Читать интересную книгу История человечества. Россия - Владимир Сядро

Около 4 часов (по другим данным – в 5.30) утра 13 марта пограничный наряд в составе младшего сержанта Дулепова и рядового Егорцева обнаружил на высоте Каменная, на советской территории, группу китайских солдат. Дулепов, как положено по инструкции, потребовал от нарушителей покинуть советскую территорию. Ответа не последовало. Спустя несколько минут младший сержант повторил свое требование, уже на китайском языке, но китайцы делали вид, что не замечают советских пограничников и продолжали окапываться. Немного позже несколько групп военнослужащих НОАК были обнаружены и на высоте Правая. Еще около ста китайцев расположились у самой линии границы, не переходя ее.

Получив доклад о нарушении границы, исполняющий обязанности (командир в это время находился в отпуске) командира заставы «Жаланашколь» Евгений Говор отдал приказ «В ружье!». Личный состав заставы выдвинулся в район высот Каменная и Правая. Общее руководство действиями пограничников взял на себя начальник штаба Учаральского погранотряда подполковник Никитенко. По его приказу к месту нарушения границы выдвинулись резервы с других близлежащих застав. Все это время, пока советские пограничники подтягивались к границе, китайцы продолжали демонстративно окапываться.

О том, что произошло дальше, в источниках нет единого мнения. Одни утверждают, что примерно в 7.40 «со стороны китайских провокаторов раздалось несколько выстрелов в направлении советских пограничников». Тут же был открыт ответный огонь из крупнокалиберного пулемета одного из БТРов. Но, согласно другим данным, подполковник Никитенко принял решение выдавить нарушителей с советской территории, и первым огонь открыли его подчиненные.

Так или иначе, бой начался. «Когда нам приказали атаковать, – вспоминал Петр Теребенков, – солдаты мгновенно выбрались из БТРов и рассредоточились, интервал шесть-семь метров, побежали к сопке. Китайцы вели огонь не только с Каменной, но и с линии границы. У меня был ручной пулемет. Увидев небольшой бугорок, залег за ним, дал по окопам несколько очередей. В это время солдаты делали перебежку. Когда они залегли и открыли автоматический огонь, побежал я. Так, поддерживая друг друга, и двигались».

Активная часть боя продолжалась немногим более получаса. Преимущество, в основном за счет присутствия бронетранспортеров, было на советской стороне. К 8.15 большая часть китайских военнослужащих ушла за линию границы. Произведенная с вертолетов разведка установила, что противник ушел далеко от границы и повторных атак не планировал.

В отличие от событий на Даманском, конфликт у озера Жаланашколь долгое время оставался загадкой сам по себе, советская пресса широко его не освещала. Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении наиболее отличившихся (всего около тридцати человек) в том бою пограничников появился только 7 мая 1970 года. Не совсем была ясна и цель китайской стороны. На поле боя было обнаружено 19 погибших китайских солдат (еще трое были взяты в плен, но двое вскоре скончались от полученных ран). У одного из них был обнаружен наградной знак с портретом Мао и любопытной надписью: «Пожалован в честь победоносного отражения агрессии советских ре визионистов на острове Чжэньбао. Изготовлен в шеньянских частях». Очевидно, что этот человек каким-то образом принимал участие в событиях на Даманском, а затем был переброшен на этот участок границы. В цитатнике другого была найдена пробитая пулей фотография. На этом групповом портрете можно было различить многих из тех, кто остался лежать на поле боя. Кроме того, среди убитых пограничники нашли сразу двух кинооператоров. Возможно, истинной целью этой операции (учитывая к тому же относительную малочисленность задействованных в ней сил) был не захват территории, а некая пропагандистская акция. Впрочем, так ли это на самом деле, достоверно установить не удалось.

* * *

На протяжении всего развития конфликта обе стороны на дипломатическом уровне высказывали готовность к переговорам и мирному урегулированию. Однако инциденты на границе не прекращались. И только после событий на Жаланашколе СССР и Китаю удалось договориться о встрече на высшем уровне.

Переговоры, состоявшиеся 11 сентября 1969 года в Пекинском аэропорту, это еще одна загадка советско-китайского конфликта, за прошедшее время они стали обрастать подробностями и догадками, подчас совершенно невероятными. Вот, например, найденный нами в Интернете рассказ о них со слов некоего генерала Виктора Филатова: «Когда с советско-китайской границы повезли гробы, а с Дальнего Востока побежали люди, в Китай прилетел Косыгин. Он там пробыл ровно 30 минут. Не выходя из аэровокзала, за 30 минут Косыгин провел переговоры с тогдашним премьером Госсовета КНР Чжоу Эньлаем, сел в самолет – и улетел в Москву. И сразу как обрезало – бои на советско-китайской границе прекратились, даже отдельные выстрелы больше не раздавались. И Пекин стал в мгновение – шелковым. Это потом, 20 октября 1969 года прошли в Пекине официальные переговоры делегаций СССР и КНР.

