272
В отличие от Олимпийского цирка на бульваре Тампля, дававшего представления круглый год, Цирк на Елисейских Полях, открытый в 1835 г., функционировал только в летний период. Оба цирка были основаны членами семейства Франкони — выходцами из Италии. Основатель династии Антонио Франкони обосновался в Париже еще в 1783 г. В описываемый период директором обоих цирков был его внук Адольф Франкони.
273
Фешенебельное кафе на бульваре Итальянцев, основанное в 1798 г. неаполитанским мороженщиком Веллони. В 1804 г. кафе перешло в руки одного из его слуг по фамилии Тортони и прославилось под этим именем. Днем у Тортони подавали плотные завтраки; вечером — кофе, прохладительные напитки и мороженое.
274
См. примеч. 42 /В файле — примечание № 152 — прим. верст./; экипажи компании «Белые дамы» были выкрашены в белый цвет, а кучер носил белую шляпу.
275
То есть проделать путь по шести недлинным участкам бульварного кольца (бульварам Мадлен, Капуцинок, Итальянцев, Монмартрскому, Рыбному и Благой вести).
276
Следующие два абзаца в первой, газетной публикации содержались не в этом фельетоне, а в следующем, датированном 19 июля 1837 г.; предварялись они следующим замечанием: «Наш предыдущий фельетон навлек на нас множество упреков […] каждый из читателей напоминает нам о неприятности, которая приключилась на улице с ним лично и о которой мы не сказали ни слова. Как жаль, что этих пеней не слышит господин префект полиции». К теме препятствий на пути парижского прохожего Жирарден возвращается не раз; так, в фельетоне от 30 ноября 1839 г. люди, которые ходят по улицам, разделены на два разряда: с одной стороны, «почтенные», такие, как «достойный старец, прогуливающий слугу в рединготе, дабы показать, что у него есть друзья» или «пожилая дама, прогуливающая капризную левретку, одетую по последней моде: в спенсер из зеленого бархата и ошейник из вишневого сафьяна»; с другой стороны, «опасные», а именно разнообразные ремесленники, переносящие свой громоздкий и не отличающийся чистотой товар: «Вот прачка с огромной остроугольной корзиной. Горе вам, кружевные накидки! Вот отличный угольщик с отличным мешком угля. Горе вам, белые атласные шляпы! […] Вот стекольщик-маляр, за плечами у него стекла невообразимой величины, а в каждой руке по ведру с краской; он может забрызгать вас красной, а может — зеленой; выбор за вами» (1, 555–556). Ср. также в фельетоне от 4 января 1840 г. сравнение парижских прохожих с лондонскими (не в пользу первых): «В Лондоне людям, идущим по улице, хватает здравого смысла для того, чтобы разделиться на два потока: один движется в одном направлении, другой — в противоположном. Мы — дело другое; мы так торопимся, так боимся опоздать, что и думать не хотим об этом — да и ни о чем другом. Кроме того, в Лондоне людям с объемистой поклажей вход на тротуар запрещен; у нас же по тротуару движутся все кому не лень, включая фиакры и кабриолеты» (1, 582) — отсюда толчея в пассажах, где полно зевак.
277
В этих сетованиях на невозможность спокойно пройти по улице много личного; по воспоминаниям Готье, «госпожа де Жирарден, несмотря на весь свой мужской ум, была женщина и в высшей степени женщина; она, не побледнев, взошла бы на эшафот, но умирала от страха в экипаже и не осмеливалась пересечь бульвар» (Gautier. P. XII).
278
В фельетоне 9 ноября 1836 г. Дельфина дала постоянству моды эффектное определение: «у Моды, как и у Фортуны, есть собственное колесо, которое постоянно вертится и постоянно возвращает нам одни и те же вещи. Что было когда-то, то прибудет опять. Проверьте хоть на перьях марабу, хоть на кабинете министров» (1, 28).
279
О манере тенора Жильбера Дюпре, прославившегося в 1837 г. исполнением заглавной роли в опере Россини «Вильгельм Телль», дает представление отзыв П. В. Анненкова: «услышать вместо свистящей фистулы, как мы привыкли, настоящий человеческий голос и вместо судорожного крика благородную ноту — не последнее наслаждение» (Анненков. С. 50). Сама Дельфина отзывалась о безупречном произношении Дюпре не без иронии; 25 мая 1837 г. она писала, что четкая артикуляция еще не гарантирует сильного чувства, зато обнажает все нелепости оперного либретто (1, 133).
280
Парижане отмечали седьмую годовщину Июльской революции 1830 г.
