В ту ночь ему удалось заснуть только под утро. Проснулся он поздно. Сквозь полупрозрачные стены пробивался рассеянный дневной свет, и Харлану показалось, что он лежит на облаке, плывущем по туманному утреннему небу.
Нойс, смеясь, тормошила его:
– Вставай, соня, я уже устала тебя будить.
Судорожным движением Харлан попытался натянуть на себя простыню или одеяло, но их не оказалось. Затем он вспомнил все, что произошло, и жгучая краска стыда залила ему щеки. Что ему теперь делать?
Но тут новая мысль мгновенно отодвинула все эти переживания на второй план. Рывком он спустил ноги на пол.
– Разрази меня Время! Я проспал? Уже больше двух?
– Успокойся, еще и одиннадцати нет. Завтрак ждет тебя.
– Спасибо, – пробормотал он.
– Иди умываться. Я согрела тебе воду в бассейне и приготовила костюм на сегодня.
– Спасибо, – снова пробормотал он.
Он завтракал, не поднимая глаз. Нойс сидела напротив, опершись локтем на столик и положив подбородок на ладонь. Ее черные волосы были зачесаны на одну сторону, ресницы казались неестественно длинными. Она ничего не ела, только следила за каждым его движением.
– Куда ты идешь в два часа?
– На аэробол, – промямлил он, – мне удалось достать билет.
– Ах да, сегодня ведь финальный матч. Подумать только, что из-за этого скачка во Времени я пропустила Целый сезон. Эндрю, милый, а кто выиграет сегодня?
Это «Эндрю, милый» окончательно привело его в замешательство; он почувствовал, как по всему его телу разливается непонятная слабость. Отрицательно качнув головой, он попытался придать своему лицу суровое, неприступное выражение, еще вчера ему это отлично удавалось.
– Но как ты можешь не знать? Ведь ты изучил весь наш период.
Ему следовало бы сохранить холодный тон, но у него не хватило духу.
– Столько событий происходит в разное время в разных местах. Разве я могу запомнить такую мелочь, как счет матча?
– У-у-у, противный! Конечно, помнишь – просто сказать не хочешь.
Вместо ответа Харлан подцепил золотой вилочкой маленький сочный плод и отправил его целиком в рот.
Немного помолчав, Нойс заговорила снова:
– А нас ты видел?
– Не расспрашивай меня, Н-нойс. – Ему стоило большого труда назвать ее по имени.
Голос ее звучал тихо и нежно:
– Разве ты не видел нас? Разве ты не знал с самого начала, что мы…
– Нет, нет, я не могу увидеть себя, – заикаясь, прервал ее Харлан, – ведь я не принадлежу к Реаль… Меня не было здесь до моего появления. Я не могу тебе этого объяснить.
От смущения и замешательства ему стало совсем не по себе. Какое бесстыдство – спокойно говорить о таких вещах! И он тоже хорош: чуть не попался в ловушку и не ляпнул слова «Реальность» – самого запретного из всех слов при разговорах с Времянами.
Она слегка подняла брови, от чего ее глаза стали совсем круглыми: в них засветилось лукавое изумление.
– Тебе что, стыдно?
– Нам не следовало бы так поступать.
– Почему? – С точки зрения 482-го Столетия ее вопрос был совершенно невинным. – Разве Вечным нельзя?
В ее голосе послышалась насмешливая издевка, словно она спрашивала, разрешают ли Вечным есть.
– Не называй меня Вечным, – остановил ее Харлан. – А если тебя это интересует: как правило – нет.
– Ну что ж, тогда ты не говори им. И я не скажу.
Встав, она плавным движением бедер оттолкнула с дороги стоявший между ними столик и присела к нему на колени.
Харлан на мгновенье оцепенел с протянутыми вперед руками, безуспешно пытаясь остановить ее. Нагнувшись, она поцеловала его в губы, и от этого поцелуя стыд и замешательство растаяли без следа.
Незаметно для себя Харлан занялся тем, чего профессиональная этика Наблюдателя не допускала ни в коем случае, – он стал задумываться над проблемами существующей Реальности и характером предстоящего Изменения.
Это Изменение не должно было коснуться ни распущенных нравов, ни искусственного выращивания плода, ни господства женщин во всех областях жизни. Все это было и в предшествующих Реальностях, и Совет Времен с неизменным благодушием взирал на подобные вещи. Финжи сказал, что Изменение будет малым, почти неуловимым.
Одно было ясно: Изменение коснется группы людей, находившихся под его Наблюдением. Оно затронет привилегированные классы: аристократию, богачей, «сливки общества». Больше всего его тревожило, что Изменение почти наверняка затронет Нойс.
С каждым пролетавшим днем его мысли становились все мрачнее, отравляя ему даже радость от встреч с Нойс.
– Что стряслось с тобой? – беспокойно спрашивала она. – Первые дни ты был совсем не таким, как в Веч… как в том месте. Тебя ничто не угнетало. А сейчас у тебя снова такой озабоченный вид. Это потому, что тебе надо возвращаться обратно?
– И поэтому тоже, – ответил Харлан.
– А тебе обязательно надо вернуться?
– Да.
– А что случится, если ты опоздаешь?
Харлан чуть было не улыбнулся.
– Им бы не понравилось мое опоздание, – сказал он и с тоской подумал о двух запасных днях, предусмотренных Инструкцией.
Нойс включила маленький музыкальный инструмент. Сложное математическое устройство выбирало из случайных комбинаций звуков приятные сочетания, ласкавшие слух. Импровизированные мелодии повторялись не чаще, чем узоры снежинок, и были не менее изысканными и прекрасными.
Завороженный звуками музыки, Харлан не сводил с Нойс глаз; все его мысли вились вокруг нее. Кем станет она в новом своем воплощении? Торговкой рыбой? Фабричной работницей? Толстой и уродливой, вечно хворой матерью шестерых детей? Кем бы она ни стала, она забудет Харлана. В новой Реальности он уже не будет частью ее жизни. И кем бы она ни стала, она уже никогда не будет прежней Нойс.
Он не просто был влюблен – мало ли в кого можно влюбиться! Он любил Нойс. (Странно: впервые в жизни он мысленно произнес это слово и нисколько не удивился.) Он любил в ней все: ее манеру одеваться, ходить, разговаривать, даже ее кокетливые ужимки. Двадцать семь лет, прожитые ею в этой Реальности, весь ее жизненный опыт понадобились, чтобы она стала именно такой. В предыдущей Реальности в прошлом биогоду она не была его Нойс. В следующей Реальности она тоже не будет его.
Может быть, новая Нойс будет лучше во всех отношениях, но Харлан, еще не успев разобраться в своих чувствах, уже совершенно точно знал одно: ему нужна вот эта Нойс, что сидит сейчас напротив него. Если у нее есть недостатки, она нужна ему вместе с ними.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});