Алексей Николаевич Косыгин сказал китайским руководителям примерно такие слова: “В Индийском океане на боевом дежурстве находятся наши подводные лодки, вооруженные торпедами с атомной начинкой. Если вы немедленно не прекратите войну против Советского Союза, то будет произведен пуск торпеды с атомной боеголовкой. В расчетной точке торпеду подорвут – создастся многометровая направленная волна. Учитывая рельеф местности – понижение в сторону океана, она смоет юг Китая, потом это будет списано на стихийное бедствие. Известно, что удар землетрясения на дне океана практически не отличим от глубоководного атомного взрыва”».

На самом деле все вышесказанное, мягко говоря, не соответствует действительности. И дело здесь даже не в технических подробностях, не в «многометровой направленной волне, которая смоет юг Китая». Переговоры, хоть и завершились в целом успешно, отнюдь не сделали Китай шелковым. Бои действительно прекратились, однако нарушения границы (в советской прессе они, естественно, назывались провокациями) продолжались. В 1970–1972 годах только на участке Дальневосточного пограничного округа было зафиксировано 776 незаконных переходов границы, в 1977 году – 799, а в 1979-м – более 1000. Так что, как видим, политика Китая в отношении СССР мало изменилась.

Вернемся назад, в 1969 год. 2 сентября скончался Хо Ши Мин, первый президент Демократической Республики Вьетнам. На его похороны съехались делегации из всех стран социалистического блока. Естественно, что присутствовали делегации из СССР и Китая, возглавляемые, соответственно, Алексеем Косыгиным и Чжоу Эньлаем. Между дипломатами состоялся обмен мнениями по поводу возможности встречи двух премьеров. С советской стороны было получено принципиальное согласие, китайцы же ответа не давали. Не дождавшись какого-либо решения, в ночь с 10 на 11 сентября А. Н. Косыгин вылетел в Москву.

Вскоре после отлета Косыгина МИД Китая пригласил временного поверенного в делах СССР в Китае (после начала конфликта стороны отозвали своих послов, оставив только временных поверенных) Алексея Елизаветина и сообщил о готовности Чжоу Эньлая встретиться с Косыгиным в пекинском аэропорту.

С точки зрения дипломатии, подобное обращение было не очень вежливым, и некоторые члены политбюро считали, что Косыгину не стоит лететь в Пекин. Но желание найти компромисс с Китаем все же победило. Чтобы «не уронить лицо», в официальном коммюнике было сказано, что Председатель Совета Министров СССР сделает остановку в Пекине «по пути на Родину». В итоге Косыгин все же полетел в Пекин.

Встреча двух премьеров прошла в здании пекинского аэропорта. С советской стороны в ней участвовал А. Елизаветин (его воспоминания, кстати, являются наиболее ценным и достоверным источником по данному вопросу), из Москвы же никто из сотрудников МИДа не прилетел. Китай, помимо Чжоу Эньлая, представляли два его заместителя, Ли Сяньнянь и Се Фучжи, заместитель министра иностранных дел КНР Цяо Гуаньхуа и зав. отделом МИД КНР Юй Чжань.

В целом встреча проходила в благожелательном настроении. В самом начале А. Н. Косыгин сказал, что у сторон накопилось много вопросов и, чтобы решить их, потребуется немало времени, но путь этот надо пройти. Он подчеркнул, что Запад во главе с США стремится столкнуть СССР и КНР и в связи с этим возлагает надежды на победу над коммунизмом и социализмом. Именно поэтому нормализация отношений касается не только собственно Советского Союза и Китая, но и важна для всего мира. «Мы хотели бы поэтому обменяться с вами мнениями по наиболее актуальным вопросам, – отметил советский премьер. – Вы помните, что я хотел с вами поговорить по телефону, но тогда вы сказали, что вопросы следует рассмотреть по дипломатическим каналам. Нам в Советском Союзе кажется, что надо найти пути для нормализации наших отношений, в этом заинтересованы как наши народы, так и народы социалистических стран, и хотелось бы в связи с этим обменяться с вами, товарищ Чжоу Эньлай, мнениями по наиболее актуальным вопросам».