Гагик.
— Радт каши[60]! — гневно осадил его старик. — И не смей встревать, когда говорят старшие! Извини, Руслан, сорвался… — старик опустил глаза и шумно вздохнул, а потом вновь поднял их на главу КФ. — Что ты намерен делать дальше?
— По закону военного времени, все, кто был захвачен с оружием в руках, даже если это охотничьи ружья, будет зачищен. Даже молодёжь, которая дралась битами, цепями и арматурой.
— Руслан! Прошу пощадить молодых. Мы сами с ними поговорим. Тем, кто искренне покается, дадим шанс — всё-таки они шли за сыном на тот момент лидера, остальных отдадим вам. Про мужчин… тяжело говорить, но согласен.
— И вы понимаете, что теперь армянам не быть в одном строю с нами? — Халилов испытывающе посмотрел на старика.
Тот гневно сверкнул глазами и наотмашь одарил тростью сидевшего Оганесяна.
— Кунац меймун[61]! Ты понимаешь, что опозорил всех армян!
— Успокойтесь, Ашот Арутюнович, — примирительно поднял руку Халилов.
— Да как ты не понимаешь! Все мужчины моего рода всегда были воинами! Всегда! И теперь из-за этого гёта[62] династия прервётся! Руслан! Скажи, что нужно, чтобы доверие к нам было восстановлено? Я тебя очень прошу! — старик с волнением приложил руку к груди.
— Хорошо, Ашот Арутюнович. Составьте список молодых людей, за которых вы лично ручаетесь. И, надеюсь, вы понимаете, что теперь вам снова придётся встать во главе диаспоры?
— А у меня есть другой выход? — старик внимательно посмотрел на главу КФ. — Такая у меня судьба — умереть на доверенном посту, а не мирно закончить жизнь в тихом дворике моего дома.
5 июля 2028 года. г. Краснодар. Около здания гостиницы «Динамо». Утро
Армянская диаспора дорого заплатила за демарш семейки Оганесян — 28 мужчин и 9 молодых людей разного возраста, оказавших ожесточённое сопротивление, были приговорены к высшей мере. Сам Ашот Арутюнович посетил утреннее построение батальона и лично принёс извинения Масловым и всем участникам столкновения. Седой армянин, кряхтя, опустился на одно колено, заставив сделать то же десятерым отобранным им лично парням. Неожиданность этого поступка ошеломила всех. Строй молчал, как по команде «смирно».
— Наши народы всегда жили мирно на этой земле, — глухо проговорил старик. — И не вина других, что в нашу семью затесались гадкие проходимцы. В любой отаре встречается паршивая овца. Мой род всегда служил в Русской Армии. Мой дед был награждён Звездой Героя. Вартаняны никогда не сказали ничего плохого о русских. Я привёл сюда не только своего внука — Ашота, — показал он рукой на одного из парней. — С ним пришли ещё девять молодых людей, чья совесть чиста перед вами. Они не участвовали в позавчерашнем позоре всех армян. Я прошу принять их в своих ряды. Уверен, что они займут достойное место среди вас.
— Мы никогда и никого будем считать врагами по нескольким недостойным людям, — с этими словами Петька подошёл к старику и помог ему встать.
— Ты седой? — удивился Ашот Арутюнович, заметив проседь на Петькиных висках. — Это как так получилось?
— Я выходил добровольцем против заражённых. Сорок один против пятисот. Моя седина — результат успешного выполнения боевого задания.
— Мужчина! — старый армянин горячо пожал ему руку. — Герой! — он повернулся к армянским подросткам. — Он для вас теперь тоже, что и я. И если я услышу что-то плохое о вас… — покачал он головой.
— Клянусь, не услышишь! — выкрикнул его внук. — Памятью отца, клянусь!
— Его отец погиб в прошлом году, когда ополчение вместе с войсками защищало Кубань от фанатиков, — пояснил старый армянин Маслову. — Они отбили атаку, но он заразился и застрелился, чтобы не принести заразу в дом.
— Я вас понял. Достойный поступок настоящего мужчины.
— Смотрю, лет тебе мало, а говоришь и думаешь, как взрослый. Значит, правильно тебя поставили командовать таким подразделением. Мы пережили Хаос и страшную болезнь. Нас осталось так мало, что даже девушки встали в один строй с парнями. Так зачем нам враждовать?
— Как говорит глава нашего государства — «Вместе мы горы свернём, а порознь — хоть плачь» — заметил Петька.
— Умный человек, — кивнул старик. — Я запомню его слова. Что ж, не буду вас отвлекать от службы. И благодарю ещё раз за доверие.
— А мы все постараемся обучиться военному делу, чтобы старшим товарищам не было стыдно за нас, — заверил его Маслов.
Старый Ашот внимательно поглядел на этого молодого лейтенанта. Что-то не увязывалось в его голове. По сути, перед ним стоял парень. Мальчишка, которому на вид было не больше восемнадцати, но седина и его речь… Вартанян готов был поклясться, что внутри парня сидел взрослый, умудрённый жизненным опытом мужчина. Старик уже знал все подробности ночного столкновения два дня назад. И поначалу не поверил ни Халилову, ни Огаркову, но сейчас… сейчас всё выстраивалось в логическую правдоподобную цепочку. И реплика парня о рукопашном бое — теперь всё встало на свои места. Человек, прошедший через такое, уже по другому оценивает жизнь. Парень повзрослел. Повзрослел так, как взрослели мальчишки по рассказам деда Ашота — его историями о Великой Отечественной.
Глава армянской диаспоры ещё раз поджал руку молодому лейтенанту и не спеша направился к автомобилю, ожидавшему его у здания бывшей гостиницы.
— Сегодня у нас продолжится тестирование всех желающих вступить в ряды ЮнАрмии, — обратился к стоящим на импровизированном плацу парням и девушкам Петька. — Те, кто вчера получил военный билет, шаг вперёд.
Шагнула добрая половина собравшихся.
— С вами сейчас будет заниматься оргвопросами младший лейтенант Маслова, как и с теми, кто прошёл тестирование но не успел получить военный билет. И в моё отсутствие она же выполняет роль командира всех подразделений. Сейчас командиры рот и взводов помогут мне завершить набор курсантов.
5 июля 2028 года. г. Краснодар. Здание гостиницы «Динамо». Два часа пополудни
К этому времени количество курсантов достигло четыреста восьмидесяти человек. Так получилось, что в каждой роте теперь находилось по сто шестьдесят парней и девчонок. Восемь взводов. Армяне прошли все, а вот среди остальных отсеялось с десяток и только из-за никакой физической подготовки. Но в этот раз никаких угроз со стороны неудачников не было — о позавчерашнем ночном побоище гудел весь Краснодар. Огарков умело раскрутил имидж молодого комбата не только среди военных,