— Я сомневаюсь. Дай мне что-нибудь, не являющееся частью острова.
Я услышал, как она стянула с плеча рюкзак и расстегнула молнию. Затем она коснулась моей руки и передала нераспечатанный батончик из овсяных хлопьев. Я кинул его в стену, и, едва батончик коснулся барьера, он был уничтожен. Это произошло без всякой жестокости. Он просто превратился во вспышку мягко сияющего света, в точности повторяющего прежнюю форму «питательного» батончика.
А затем исчез.
— Мило, — заметил Томас. — И абсолютно самоубийственно.
— Смотрите, кто заговорил, — парировала Молли.
— Не в небо же она упирается, — заявил он. — Может быть, я смогу перепрыгнуть.
— Молли, — скомандовал я.
Она протянула мне ещё один батончик мюсли, и я швырнул его над стеной.
Стена уничтожила его в воздухе.
— А может, и нет, — вздохнул Томас.
— Хорошо, — сказала Кэррин. — Итак… Как нам через неё перебраться?
Несколько секунд я обдумывал это. А затем облизал губы и ответил:
— Не нам. Мне.
— Одному? — удивился Томас. — Сперва идёшь без нас, потом терпишь поражение. И умираешь. Плохой план.
— Я думаю, меня она пропустит, — сказал я.
— Ты думаешь?
— Послушай, — попытался объяснить я. — Я и остров, мы… Что-то вроде партнёров.
— Ах, верно, — подхватил Томас. Он покосился на Кэррин и доверительно сказал ей:
— Гарри у нас геосексуал.
Кэррин выгнула бровь и посмотрела на меня.
— Ты не можешь идти один, — с волнением в голосе сказала Молли.
— Похоже, это единственный способ попасть внутрь. Сделаем в духе Одиссея. Я иду внутрь, открываю ворота, и мы захватываем Трою.
— Ты сможешь это сделать? — спросила Кэррин.
Я снова облизал губы и взглянул на стену света:
— Лучше бы так оно и было.
— Ты устал, — запротестовала Молли.
— Я в порядке.
— У тебя руки дрожат.
Разве? И правда.
— Они тоже в порядке.
Я не чувствовал усталости. Учитывая, как усердно я швырялся магией весь день, я должен был впасть в кому от усталости ещё несколько часов назад, но я попросту её не чувствовал. И это было плохим знаком. Возможно, Баттерс был прав. Неважно, сколько сил я выжму из мантии Зимнего Рыцаря — тело имеет пределы. Я был как разрытая шахта.
Я протянул Винчестер Томасу и стянул свой новый пыльник. В ответ на его выгнутые брови я пояснил:
— Эти вещи не с острова. Позаботься о них, пока меня не будет.
Он вздохнул и взял их:
— Только не умри, как в прошлый раз, ладно?
— Пфф, — фыркнул я. — Я буду осторожен, как безбилетник в кино.
Кэррин коснулась моей руки:
— Просто не говори, что ты вернёшься. А то сглазишь.
— Я профессиональный чародей, — парировал я. — И знаю всё о сглазах.
Докончив фразу, я удостоверился, что моя майка не была красной, чтобы не быть похожим на краснорубашечников-статистов из Стар Трека. Она не была красной. Затем до моего сознания дошло, что я стягиваю и майку тоже, потому что, если я ошибался, то меня ждало слияние с Силой, прямо как Йоду и Оби-Вана. Так что я глубоко вздохнул и шагнул вперёд, прямо в этот прекрасный и смертельно опасный барьер.
Глава 47
Я выжил.
Просто на случай, если кому-то интересно.
Я прошёл через жидкий свет, окутавший меня, как тёплый сироп. Я ощущал лёгкое покалывание, когда свет лился по моему телу, а потом он пропал.
Как пропала и моя одежда. Целиком.
У меня была слабая надежда, что она останется на мне — как костюм Супермена остаётся невредимым, потому что тесно облегает его тело. К тому же я не хотел раздеваться перед всеми из-за чего-то столь тривиального, как сохранение купленной на гаражной распродаже одежды. Но что более важно, у меня явно не было времени играть в мистера Роджерса, пока кто-то досаждал моему острову. Спасти город. Проверить концентрацию.
Конечно… врываться в битву как вооружённый до зубов коммандос могло оказаться проблематичным.
С другой стороны, каждый раз, когда Мэб навещала меня во время моего выздоровления, каждый отдельный раз я не располагал ничем, кроме того, что у меня было с собой, прямо как сейчас. Я не очень-то верил в совпадения. Пыталась ли она сделать меня сильнее в целом? Или готовила именно к этому дню?
Могла ли Мэб заглядывать так далеко вперёд? Или это просто был случай совершенной готовности, доказывающий себя в действии? Что мне сказали в зале боевых искусств на определённом этапе тренировок? «Научись сражаться незащищённым, и тебя никогда не обезоружат». Что, я полагаю, прекрасно, пока вокруг не летают москиты.
Я пригнулся, замер и открылся своим ощущениям.
Первое: я находился внутри ритуального круга, который на данный момент функционировал и использовался для какого-то заклинания. Он не относился к типу ненадёжных кругов, которые рисуют на скорую руку и к которым я уже привык, иначе я бы просто его разрушил, когда пересёк. Возможно, он сохранил целостность, потому что я, как часть острова, существовал по обеим сторонам круга. Определённые существа способны пересекать границы круга и не побеспокоить его целостность ни малейшим образом — прежде всего обыкновенные кошки. По этой причине практикующие волшебники так часто заводили кошек в качестве домашних любимцев. С технической точки зрения, кошки очень дружественны магии. Возможно, я не разрушил круг, потому что он был установлен таким образом, чтобы Страж считался одним из этих существ. А может, всё дело заключалось в непрерывной, колеблющейся и текучей природе самого круга.
Какая бы ни была причина, но я находился внутри активного круга. Наверное, самого активного круга, который я видел. Магия гудела в воздухе и земле, заставив мои волосы встать дыбом, а какое-то примитивное, на уровне инстинктов понимание от Зимней Мантии, которая весь день доставляла мне столько хлопот, посоветовало мне убираться к чертям с этого острова вместе с живущими тут зверями. Вот почему мой интеллектус ничего не мог мне сказать о том, что тут происходит. Активный круг заблокировал интеллектус, как и любую другую форму магического понимания. Теперь он был прекрасно осведомлён обо всём, что происходило внутри круга — но не мог дотянуться до чего-либо вне его.
Я узнал всё это в то же время, когда мои старые добрые пять чувств отметили происходящее: я был тут не один. Вершина холма была вся покрыта фэйре.
Ну хорошо, это не было правдой в буквальном смысле слова. Их было двадцать, плюс ещё один смертный, помимо меня.
И Предел Демона.
Дух острова загородил собой вход в руины маяка, стоя в открывшемся проёме стены, которая вела к лестнице Колодца. Его огромный силуэт весь напрягся, как человек, пытающийся противостоять сильному ветру, сгорбился, слегка наклонившись вперёд, но это не было боевой стойкой. Дух существовал не для этого. Я понял, что дух делает то, что делал всегда: он пытался выстоять. Я видел, как от Предела Демона отделяются клочки, улетая назад, медленно, будто мимо духа тёк густой сироп, неспешно унося их прочь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});