захочет его убрать. Поначалу он вел себя смирно, но когда увидел всякие там хирургические предметы (скальпели особенно), то в седой голове отчего-то появилась мысль, что его сейчас по-тихому тут и кокнут…. Ну, а когда Райтек напомнил про подписанное добровольное согласие на операцию, эта мысль переросла в самую настоящее обоснованное подозрение. Ясное дело — сам добровольно согласился, никакой ответственности за смерть клиника не несет, а значит, это идеальное прикрытие, чтобы лишить жизни. А когда вспомнилось, что его ремнями к каталке пристегивали, чтобы не сбежал (хотя даже дураку понятно, что пристегивали исключительно для того, чтобы он с этой каталки не свалился) вообще началась тихая паника.
— Стойте, подождите, — заволновался пациент, и даже задергался на месте, хотя ремни продолжали удерживать его тело в строго горизонтальном, неподвижном положении. — Я передумал!
— В каком смысле передумали? — резко переспросил хирург. — Бросьте, мы уже начинаем.
— Не надо начинать! Выпустите меня! Передумал я!
Райтек озадаченно замолчал. Ему и раньше приходилось видеть, как кто-то паниковал перед началом операции, но до такой вот истерики еще не доходило.
— Послушайте, я же вам уже сказал, что все будет нормально. Зачем опять начинать? Сейчас вы заснете, а когда проснетесь — все уже закончится. Вы даже ничего не почувствуете. Я профессиональный хирург, я работаю в этой клинике уже пять лет, и у меня еще никто не умирал….
Но его успокаивающий тон не произвел никакого эффекта на обладателя старческого маразма.
— Ага, я сейчас засну, а потом не проснусь? Нет уж, дудки! Отвязывайте меня, немедленно! Или я кричать буду! Вот так: А-А-А-А-А!!!!!
— Тише-тише, не орите. Хорошо, пусть будет так. Сейчас вас отвяжут, дадут успокоительного, переложат на каталку, и вернут в палату. Идет?
— Идет. Отвязывайте, скорее!
— Хелера, займись, — приказал хирург. Пока медсестра ходила за успокоительным, санитары расстегнули ремни. Пациент тут же принял вертикальное положение, и сел, подозрительно косясь на всех присутствующих. Опасаясь, что кто-то сейчас зайдет сзади, и полоснет по его горлу лезвием скальпеля.
Как раз в этот момент Дима появился в операционной. И, чтобы привлечь к себе внимание, стукнул кулаком по двери. На этот стук машинально повернули головы все — и Райтек, и его ассистент, и медсестра, и санитары, и анестезиолог. Не обернулся только пациент — он был глуховат, и стука не услышал. Фрух! Полутьму операционной озарила слепящая вспышка, произведенная боевым артефактом. И тотчас из глоток раздался жуткий вопль. Все присутствующие, включая хирурга, ассистента, медсестру, санитаров и анестезиолога, завопили от дикой боли в глазах, и приступе слепой паники рванулись кто куда, прижимая ладони к лицу. Многие споткнулись и попадали на пол, кто-то столкнулся друг с другом, а один из санитаров могучим плечом сшиб пациента с хирургического стола — тот тоже упал, и стукнулся головой, на несколько секунд потеряв сознание…. Не теряя времени, Дима пошел в атаку, переплетая пальцы. За годы учебы заклятие «Невидимый удар», производимое в висок жертвы с целью чисто вырубить на некоторое время, было отработано до автоматизма, и каждый, кто корчился и стонал на полу, получил его в порядке живой очереди. Сначала дернулся и затих доктор Райтек, потом медсестра, за ней ассистент, оба санитара и анестезиолог. Обойдя стол, убийца мельком глянул на пациента, но тот лежал вниз лицом без движения. Убедившись, что все идет по плану, Дима шагнул к Райтеку. Тот лежал на боку, вытянув руки и ноги. Сцепив зубы, студент ногой перевернул врача на спину, снял со спины копье, и приставил лезвие к горлу хирурга. Диму опять начало трясти, вся его сущность воспротивилась против этого, руки дрожали, а пальцы так стиснули древко «Спартанца», что костяшки пальцев побелели. Подняв взгляд к потолку, он сделал одно-единственное движение… и услышал, как лезвие копья с тошнотворным чавканьем пронзает человеческую плоть, а кровь с глухим стуком начинает стекать на пол. Дернул посильнее — и лезвие копья вспороло горло несчастного хирурга, заставив пальцы на руках конвульсивно дернуться в последний раз. Сердце в последний раз стукнуло, и замерло. С трудом удерживая подступающую к горлу тошноту, Дима мельком взглянул на дело своих рук — и тут же отвернулся. Сомнений в том, что он сделал свое дело, уже не было. Доктор Райтек был мертв — это мог понять даже тот, кто не имел никакого отношения к медицине. Вытерев лезвие копья об белый халат хирурга, Дима двинулся к двери.
За несколько секунд до этого пациент неожиданно пришел в себя, и даже кое-как поднялся, ухватившись руками за операционный стол. Увидев убийцу с копьем в руках, он распахнул рот… и не издал ни звука, а просто повалился обратно на пол, снова стукнувшись головой. Диме обернулся на шум, но, не увидев ничего, продолжил свой путь. Он не знал, что пациент мог видеть его (потому что вспышка света на него не подействовала, раз он сидел спиной к двери), а потому не мог даже знать, что, уходя с места преступления, оставляет по сути живого свидетеля. И не какого-нибудь, а самого неприятного свидетеля, которого можно себе представить.
Ибо этим пациентом был не кто иной, как господин Радзюкевич — глава и основатель единственной в Карахане оппозиционной партии «Жизненный путь», давний враг президента Замбевича, и очень крупная шишка политической элиты….
********************
Выйдя в коридор, Дима прислушался, готовясь услышать топот ног охраны, мчавшейся на место происшествия, но вокруг по-прежнему была тишина. Очевидно, дружный вопль из операционной никто снаружи не услышал. Пройдет еще несколько минут, а может, и полчаса, пока кто-нибудь из оставшихся там оклемается, и вызовет охрану — что будет очень проблематично, учитывая полную потерю зрения. А значит, у него в запасе достаточно времени, чтобы вернуться в убежище.
Но когда он, спустившись на первый этаж, двинулся было по коридору, слева что-то зашуршало. Дима дернулся, и развернулся, срывая со спины копье, но не успел — стальная рука схватила его за локоть, и рывком втащила обратно на лестницу. Студент не успел ощутить ни страха, ни паники — заработали боевые инстинкты, и пальцы переплелись, чтобы сплести заклинание. Но тут в окно заглянула луна, и ее свет осветил высокую, черную фигуру, голову которой закрывал шлем с зеркально-отражающей поверхностью.
— Фух, Змей! — выдохнул Дима, и вовремя разъединил пальцы. — Напугал, блин!
Немой ниндзя склонил голову и прижал руку к груди, как бы извиняясь за это. Но тут же вздернул голову наверх, чиркнул указательным пальцем по горлу, а потом поднял сразу оба больших пальца вверх. Мол — молоток, приятель, классная работа!
— Стараюсь, —