Читать интересную книгу Американская империя. С 1492 года до наших дней - Говард Зинн

Интервенты надеялись вызвать общее восстание против Кастро, но этого не произошло. Режим пользовался широкой поддержкой местного населения. Войскам Фиделя понадобилось всего три дня, чтобы разгромить силы ЦРУ.

Авантюра в заливе Кочинос сопровождалась целым потоком лицемерных заявлений и лжи. Вторжение явно противоречило провозглашенному Трумэном «господству права», нарушало положения подписанного США Устава Организации американских государств, в котором говорилось: «Никакое государство или группа государств не имеет права вмешиваться, прямо или косвенно, по какой бы то ни было причине во внутренние или внешние дела любого другого государства».

За четыре дня до вторжения, комментируя сообщения печати о секретных базах ЦРУ, где проходило обучение кубинских эмигрантов, президент Кеннеди на пресс-конференции заявил: «…ни при каких условиях Вооруженные силы Соединенных Штатов не станут вторгаться на Кубу». Действительно, высаживались кубинцы, однако операцию организовали США, и, кроме того, в ней участвовали американские военные самолеты, пилотируемые американскими летчиками. Кеннеди санкционировал использование военно-морской авиации без опознавательных знаков. При этом погибли четверо пилотов-американцев, и их семьям не сказали правды об обстоятельствах гибели летчиков.

Успех либерально-консервативной коалиции в создании национального антикоммунистического консенсуса был наглядно продемонстрирован на примере готовности главных информационных агентств участвовать вместе с администрацией Кеннеди в обмане американской общественности в связи со вторжением на Кубу. За несколько недель до высадки журнал «Нью рипаблик» подготовил статью об обучении сотрудниками ЦРУ кубинских эмигрантов, переданную для предварительного просмотра историку Артуру Шлезингеру-младшему. Тот показал статью Кеннеди, который попросил ее не печатать, и «Нью рипаблик» пошел навстречу этому пожеланию.

По требованию правительства Джеймс Рестон и Тернер Кэтлидж из «Нью-Йорк таймс» не стали публиковать подготовленный материал о предстоящем вторжении. Шлезингер-младший заметил по поводу таких действий газеты: «Это был патриотический поступок, но, зная последствия, я задался вопросом, не спасла бы пресса нашу страну от катастрофы, если бы повела себя безответственно». Его и других либералов, достигших консенсуса в годы холодной войны, как видно, беспокоило не само вмешательство США в деятельность зарубежных революционных движений, а то, что Америка терпела при этом неудачи.

К 1960 г. пятнадцатилетние усилия по разгрому радикального коммунистического движения, получившего развитие в эпоху Нового курса и во время Второй мировой войны, казалось, увенчались успехом. Компартия пребывала в замешательстве: ее руководители сидели в тюрьме, количество членов резко сократилось, влияние в профсоюзах заметно уменьшилось. Само профсоюзное движение сделалось более управляемым и консервативным. Военные расходы поглощали половину национального бюджета, но общество соглашалось с этим.

Радиация от испытаний ядерного оружия представляла опасность для здоровья людей, но широкая общественность оставалась в неведении. Комиссия по атомной энергии постоянно утверждала, что вредное воздействие атомных испытаний сильно преувеличено, и в одной из статей, опубликованной в 1955 г. в «Ридерз дайджест», самом распространенном журнале США, говорилось: «Ужасные истории об атомных испытаниях, которые проводятся в нашей стране, просто не соответствуют истине».

В середине 50-х гг. наблюдалось повсеместное увлечение бомбоубежищами. Население уверяли, что они спасут от атомных взрывов. Правительственный консультант и ученый Герман Кан в своей книге «О термоядерной войне» доказывал, что можно вести ядерную войну без тотального уничтожения человечества, что людям не следует ее бояться. Политолог Генри Киссинджер опубликовал в 1957 г. книгу, в которой утверждал: «При правильной тактике ядерная война не обязательно будет столь разрушительной, как кажется на первый взгляд».

В стране была создана мощная военная экономика: хотя сохранялись значительные очаги бедности, множество людей имели хороший заработок и были довольны своим положением. Правда, материальное богатство по-прежнему распределялось неравномерно. С 1944 по 1961 т. пропорции изменились лишь незначительно: беднейшая пятая часть всех семей получала всего 5 %, а богатейшая пятая часть американских семей – 45 % совокупного дохода. В 1953 г. 1,6 % взрослого населения владели более чем 80 % корпоративных акций и примерно 90 % корпоративных облигаций. Из 200 тыс. существовавших в США корпораций около 200 гигантов или одна десятая часть от 1 % этих компаний контролировали приблизительно 60 % всех произведенных богатств страны.

