Читать интересную книгу Золотая свирель - Ярослава Кузнецова

— Ноги в руки!

Дважды просить не пришлось. Переулочек промелькнул пестрым зигзагом, сменился другим, потом чередой пронеслись какие-то темные подворотни, какие-то темные личности в темных подворотнях, какие-то узкие дворики, мусорные кучи, глухая стена слева, тупик. Я резво развернулась — и тут Пепел вцепился мне в плечо.

— Ссс… той.

— Что? — Я завертела головой.

Закоулок был пуст, если не считать кошки, глядящей на нас из наполовину заколоченного, наполовину заткнутого ветошью окна. Пепел выронил палку и привалился к стене, с хрипом глотая воздух. Согнулся, зажав ладонью правый бок.

— Что? — Я облизнула сухие губы. — Рана?

— Какая… рана. Фуууу… — Он сдернул капюшон. Пот тек у него по вискам и по крыльям носа, волосы встопорщились мокрыми перями. — Мне не семнадцать лет… увы, госпожа.

— А… ну, отдышись.

За нами, вроде, не гнались. Вокруг было тихо, только где-то далеко, приглушенный стенами и расстоянием, надрывался женский голос: «Ка-а-ася! Да-а-амой! Ка-аму говоря-а-ат!»

— Госпожа… у тебя лицо в крови.

Я подобрала и вручила ему палку.

— Ерунда. Поцарапалась. Пойдем отсюда потихоньку. Пить хочу…

На ходу он протянул руку и потрогал запекшуюся корку у меня на челюсти.

— Это ножевая рана. Где ты была?

— В порту. Пепел, отстань. Никто мне голову не отрезал.

— Но пытался.

— Хватит меня колупать! — Я оттолкнула его ладонь. — Прибавь шагу. Мне надо умыться и пробраться в Бронзовый Замок.

— Тебе нельзя туда. Тебя ищут. Я слышал, вчера ночью вернулся Кадор Седой, который главный королевский нюхач. А утром на площадях зачитали королевский приказ о поимке некоей Лесты Омелы, побродяжки и шарлатанки. За твою голову обещают… постой-ка.

Он, раздернув завязки, снял плащ и набросил его мне на плечи.

— Зачем?

— Белое из-за ворота сверкает. Заколка потерялась. Слышишь, что говорю? Нельзя тебе в замок, госпожа.

— Мне никуда нельзя. Никуда. Меня ищет Кадор Диринг, меня ищут какие-то собачьи монахи. Меня преследует полудурок Кайн со своей моськой, и прилюдно обзывает навьей. Мне хотят накрутить хвост пьянчужки в фиолетовых шапках. Какие-то малолетки в порту чуть не перерезали мне горло! Принцессу вот-вот убьют! Каланду кто-то украл! Райнару свели с ума! Чертов мантикор шарахается по лесу и не желает возвращаться на остров! Амаргину на все наплевать! Ютер трусит и хочет отмежеваться! Ратер обиделся как дурак и бросил меня! Все меня бросили! Все!

— Тише. — Пепел перехватил мои руки. — Не кричи… ты не права. — Он вдруг рывком обнял меня, прижал к себе, к тщедушной костлявой груди. Крепко пахнуло потом, у меня запершило в носу. Шляпу перекосило, она предательски поползла с головы. — Тише, тише. Я тебя не бросил. Я с тобой.

— Шляпа! — Я выдрала руку и схватилась за поля. — Холера, Пепел, ты мне шляпу свернул! — Я быстро огляделась. Мы стояли на углу, в тени нависшего над улицей второго этажа. — Хватит обжиматься, люди смотрят.

Вытерла рукавом нос. Эк меня сорвало… стыд какой.

— Все, — сказала я. — Лучше Кадор Диринг, чем монахи. Что он мне сделает, Кадор? Опять в реку кинет? Если он не дурак, он поймет — только я могу помочь принцессе. Только я могу найти убийцу. Без меня, — я ткнула себя пальцем в грудь, — они не справятся. Так что плевать, пусть ищут. Я сама к ним приду.

