— Г-г-господ-д-дин… — Раздался за спиной, немного визгливый голос. Кто это? И почему он тут, среди каких-то обожжённых штук?
— Излом. — Сталкер смотрел на излома и стонущего от боли человека, в его руках.
— Я нагнал его, он убегал. Он ваш, господин. — Улыбнулся худющий излом, рывком ставя человека на колени. Человек завыл, от боли. Страха в нём не было.
— Зачем он мне? — Сталкер повёл плечами. Плащ такой тесный! — Я не голоден, пока.
— Но… — Излом казался потерянным. — Он говорил, что ваша дама, простите, б…ь.
— Моя дама? — Сталкер снова повёл плечами, немного нервно. Он ни как не мог понять зачем носит эту жутко не удобную дрянь. Оскалившись тихо зарычал.
— Да! Леди Оля, вы её так называли…, а он…, что с вами?
Охотник перекосился лицом. Память метнулась обратно, но вместе с ней приходила мука душевной боли. Он загонял обратно свою непокорную личность, старался избавиться от неё, с ненавистью смотрел на излома пробудившего в нём уже почти угасшую память. В какой-то миг случилось так, что память, личность сталкера и его звериная суть, делавшая его частью Зоны, стали на одну ступень сознания. Он посмотрел на пленника и узнал это лицо. Тот самый парнишка, обещавший разобраться с ним и с Олей, пырнувшей его ножом под рёбра. Что ж, у него вышло. И теперь не удастся забыть, но месть сделает боль не такой сильной, не такой острой. Месть — сладка.
Излом отвернулся и зажал уши руками. Он бывало отгрызал как-то руку ещё живому человеку. Но он не ломал её перед этим. Не выдирал, сломанную кисть из тела, не выкручивал её. Излом отгрызал руку, не думая ни о чём кроме еды. Он не улыбался, слушая вопли убиваемого человека. Излом не вырывал кусков мяса из тела, заставляя человека страдать подольше. Впервые, Излом, понял разницу между охотником и убийцей. Он охотился и ел. Убийца стоял за его спиной убивал и наслаждался.
— Можешь повернуться Излом.
Излом и повернулся. У него чуть инфаркт на оба сердца не наступил. Сталкер стоял весь красный. От крови. Вокруг валялось, что-то совсем не напоминавшее человеческое тело. Какое-то конфетти, непонятное. Но хуже всего сам этот псих из психов. Он с улыбкой, доброй такой улыбкой держал в руках голову и смотрел в её лицо. Собственно там мало, что напоминало лицо. Его сильно исказило. Он как-то видел труп попавшего в аномалию сталкера — у того тоже было такое лицо. Только его деформировала аномалия, а это лицо деформировала чудовищная боль.
Одна рука сталкера выпрямилась и с неё посыпались молнии, они вцепились в люк и рука описала дугу. Люк захлопнулся, а сталкер положил на него голову мертвеца.
— Он будет охранять её покой. Излом… — Упомянутый излом приготовился умереть и мысленно называл себя нехорошими словами. Надо было бежать, когда была такая возможность. — Излом, прости меня. Ты оказался…, ты больше человек чем я.
Улыбка ушла с лица сталкера. Из потухших, совсем мёртвых глаз текли слёзы. Он вдруг пнул голову лидера неизвестных людей и упал на колени. И сидел вот так, молча, неподвижно. Слёзы текли в тишине. Излом, опять вспомнил девушку запертую теперь навсегда внизу. Ему было жаль её. Впервые ему было жаль человека.
— Почему ты скорбишь по ней Излом? — Тускло прозвучал голос сталкера.
— Я? — Он ответа не знал. — Она была добрее тебя, может поэтому?
— Нет… Скажи Излом, что ты помнишь из своей человеческой жизни?
— Изломы не были людьми. Ни один из нас. Мы все, вышли из одного места и все, одно существо. Один… — Излом замолчал. Не все. Вот он стоит, Излом не такой как остальные.
— Клоны… Ты видишь иногда во сне, белый лимузин и двух девушек в серебристых платьях. Ведь так Излом?
— Откуда ты знаешь? — Страшно, ему было страшно и тоскливо. Он и правда иногда видел такой сон. Белая машина, две девушки выходят из неё…, он никогда не видел машин, раньше, только во сне.
— Я знаю. — Сталкер поднялся на ноги, но глаз с люка не сводил. — Одно лицо, одно ДНК на всех. Модификация группы генов и ты Излом, уже не человек. Но остаётся личность. Нет памяти, нет ядра. Ты помнишь машину. А другой излом помнит, что было после того как они поднялись на лестницу. Третий, что было после того как они поднялись и так далее Излом…
— Называй меня Изей.
— Почему?
— Я уже не Излом, я…, уже не знаю кто я.
— Помоги мне унести Кута и Рута отсюда. Поможешь?
Когда они уносили бесчувственных псов, предварительно вынув из мощных тел дротики, Изя тоскливо сказал.
— Сталкер, мы порождены Зоной, но мы слишком люди.
— Да, это так. Для нас обоих Изя, лучший выход смерть.
— Зона не прощает таких как мы. Наша смерть сталкер, будет не из лёгких.
— Мы оба уже однажды были мертвы Изя…
7. Новый друг
Электрик тихо проскользнул в пролом. Ступил на пол. Бесформенная фигура у лестницы не шевельнулась. Сталкер широко улыбнулся: спит, сейчас немного напугаем.
— Зря скалишься, я не сплю. — Проворчал Изя зашуршав своим плащом. — И вообще, твой старый драный плащ воняет за версту. Почему ты всё время в нём ходишь?
— Сам дурак. — Сталкер присел на полу и достал череп. — Смотри, что я тебе принёс.
— Я старые тухлые кости не ем. — Фыркнул излом. — Слушай я тут на днях, обнаружил, что умею сочинять стихи.
— Правда? — Поразился сталкер и даже ненадолго про череп забыл.
— Ага. Вот послушай: Во тьме ужасного подвала, сидит страшное чудовище…
— Ну? — После продолжительного молчания спросил нетерпеливо сталкер.
— Что ну? — Не понял Изя.
— Как что? Ты же говоришь, что стихи сочинять умеешь. А где остальное?
— А разве этого мало? По-моему неплохо получилось.
— Ага, длинно и содержательно. Я как-то сказал тебе дружище, что ты с каждым нашим разговором становишься всё умнее и умнее. Так вот, прости меня Изя, я глубоко заблуждался: ты по-прежнему туп как пробка.
— Ну и пошёл к чёрту. — Буркнул Изя, громко чихнув.
— Простыл? — Участливо спросил он.
— Отстань, Электрик. Ну, я разве могу простыть?
— Я не Электрик. — Пробурчал сталкер.
— Что опять!? И как теперь тебя зовут?
— Я ещё не придумал. — Честно признался сталкер. — Смотри лучше, что я принёс!
— Старую вонючую кость. Вижу. — Изя почмокал губами. — Наверное, вкусненькая. Но я от тебя нахватался и теперь тоже умею быть вежливым. Поэтому я предоставлю тебе самому съесть эту чудесную кость. Могу крысу тебе поймать, что бы не так сухо было.
— Ты Изя, пытаешься соревноваться в красноречии с мастером. Не думаю, что твой ущербный разум, в состоянии выдержать столь сложную и упорную борьбу. Лови!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});