Но тут же все прошло, я увидел изумленные лица Шелеста и Хоутона, оборачиваюсь и буквально падаю на руки своих друзей: «Зовущий к Ядру» играючи принял… мой облик!
— А вот это ни к чему, — успокаивающе говорит мне Шелест. — Все ясно: это не джин и не призрак, а робот изумруднокожих. Вернее, я не так выразилсянеобыкновенный робот! Примерно о таких мечтает Рат: помнишь твой полет с ним в самолете с зетт-крыльями? Нам не угрожает опасность — это точно.
— Но согласись, командир, — взмолился я, — что неприятно видеть себя в таком вот виде, да вдобавок, в чем мать родила…
— Почему? Советовал же тебе больше заниматься физкультурой. — Он похлопал меня по животу, лишь самую малость выдавшемуся вперед, и усмехнулся: — Сам виноват, друже.
— Он прав, — заступился Боб. — Если этот сизобедрый робот не вернет себе первоначальный вид, я… я… подам рапорт об увольнении!
— Ладно, постарайся его уговорить сам. Мы все трое стали мысленно упрашивать его, вернее его хозяев, смиловаться над нами. Секунд через пять или шесть «Зовущий» расстался с моим обликом, — и я облегченно вздохнул, успев, однако, подумать, что, говоря по чести, я мог бы выглядеть со стороны более мужественно…
— Какое счастье, — сказал Шелест, — для нас и Глебовых, что изумруднокожие запеленговали «Ри». Ведь раз они спокойно крутятся в этом районе — значит, они не боятся сильного гравитационного поля: у них, должно быть, очень мощные двигатели. Надо объединить наши усилия, и мы спасем Юль и Евгения Николаевича, друзья!
Ответ на предложение Шелеста пришел скоро. Мы увидели своим мысленным взором, как звездолет-гриб приближается к «Ри», целая эскадрилья «зовущих» передает нам биотроны с телами Глебовых, и мы улетаем в свою сторону, а изумруднокожие — в свою.
Итак, предложение принято, и мы начали действовать уже под руководством изумруднокожих. Наши локаторы не нащупывали их звездолет, а, судя по появлению у нас «Зовущего», они-то видели нас превосходно и знали расстояние, разделявшее нас Поэтому первоначальные расчеты мы возложили на них.
По просьбе неожиданных друзей, мы сбавили скорость вдвое и не меняли курса, держась возле оси космического струйного течения.
Предоставив в наше распоряжение трех «зовущих», они попросили нас отсоединить биотроны от крепления. Шелест не ошибся: «джины» оказались необыкновенными роботами.
Было такое впечатление у всех нас троих, точно мы проникли внутрь корабля «Ри». В точности исполняя наши команды, «зовущие» отсоединили биотроны от станины и открыли компрессионный отсек у выходной двери, ведущей наружу.
Звездолет изумруднокожих подошел к «Рооту» на расстояние километра и уравнял скорость. «Зовущие» вынесли из гаянского корабля биотроны и понесли их к своему звездолету, выглядевшему рядом с «Роотом», точно океанский лайнер возле речного пароходика.
Одновременно два белесых робота вынесли бортовой журнал и кое-какую другую аппаратуру, по нашему указанию, а еще один изнутри закрыл двери и сквозь стенки выбрался наружу.
Мы видели все с мельчайшими подробностями.
— Ну и ребята! — сказал Боб. — Попадись эти «зовущие» некоторым моим соотечественникам — банки и сейфы опустели бы в два счета. А как поднялись бы тиражи газет и журналов! — Боб прищелкнул языком. — «Сквозь стены — к долларам!..»
Приняв биотроны с телами Глебовых, изумруднокожие задраили люк своего «мухомора» и стали по спирали отдаляться от туманности.
Неделю спустя они, сойдя с планетной орбиты, вновь приблизились к оси космического струйного течения и принялись догонять нас. К этому времени мы уже далеко ушли от основания космического смерча, пленившего гаянский звездолет.
— Надо предполагать, — сказал Шелест, — что космическое струйное течение действует одинаково и на наш «Роот» и на их «мухомор». Следовательно, речь может идти лишь о разности наших приборных скоростей. Они, я думаю, тоже не могут обогнать свет. Нам нужно сбавлять свою скорость. Да еще время уйдет у них на торможение. Хлопцы честные, дружные и неудобно слишком их задерживать. Давайте немного «потяжелеем»; знаю, что неприятно, да придется потерпеть.
Мы перешли в режим плавного торможения, перенося растущую перегрузку, но изумруднокожим пришлось гнаться за нами по пятам около месяца.
Телепатическая связь часто прерывалась, но установить причину мы так и не смогли. Не вызывало сомнения: Материя Величайших Пространств, объективность которой реализовалась в самом факте существования космического струйного течения, обладала особыми свойствами.
Нам хотелось рассказать изумруднокожим о Земле и Гаяне, о наших открытиях и затруднениях, но на одних зрительных образах далеко не уедешь.
Все же нам удалось объяснить им приблизительные «адреса» Гаяны и Земли, показать их природу, людей, города и — в общих чертах — технику. В свою очередь они рассказали нам о своей планете.
Судя по отсутствию высоких изрезанных горных хребтов, их планета старше не только Земли, но и Гаяны. Густая зеленоватая атмосфера ее, по-видимому, никогда не бывала чистой и ясной, как у нас.
Мы привыкли к электричеству, внутриядерной энергии, радио. Изумруднокожие пользовались иным видом энергии, так и не понятым нами. Мы изготовляем нужные предметы из веществ — они, кроме того, умеют «лепить» любую форму из силовых полей. Например, если свет стал у Гаянцев материалом для художников и архитекторов — изумруднокожие (я уверен в этом) могли сделать из него при желании снежную бабу или вазу для печенья. Как они достигали Этого и был ли это обычный свет, такой же как у большинства звезд, или иной — неизвестно…
Наблюдая некоторую странность в деталях передаваемых нам пейзажей, Шелест предположил, что большие выпуклые глаза изумруднокожих способны видеть не только световые лучи…
Тщательно «рисуя» местонахождение своей планеты, изумруднокожие показали нам карту ядра Галактики, вблизи которого они жили.
Возможно, Евгений Николаевич разобрался бы в ней, но его пока с нами не было, а выводить его и Юль из анабиоза в звездолете изумруднокожих рискованно — наши планеты слишком несхожи. Глядя, как они смело маневрировали со скоростями, не смущаясь перегрузками, мы подумали и о разных размерах наших планет.
Удивительно, что нам не удалось установить с ними радиосвязь! Мы пробовали по-всякому, но тщетно. С тем же успехом мы могли надеяться на радио, имея дело не с высокоцивилизованными созданиями, а с жителями каменного века.
Особо интересовали нас космические струйные течения. Возможно, они знали больше и могли помочь? Поскольку лингвист на борту собственный, мы поручили Хоутону «поговорить» с изумруднокожими на эту тему.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});