— Тогда я пойду с тобой.

— Неееет. Я узнала кое-что такое, за что любому моему спутнику снесут голову. Мне не снесут, потому что я им нужна. А тебе снесут.

— Что такое ты узнала? — Пепел нахмурился. — Сегодня ночью? В порту? Или… на могиле королевы?

— Меньше знаешь — лучше спишь.

— Леста!

— Ничего больше не скажу. Если хочешь, проводи меня до замка. Сейчас главное, чтобы меня псоглавцы не перехватили. Пойдем. Даже умываться не стану.

Пока хватает решимости. Если буду медлить — струшу. Кадор Диринг вряд ли бросит меня в реку, тем более, опыт показывает — такое не тонет. А вот что остановит господина Диринга вздернуть меня на дыбу?

Оу, брррр! При мыслях о дыбе, меня продрало дрожью, даже волосы под шляпой зашевелились. Еще не поздно — повернуться, и быстрым шагом к Паленым Воротам, прочь из города, и больше никогда…

Помнишь, Леста Омела, как ты боялась нырять в подводный лабиринт? Но ведь ты сделала это — ради рыжего мальчишки, паршивца неблагодарного, где он сейчас? Чем принцесса хуже — сделай это ради нее. А благодарность… шут с ней, с благодарностью. От каждого благодарности ждать — поседеешь. Впрочем, с ними и так поседеешь, с такими друзьями. Никаких врагов не надо.

Я посмотрела на бронзовые шпили, плывущие над крышами. На белые ступени труб, на вымпела и флюгера, на птиц, кружащих в сером небе и на само небо, лишенное солнца. С одной из фахтверковых галерей блеснула искорка — кто-то отворил окно, и стекла переплета отразили рассеянный водянистый свет. Кто-то смотрел с башен замка на город. Я улыбнулась ему, невидимому — через крыши, через стены, через расстояния. Кем бы он ни был…

(…жемчужно-розовое полотно вздрагивало от ветра, по нему гуляли синие лиственные тени. В проеме шатра, за редким, шелестящим занавесом ивовых ветвей светилась вода. Воздух посвежел, прохлада пробралась к остывшему телу. Но сбоку было тепло, и томное, ленивое тепло лежало на груди. Я повернула голову, окунувшись щекой в пахнущие мускатом кудри. Лилово-черный виноградный сок, разлитый по мелководью. Смуглый лоб, тонкая, как сусальное золото, кожа виска. Дыхание скапливалось горячей лужицей под щекой Каланды, текло разогретым маслом по влажной ложбинке меж моих грудей, а сама грудь песчаным намывом белела в струях ее волос.

За натянутым полотном сиял розовый вечер. Далекие голоса гомонили где-то за шурщащей границей камышей. Среди колышущихся теней одна была неподвижна. Бумажный тонкий силуэт — орлиный профиль, высокая прическа, царственно прямая спина. Госпожа Райнара как сторожевой грифон сидела у приоткрытого полога шатра. Сторожевой? Она что, так сидела там, не заглядывая внутрь? Она позволила нам…

Я приподнялась на локте. Голова Каланды вместе в ворохом кудрей съехала на ковер. Принцесса вздохнула, не просыпаясь, мурлыкнула, перевернулась на спину и сладко, медленно потянулась. Нагое золото на скользком, вино-красном ковре, пальцы зарылись в шелковый ворс. Медовые тени очертили мягкую дугу ребер, безупречный живот, и темную бархатную стрелку в самом низу его. Боже мой. Я посмотрела на себя — голубоватые, как снятое молоко, плечи и колени, словно песком обепленные бледными веснушками. Руки стыдливо перекрещены. Алые следы поцелуев. Пупырышки озноба.

Боже мой.

Огляделась вокруг. Куча цветных тряпок, одна из них, кажется, зеленая. Я на четвереньках добралась до одежды, спеша и путаясь забралась в платье. Кое-как затянула шнуровку. Еще раз огляделась.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});