Она подняла подбородок и дерзко посмотрела на него, ничего не ответив.
— Полковник Ного пытался воззвать к твоему разуму. Его связывают определенные ограничения. Вследствие занимаемого им поста. К счастью, у меня их нет. Я буду задавать те же самые вопросы, но на сей раз ты ответишь.
Американец вынул изо рта погасшую сигарету и посмотрел на ее кончик, выкинул окурок в угол комнаты и вытащил плоскую жестянку из кармана. Оттуда Хелм извлек новую длинную черную сигарету, аккуратно зажег ее и потом, окутавшись клубами вонючего дыма, спросил:
— Где Мек Ниммур?
Тессэ пожала плечами и посмотрела в окно.
Неожиданно, без малейшего предупреждения, Хелм врезал ей по лицу. Удар был силен, и ее голова безвольно мотнулась в сторону. Не успела Тессэ оправиться, как Хелм саданул ей кулаком в челюсть. Теперь ее голова так сильно крутанулась в противоположном направлении, что Тессэ упала со стула.
Ного наклонился к ней и схватил за руки, завернув их за спину, поднял и снова посадил на стул. Он держал ее так крепко, что Тессэ почувствовала, как под пальцами полковника на коже образуются синяки.
— Мне некогда терять с тобой время, — негромко проговорил Хелм, вытаскивая изо рта зажженную сигарету. — Начнем сначала. Где Мек Ниммур?
Ей показалось, что барабанная перепонка лопнула от силы удара. В ушах загудело, и она наполовину прокусила зубами щеку. Рот медленно заполняла ее собственная кровь.
— Где Мек Ниммур? — повторил Хелм, наклоняясь к ней. — Что твои друзья делают с плотиной на реке Дандера?
Тессэ собрала во рту кровь, смешанную со слюной, и неожиданно резко плюнула американцу в лицо.
Хелм отпрыгнул и вытер алую жижу из глаз тыльной стороной ладони.
— Подержи ее! — велел он Ного и схватил Тессэ за ворот рубахи. Хелм одним рывком разорвал рубашку женщины до самой талии. Полковник захихикал и наклонился вперед, чтобы посмотреть на грудь Тессэ. Он снова захихикал, когда Хелм сжал сосок, пурпурный словно плоды тутового дерева, между большим и указательным пальцами.
Он сжимал его, терзая нежную плоть ногтями, чтобы выступила кровь и заструилась по его пальцу. Тогда другой рукой Хелм вытащил изо рта горящую сигарету и дул на нее, пока кончик не стал ярко-алым.
— Где Мек Ниммур? — спросил он, поднося окурок к груди. — Что они делают на Дандере?
Тессэ в ужасе смотрела на приближающийся окурок и попыталась вырваться из рук Ного, но тот держал ее сзади. Она закричала долгим, жутким криком, когда горячий уголек коснулся кончика соска и нежная кожа начала покрываться волдырями.
— Зима, — сказала Ройан, раскладывая увеличенную фотографию четвертой стороны стелы возле гробницы Тануса под ярким светом прожектора. — Эта сторона принадлежит перу одного лишь Таиты, и я полагаю, что все надписи относятся к игре в бао. Я понимаю не все, но путем исключения решила, что первый символ означает одну из четырех сторон, или, как он говорит, замков.
Она показала Николасу свои вычисления в блокноте.
— Смотри сюда. Сидящий бабуин — это северный замок, пчела — южный, птица — западный, а скорпион — восточный. — Она указала на те же символы на фотографии стелы. — Тогда второй и третий знаки — это числа, означающие строки и столбцы. Благодаря им мы можем делать ходы воображаемыми красными камешками. Красные — самые сильные цвета доски.
— А как насчет стихов возле каждого набора инструкций? — спросил Николас. — Скажем, вот эти, насчет северного ветра и шторма?
— Насчет них я не уверена. Может быть, они просто для отвода глаз. Таита на все способен. Он не стремился сделать нашу жизнь простой. А может, они и имеют смысл, но мы скорее всего догадаемся об их значении, только делая ходы нашими камнями.
Николас некоторое время поизучал цифры и уныло улыбнулся:
— Только подумай, как низка вероятность того, что кто-нибудь сумеет расшифровать оставленные Таитой подсказки. Прежде всего такой человек должен был иметь доступ к обоим источникам, седьмому свитку и стеле у могилы Тануса, чтобы просто начать разгадывать ключ к гробнице.
Она рассмеялась не без самодовольства:
— Да, должно быть, он думал, что обезопасил сокровища. Теперь мы посмотрим, мастер Таита. Узнаем, насколько ты умен на самом деле.
Потом, вновь серьезная и собранная, Ройан взглянула на каменную лестницу, ведущую в лабиринт.
— Пришло время проверить, насколько мои выкладки и теории совпадают с камнями и стенами, построенными нашим архитектором. С чего начнем?
— С начала, — предложил Николас. — Бог делает первый ход. Так сказал Таита. Если мы начнем со святилища Осириса у подножия лестницы, то, возможно, это даст нам одну из сторон доски для игры в бао.
— У меня была та же мысль, — согласилась Ройан. — Предположим, что это северный замок доски Таиты. Начнем разыгрывать правило четырех быков отсюда.
Им предстояла нелегкая работа — разобраться в разуме древнего мастера, исследуя лабиринт коридоров и туннелей, построенный четыре тысячи лет назад. На сей раз они отправились туда с куда большей осторожностью. Николас набил карманы кусками засохшей белой речной глины и писал ими на стенах, как мелком, отмечая каждый поворот и развилку. Он также указывал ходы с зимней стороны стелы, нанося на них пометки, помогающие не только найти обратный путь, но и соотнести реальный лабиринт со схемой, нарисованной в записной книжечке Ройан.
Судя по всему, их предположение о том, что святилище Осириса — северный замок доски, оказалось правильным. Друзьям уже начало казаться, что остается лишь последовать указаниям древнего писца, чтобы найти разгадку. Увы, скоро их надежды были повержены в прах. Выяснилось, что Таита мыслил не двумя измерениями обычной доски. Он добавил в задачку еще и третье.
Лестница, ведущая из святилища Осириса, оказалась не единственным связующим звеном между восьмью площадками. Каждый проход вел или слегка вверх, или слегка вниз. Делая многочисленные повороты в коридорах, они не замечали, как постепенно перемещаются на другой уровень. Потом исследователи лабиринта неожиданно вышли на центральную лестницу, но на площадку выше.
Друзья остановились и переглянулись в ужасе.
Ройан заговорила первой.
— Я даже и не подозревала, что мы поднимаемся, — прошептала она. — Значит, вся эта штука неизмеримо сложнее, чем я полагала сначала.
— Наверное, она устроена, как ядерная модель сложных атомов углерода, — пораженно согласился Николас. — Они соединяются на всех восьми уровнях. Честно говоря, это ужасно.
— Зато теперь я догадалась, что означают лишние символы, — пробормотала Ройан. — Они указывают уровни. Придется заново продумать концепцию.