На берегах Мараньона повсюду попадаются хинные деревья, ипекакуана,[186] сарсапарель,[187] гваяковые[188] и какаовые деревья, лиана ваниль. Там растут также каучуковые деревья; из их сока индейцы делали бутылки, сапоги и «клизмы, работающие,- как говорит Кондамин, – без поршня; они имеют форму пустотелой груши с дырочкой на конце, куда вставляется трубочка. Это приспособление широко применяется индейцами омагуа. Когда они собираются на какое-нибудь празднество, правила вежливости предписывают, чтобы хозяин дома преподнес каждому гостю по клизме, и ее пускают в ход, прежде чем начать торжественный обед».
Сменив в Сан-Хоакине плот на лодку, Кондамин добрался до устья Напо как раз вовремя, чтобы в ночь с 31 июля на 1 августа произвести наблюдение над выходом из тени первого спутника Юпитера, что позволило ему точно определить долготу и широту этого пункта и таким образом получить твердую основу для нанесения на карту остальной части пути.
На следующий день Кондамин достиг Певаса, последней испанской миссии (имеется в виду отделение или пост миссионерской организации. (Ред.)) на берегах Амазонки. Жившие там индейцы принадлежали к разным племенам и не все были обращены в христианство. Они еще носили украшения из кости животного или рыбы, всунутые в ноздри и губы, а из многочисленных дырочек в щеках торчали птичьи перья всех цветов.
Сан-Паулу являлся первой португальской миссией. Там река имеет в ширину не меньше девятисот саженей, и на ней часто разыгрываются страшные бури. Наш путешественник был приятно удивлен при виде того, что индианки носили холщовые рубахи и имели запирающиеся сундуки, железные ключи, иголки, зеркала, ножницы и другие европейские изделия, которые индейцы приобретают в городе Пара, когда доставляют туда собранные ими плоды какао. Их лодки отличаются значительно большим удобством, чем те, какими пользуются индейцы в испанских владениях. Они представляют собой настоящие маленькие бригантины длиной в шестьдесят футов и шириной в семь, приводимые в движение сорока гребцами.
Между Сан-Паулу и Куари в Амазонку впадают большие красивые реки: с юга – Жутаи, Журуа, Тефе, Куари, а с севера – Путумайо и Япура. На берегах этой последней реки еще жили дикари-людоеды. Там 26 августа 1639 года Тейшейра водрузил знаки, которые должны были служить государственной границей. До этого места при сношениях с туземцами пользовались языком перуанских индейцев; впредь следовало прибегать к наречию бразильских племен, употребляемому во всех португальских миссиях.
Затем путешественники миновали реку Пурус и реку Рио-Негро, соединяющую Амазонку с Ориноко. Работы Кондамина и его проницательная критическая оценка путешествий предшествовавших ему миссионеров впервые внесли некоторую ясность в географию бассейна Амазонки.
На дальнейшем пути Кондамин проплыл мимо устья реки Мадейра, (По -испански «madera» – «дерево, лес». (Прим. перев.)) названной так из-за большого количества приносимого ею леса, и форта Паушис, за которым на Амазонке начинает ощущаться прилив, хотя до моря остается еще свыше двухсот лье; далее экспедиция миновала крепость Гопайос, расположенную в устье небольшой реки, в верховьях протекающей среди бразильских рудников; на берегах этой реки живут индейцы тупинамбы.
Только в сентябре на севере показались горы – новый ландшафт, так как в течение двух месяцев плавания Кондамин не видел ни одного даже небольшого холма. То были первые отроги Гвианского нагорья.
6 сентября у форта Пару путешественники покинули Амазонку и по естественному каналу вошли в реку Шингу, названную Акуньей Парамарибо. Затем достигли форта Курупа и, на-
конец, Пары, большого города с прямыми улицами и каменными домами. Кондамин, которому для завершения карты необходимо было посетить устье Амазонки, сел на судно, направлявшееся в Кайену, куда прибыл 26 февраля 1744 года.
Это грандиозное путешествие дало важные результаты. Впервые течение Амазонки было исследовано подлинно научными методами; появились серьезные доводы в пользу того, что Амазонка соединяется с Ориноко; наконец, Кондамин собрал огромное количество интересных данных из области естественной истории, физики, астрономии и новой, делавшей еще первые шаги науки – антропологии.
Теперь мы должны рассказать о путешествиях одного из ученых, лучше всех понимавшего связь между географией и остальными естественными науками. Его звали Александр Гумбольдт. Ему принадлежит слава пионера, указавшего другим исследователям плодотворный путь.
Гумбольдт родился в Берлине в 1769 году. Первым его наставником был Кампе, известный издатель многих книг о путешествиях. Питая большую склонность к ботанике, Гумбольдт подружился в Геттингенском университете с Форстером-младшим, совершившим кругосветное плавание с капитаном Куком. Эта дружба, в особенности восторженные рассказы Форстера, по-видимому, послужили причиной зарождения у Гумбольдта страсти к путешествиям. Он изучает одновременно геологию, ботанику, химию, животное электричество и для усовершенствования во всех этих разнообразных науках совершает путешествия в Англию, Голландию, Италию и Швейцарию. В 1797 году после смерти матери, возражавшей против его поездок за пределы Европы, он побывал в Париже, где познакомился с молодым ботаником Эме Бонпланом. Вместе с ним он немедленно принялся за составление нескольких проектов путешествий.
Было решено, что Гумбольдт отправится в плавание с капитаном Боденом. Однако отплытие этой экспедиции без конца откладывалось, и выведенный из терпения Гумбольдт направился в Марсель с намерением присоединиться к французской армии в Египте. Он целых два месяца ждал отплытия фрегата, который должен был доставить шведского консула в Алжир; затем, раздраженный задержками, он вместе со своим другом Бон- планом уехал в Испанию, в надежде получить разрешение на путешествие в испанские владения в Америке.
Это было делом нелегким. Но Гумбольдт отличался исключительной настойчивостью; к тому же у него имелись хорошие связи, горячие рекомендации, и он пользовался уже известным
авторитетом. Поэтому, несмотря на нежелание испанского правительства, ему позволили посетить южноамериканские колонии и производить там любые астрономические наблюдения и геодезические съемки, какие он пожелает.
5 июня 1799 года оба друга отплыли из Коруньи и тринадцать дней спустя достигли Канарских островов. Для естествоиспытателей побывать на острове Тенерифе и не взобраться на пик Тейде означало бы полное пренебрежение своими обязанностями.