Когда Дж. Ф. Кеннеди, пробыв в должности один год, представил нации свой бюджет, стало ясно, что при любой администрации – будь то либерально-демократическая или иная – никаких радикальных изменений в распределении доходов, богатств или налогового бремени не предвидится. По мнению обозревателя «Нью-Йорк таймс» Дж. Рестона, бюджетное послание Кеннеди свидетельствовало о намерении избегать «внезапных резких перемен внутри страны» и о стремлении «вести более амбициозное фронтальное наступление на проблему безработицы». Рестон, в частности, писал: «Он [президент] согласился на налоговые послабления для инвестиций, направленных на расширение и модернизацию производства. Он не собирается сражаться с южными консерваторами из-за гражданских прав и призывает профсоюзы умерить требования о повышении зарплаты, чтобы цены на американские товары помогали США конкурировать на мировых рынках и повышать уровень занятости населения у себя дома. Президент постарался убедить деловое сообщество в том, что совсем не желает холодной войны на домашнем фронте.

…на этой неделе во время очередной пресс-конференции он отказался выполнить свое обещание относительно устранения дискриминации в государственной жилищной программе, финансируемой правительством. Вместо этого он говорил о необходимости отложить решение этого вопроса до достижения «всеобщего консенсуса» в поддержку [программы]… За 12 месяцев пребывания у власти президент определенно сдвинулся в американской политике на центристские позиции».

На этой центристской почве все выглядело прочным и надежным. Ничего не нужно было делать для чернокожих, не требовалось менять структуру экономики. Можно было продолжать агрессивную внешнюю политику. Страна, казалось, находилась под контролем. Но затем, в 60-х гг., неожиданно произошел целый ряд внезапных бунтов во всех сферах жизни США, показавших, что любые официальные оценки внутренней безопасности и благополучия являются неверными.

«Или же – взорвется?»

Массовый протест черного населения на Севере и Юге США в 50—60-х гг. XX в. оказался полной неожиданностью. Но, пожалуй, он должен был произойти. Память угнетенных нельзя уничтожить, и люди с такой памятью всегда готовы к бунту. Для чернокожих американцев это были воспоминания о рабстве, а также о сегрегации, линчевании, унижении. И они касались не только прошлого, но и действительности – части повседневной жизни негров из поколения в поколение.

В 30-х гг. XX в. Ленгстон Хьюз написал стихотворение «Гарлем»:

Что получится из несбывшейся мечты?Может быть, она усохнет, как изюминка на солнце?Может быть, она пропахнет, как гнилое мясо?Или в ней, как в язве, начнется нагноение?Иль она засахарится, как варенье?Может быть, под собственной тяжестью согнется?Или же – взорвется?[194]

В обществе, где существует жесткий, пусть и не бросающийся в глаза контроль, тайные мысли могут находить выражение в искусстве, что и происходило в общине чернокожих американцев. Возможно, блюз при всей своей патетике скрывал в себе ярость; а джаз, каким бы он ни был радостным, нес зерна протеста. Существовала еще поэзия – где мысли уже не скрывались. В 20-х гг. XX в. К. Маккей, один из представителей течения, которое получит название «Гарлемский Ренессанс», написал стихотворение, помещенное Г. К. Лоджем-младшим в «Конгрешенл рекорд» как пример опасного брожения среди чернокожей молодежи:

А если умирать, то умирать, как загнанное стадо кабанов,Чью проклятую участь не понять голодной своре сумасшедших псов.О, доблестно умрем, коль умирать…Спиной к стене, лицом к кровавой сваре, предсмертные, ответные удары![195]

Стихотворение К. Каллена «Случай» пробуждало воспоминания – разные, но вместе с тем очень похожие, – связанные с детством любого черного:

Однажды в Балтиморе,Когда я шел домой,Мальчишка увязался вдруг по улице за мной.Я был в то время лет восьми,А он – еще моложе.«Эй, черномазый!» – крикнул он и начал строить рожи.Я прожил в этом городе от лета и до лета.Но из всего, что видел там,Запомнил только это[196].

Во время инцидента с «ребятами из Скоттсборо» Каллен написал горькое стихотворение, отметив, что белые поэты берутся за перо, чтобы протестовать против многих случаев несправедливости, но, когда это касается чернокожих, большинство из них молчит. Вот его заключительная строфа: