толстяк умолк.
— Другой? — в конце концов пришлось Тому напомнить.
Бэртим оглянулся, хотя в этой части перегороженной комнаты, кроме них, никого не было. Он даже приподнялся на цыпочки и посмотрел поверх низкой перегородки. Когда он наконец решился, то заговорил свистящим торопливым шепотом.
— В черном он был, во всем черном. Всегда в надвинутом капюшоне, так что лица не видать, но когда он смотрит на тебя, ты это чувствуешь, чувствуешь, будто в твой хребет сосульку всунули. Он... он разговаривал со мной. — Бэртим вздрогнул и замолчал, покусывая губу, потом продолжил: — Голос — будто змея ползет по сухой листве. У меня желудок точно в ледышку превратился. Каждый раз, как возвращается, он задает одни и те же вопросы. Те же вопросы, что задавал тот безумец. Никто никогда не замечал, как он приходит, — он просто вдруг появляется, днем или ночью, и ты на месте застываешь. Люди начинают уже через плечо оглядываться. Хуже всего то, что стражники у ворот утверждают: он ни разу ни через какие ворота не проходил, ни в город, ни из города.
Ранд изо всех сил старался удержать на лице равнодушную маску; челюсти он стиснул до боли в зубах. Мэт хмурился, а Том разглядывал свое вино. Слово, которое никто из них произнести не хотел, висело в воздухе меж ними. Мурддраал.
— Думаю, я бы вспомнил, если б когда-то встречал кого-нибудь вроде него, — через минуту сказал Том.
Бэртим яростно затряс головой.
— Сгореть мне, вспомнили бы! Свет свидетель, вспомнили бы. Он... Ему нужны были те же, что и тому сумасшедшему, только вот он говорит, что с ними девушка. И... — Бэртим покосился на Тома, — ...и беловолосый менестрель.
Том вскинул брови в неподдельном — в этом Ранд был уверен — изумлении.
— Беловолосый менестрель? Ну, навряд ли я единственный в мире менестрель в годах. Уверяю вас, этого малого я не знаю и у него нет причин разыскивать меня.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});