Опять прояснило. Но ветер еще не унялся. В 4 час. 30 мин. пошел к Булат Мухраину, долго просидел у него и Инкижинова. Он сообщил мне, что в 2 дня пути от гор. Донкора на земле лежат 2 каменных тигра. Монголы рассказывают, мол, что здесь был город, у которого на воротах было два тигра. Потому он и назывался Барс-хото[230]. Теперь город – под землей, кроме этих двух остатков. О каком городе идет речь, я не знаю, но нет ли тут одного из тех степных мертвых городов, один из коих раскопал т. Козлов[231] (но не открыл), так как город этот уже давно нашли сами монголы и добывали в нем кое-какие ценности.
Затем Инкижинов рассказал подробности о Джа-ламе[232]. К сведениям, сообщенным Майским[233], он добавил, что Джа-лама, основав свою резиденцию на окраине Халхи, сносился с кукунорскими и цайдамскими монголами, среди коих имел своих почитателей. Он был калмык из астраханской степи. Окружал себя приближенными, преимущественно калмыками. Когда его убили посланные НРА Монголии люди[234], все его войско и приближенные рассеялись. Некоторые, а может быть, и большинство простолюдинов, охотно покинули его стан, так как они невольно были привлечены к служению Джа-ламе, который страшно эксплуатировал их труд. Например, после смерти Джа-ламы оказалось до 1000 возов степного цзак [саксаула] – для сигнальных костров.
Вечером с т. Базаржабом пошел в китайский «театр на 4-й улице». Перед дверями продавали билеты. Места не указаны. Мне купили билеты высшей цены за 1 р. 50 к. Мы прошли в партер и сели на 3 скамью. Это было в 8 час. Через полчаса вдруг объявляют, что места по 1 р. 50 к. находятся наверху, т. е. на втором этаже. Поднялись туда, но там все места оказались занятыми. Кое-как поместились за занавесом или, верное, над сценой, так ложи устроены почти по всему периметру театра, так что последние находятся как раз над сценой. Пришлось артистов смотреть сбоку. Действия начались в 9 час., хотя было объявлено начало ровно в 7 час. Публика собралась к 9 час., но затем подходила почти до конца спектакля. Всего было почти до 400 чел. Среди них и русские. Китайцы, может быть, старшины театра, занимали особую ложу. Имелись китайцы и среди прочей публики, но большинство, конечно, монголы.
Это был вечер международной песни. Играли и пели сначала халхасцы, затем баргуты и верхние цайдамские монголы, тибетцы, китайцы, татары и т. д. Потом вышли три китайских акробата. Делали разные трудные телодвижения, среди которых мне понравились перевертывание стоймя и вставание на ногу. Упражнение это казалось самым трудным. Затем была устроена маленькая сцена. Вышли два китайца, один загримированный, другой нет. Загримированный сел за стол, а другой занял место за стулом первого. Дело в том, что первый делает разную мимику и движения, а второй только говорит. Но первый так ловко это делает, что кажется, будто говорит сам. В этом вся соль […]
Около 11 час. распорядитель извинился, что по не зависящим от распорядителей причинам некоторые обещанные номера не выполнены. Объявлены были игры. Музыка (духовой оркестр) Ревармии расположилась на сцене, заиграла вальс, затем новый танец (как называется, не запомнил). Танцевали одна-две пары русских и одна пара бурят, видимо, добайкальских. Из монголов и монголок – никто. Только смотрели. В конце хотели составить хоровод, но ничего не вышло. Пытались организовать особую бурятскую хоровую песню с танцами-диренгами (?), но тоже ничего не получилось. Отмечу здесь, что у монголов нет традиции танцев и хороводов.
Общее впечатление: значительный прогресс сравнительно с прежним бытом, когда не было театра и светских игр в закрытых помещениях, но многого еще недостает. Когда идет представление или исполняются номера, большинство не обращают внимания на сцену, громко разговаривают и смеются на свои темы. Этот беспорядок еще более усилился тем, что здесь же в зале был устроен буфет, женщины продают искусственные китайские цветы и конфеты. Торгуют якобы в пользу женорганизации. Перекликаются очень громко. В театре курят. Льют на пол помои и т. п., хотя в зале много милиции. Места непронумерованные. Нам пришлось оставить ложу над сценой и пойти в другое место, чтобы видеть представление en face.
Благодаря любезности знакомых, пришлось втиснуться между ними. Встретил т. Бадмаина. Он передал слова т. Бизияина о том, что не получают от меня информационных писем. Ведь что же информировать через 10–20 дней пребывания в таком городе, как Улан-Батор-хото. Если же сейчас писать, то письмо дойдет вместе со мною. Потому придется без информации кончить командировочный срок и ехать в Верхнеудинск и самому устно или письменно доложить о результатах поездки.
Разошлись в 12 час. Ясно, лунная ночь. Сегодня – полнолуние. Некоторые идут, как в темную ночь, с фонариками. Зачем? Так прошел день!
16 мая. Понедельник. Сегодня прошли букву «Д» (109). Дело продвинулось мало, хотя просидели 5 битых часов. То и дело посетители отрывают от занятий, то покупают автомобиль, то просят удостоверения, что они свободны от призыва на военную службу как учащиеся рабфака Ленинграда и т. п. Сегодня отправил письмо Буручкому, что получил извещение т. Бадмаина об ожидании информации от меня, что не о чем информировать. Отправил заказным, и с меня содрали 50 коп. за письмо.
Под вечер гулял по окраине города, недалеко. Оказывается, вид на Ганданские храмы (как субурганы двум гэгэнам) скрадывается громадным высоким храмом бога Авалокитешвары, который был сооружен последним гэгэном, чтобы этот бог излечил его глаза, недаром он считается видящим своими очами все страдания людей и вообще живых существ. Каков был результат от сооружения такой большой статуи на здоровье глаз самого Богдо, предание умалчивает. По-видимому, никакого видимого чуда не произошло.
17 мая. Вторник. Сегодня ветрено. Ночью был совсем небольшой дождь, который в виде снега значительным слоем лег на Богдо-уле и северных горах.
Вследствие ненастной погоды т. Цэвен чувствовал себя не ахти как. Поэтому пришлось позаниматься не более 2 час. 30 мин., но зато очень интенсивно работали. Приняли около 140 слов. Он отпросился у Президиума правительства, так как считает весьма важным согласование терминов […] Сегодня я вижу уже вторую портативную машину (пишущую) с русским шрифтом по новой орфографии. Говорят, их было выписано около 10, и теперь не осталось ни одной, так как раскупили в кратчайший срок. Стоимость машинок 120 тухуриков.
18 мая. Среда. Сегодня с некоторым трудом приняли 150 слов, хотели 190, но не смогли, так как т. Цэвен должен был оторваться на полтора-два часа. Во время такого перерыва у меня не остается работы. Просматриваю библиотеку Учкома. Здесь действительно собрано много маньчжурской литературы. Много также китайской. Эта литература теперь только каталогизируется одним чахаром, про которого я как-то упоминал (он живет со мною на одной квартире). Чахар очень любит музыку и играет большей частью китайские мотивы. Разговаривать с ним трудновато, но можно. Зашли Н. и Д. Сообщили, что сегодня был урок тибетского языка. Они приходили (4 чел.) на дом к тибетскому представителю в Монголии[235].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});