281
Описание обращено к провинциалам, не имеющим возможности увидеть праздник своими глазами. Между тем три года спустя, 1 августа 1840 г., описывая празднование очередной годовщины, Дельфина отмечает, что среди зрителей этих торжеств становится все больше приезжих из провинции. «Тех, кто сам не слишком пострадал от событий 1830 г., этот национальный праздник ослепляет и восхищает»; напротив, представители элегантного общества разъезжаются по своим загородным поместьям, чтобы не слушать залпов июльских пушек (1, 725).
282
В это время чета Жирарденов жила на правом берегу, в особняке на улице Сен-Жорж; по Королевской улице Дельфина намеревалась проехать на площадь Согласия, а оттуда — на мост Согласия, ведущий на левый берег Сены, в Сен-Жерменское предместье. О муниципальных гвардейцах см. примеч. 347 /В файле — примечание № 457 — прим. верст./.
283
Третье действие этой оперы Мейербера происходит на берегу Сены в Париже.
284
15 августа.
285
Герцог Омальский, которому в 1837 г. шел 15-й год, был четвертым сыном Луи-Филиппа, а упоминаемый ниже тринадцатилетний герцог де Монпансье — его пятым сыном. Все сыновья Луи-Филиппа посещали на общих основаниях коллеж Генриха IV; в 1837 г. это уже никого не удивляло, но когда в 1819 г. Луи-Филипп (в ту пору еще герцог Орлеанский) отправил в коллеж своего старшего сына, он скандализировал этим все высшее общество, в том числе и своего кузена Людовика XVIII. Луи-Филипп и его супруга Мария-Амелия регулярно присутствовали при раздаче наград в коллеже Генриха IV начиная с 1820 г.
286
Загородная резиденция на берегу Сены, любимая всем семейством короля Луи-Филиппа.
287
Аделаида Орлеанская, незамужняя сестра Луи-Филиппа.
288
Открытие железнодорожного сообщения между Парижем и городком Сен-Жермен-ан-Лэ состоялось в пятницу 25 августа; фельетон сочинен вечером этого дня, а напечатан в «Прессе» на следующий день. Виконт де Лоне касается здесь в свойственном ему ироническом тоне темы, которую газета «Пресса» активно развивала в своих серьезных статьях. Журналисты «Прессы» настаивали на важности железнодорожного сообщения для промышленного развития страны; между тем важность эта на первых порах была очевидна отнюдь не для всех, и находились ученые люди, которые утверждали, например, что быстрота передвижения по железной дороге противна человеческому организму и может вызвать умственные расстройства и белую горячку не только у тех, кто едет в вагонах, но даже у тех, кто наблюдает за их движением (мнение Баварского медицинского института; см.: 1836, L’an I. Р. 113).
289
На Лондонской улице в новом квартале, который именовался Европейским (все улицы здесь носили названия европейских городов), располагался первый железнодорожный вокзал.
290
Первые газовые фонари появились в Париже в конце 1810-х гг. в одном из кафе пассажа Панорам; более или менее широко газовое освещение распространилось в Париже лишь к концу 1820-х гг.; газовые фонари осветили Вандомскую площадь, улицу Мира, а в 1830-е гг. очередь дошла и до самых фешенебельных бульваров: Мадлен, Капуцинок, Итальянцев и Монмартрского.
291
Возвышенность в окрестностях Парижа, вдоль которой проходила первая железная дорога.
292
Журналист Самюэль-Анри Берту (с 1836 г. сотрудничавший в «Прессе») в ноябре 1834 г. опубликовал в журнале «Семейный музей», который выпускал вместе с Э. де Жирарденом, письмо, якобы написанное знаменитой куртизанкой Марьон Делорм графу де Сен-Мару. В письме, датированном 3 февраля 1641 г., рассказывалось о том, как Марьон посетила больницу для умалишенных Бисетр и услышала там от некоего Соломона де Коса, жертвы кардинала Ришелье, рассказ об удивительном изобретении — способе приводить экипажи в действие с помощью кипящей воды. Берту сочинил эту мистификацию исключительно ради того, чтобы сопроводить текстом рисунок Гаварни, который изображал безумца и который редактор не успел включить в предыдущий номер. Однако стилизация оказалась столь правдоподобной, что даже после того, как в 1847 г. Берту сам признавался в авторстве, одна из парижских газет продолжала настаивать на подлинности этого текста (журналист газеты «Мирная демократия» утверждал даже, что держал в руках оригинал письма). См.: Figuier L. Les merveilles de la science. P., 1867. T. 1. P. 19–22.