Тем временем звук повторился. Звонят в дверь! Кто бы это мог быть? А, да не все ли равно! Никого не хотелось видеть, не хотелось даже подниматься из-за стола…
Но тут же послышался скрип открываемой двери… и удивительно знакомый звонкий голос прокомментировал из прихожей: "Смотри, не заперто… Ну что, нашли наконец? Или опять не здесь? Мы больше часа тут болтаемся!"
С замиранием сердца Сэм прислушался, боясь поверить своим ушам. Но Юля уже вбежала в комнату — и тут же зажмурилась и замерла на несколько секунд: после темного коридора солнце ослепило ее…
Евгений появился вслед за ней, но не вошел, остановился в дверях. У него был какой-то странный взъерошенный вид — одновременно виноватый и сердитый. Сэм понял, что перемена решения далась ему не просто. Как вообще Юле удалось убедить его? И понимает ли она, чем рискует?
Сэм шагнул навстречу Юле с одним единственным намерением: объяснить, предостеречь, любой ценой, пусть даже ценой собственной жизни, оградить от опасности! Но Юля решительно прервала все его невысказанные уговоры.
— Молчи! — негромко, но с напором произнесла она. — Нас не так много, чтобы мы могли предавать друг друга! Мы просто обязаны держаться вместе! Нельзя допустить, чтобы с тобой что-то случилось, понимаешь?
— Но как же… — Сэм посмотрел на Евгения.
Тот пожал плечами:
— Если сидеть и ничего не делать, шансов вообще не будет! Я думаю, мы найдем способ уйти и от мафии. Юля права: мы должны быть вместе…
Сэм перевел взгляд на Юлю и неуверенно проговорил:
— Ну, если вы так думаете… Скажу честно: мне бы очень хотелось быть с вами!
КНИГА ТРЕТЬЯ. ПЯТОЕ ВРЕМЯ ГОДА
"Должно ли всегда и неизменно быть так? Ужель этот победитель не будет хотя бы раз побежден сам? Кто… кто постигает тайны воли во всей мощи ее? Ни ангелам, ни смерти не предает себя человек, кроме как через бессилие слабой воли своей!"
Э.По «Лигейя»
Выйдя от Сэма, Евгений удивленно оглянулся — он уже успел забыть, каким образом попал сюда накануне! Район казался совершенно незнакомым, хотя Евгений всегда был уверен, что хорошо знает город. Он даже дернулся было вернуться, но представил себе, как будет спрашивать дорогу у Сэма… Нет уж, надо выбираться самому!
Он пошел вдоль улицы, пустынной в столь ранний час. Большие многоэтажные дома были совсем новые, даже таблички висели еще не везде, и он не сразу нашел название улицы. Так вот где это: Восточная префектура, новые районы! Далековато…
Евгений вышел к дороге и остановил такси. Устроился поудобнее на мягком сиденье, назвал адрес и, когда машина тронулась, попробовал заставить себя хоть немного успокоиться.
Бесполезно. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором оживали видения бесконечного сериала. Тонечка и Сэм, Тонечка и Горвич, Тонечка и Лантас — и просто Тонечка… Евгений сердито открыл глаза: нет, все равно от этого не избавиться. Ну кто, скажите на милость, мог бы представить себе, что способности Сэма так крепко связаны с астральным существованием Тонечки?! И насколько силен совместный потенциал этого фантастического альянса?!
И какая страшная несправедливость: узнать, понадеяться на новые возможности — и тут же потерять их… А Тонечка? Чувствует ли она, что происходит? Евгений привычно пошарил в кармане в поисках перстня, но вспомнил, что оставил его Сэму. И отчетливо представил, каково тому сейчас…
Впрочем, что теперь толку страдать и мучиться угрызениями совести? Выбор сделан, он был сделан гораздо раньше — наверное, в тот момент, когда Сэм решил для себя, что имеет право убивать.
Евгений невесело усмехнулся: вот, уже и до искупления грехов договорился? Права народная мудрость: религия — утешение бессильных! Будь у него хоть малейшая возможность спасти Сэма, он сделал бы все, что в его силах… И не стал бы оглядываться ни на законы, ни на мораль!
А может, возможность все еще есть? Что можно сделать с мафией, коль угораздило поссориться с ней? Сдать полиции? Натравить другую мафию? Перестрелять, как в гангстерском боевике? Тогда уж проще застрелиться самому…
Нет, все эти развлечения — не для дилетантов. И все же Евгений сознавал, что будь он один, он решился бы на последнюю рискованную игру… Но сейчас речь шла о риске для Юли — и он не хотел даже задумываться об этом!
Вот только разве скроешь что-нибудь от телепатки?.. Все придется рассказывать — и про встречу с Сэмом, и про то, что произошло в институте… И неизвестно, как она среагирует: испугается, расстроится, возмутится, начнет жалеть?
…В гостинице Евгения ждал приятный сюрприз: Юля издали почувствовала его приближение и успела приготовить ванну и заказать завтрак в номер. От нее буквально исходила внутренняя уверенность и покой, и Евгений сразу ощутил эту поддержку в экстремальной ситуации…
Грустную историю о допросе с пристрастием, о поставленном шефом ультиматуме и почти неизбежном увольнении Юля восприняла не просто спокойно — пренебрежительно! Плевать ей было на все трудности, она ни о чем не собиралась жалеть или беспокоится! Евгений обрадовался: он опасался, что Юлю встревожит неопределенность их положения, возможная слежка, или просто материальные проблемы…
Впрочем, это ведь только половина истории — а вот что она скажет, узнав о Сэме?!
…Она ничего не сказала. Молча, ни разу не перебив, выслушала рассказ Евгения — но именно это непривычное молчание было хуже любых упреков — и наконец спросила совсем буднично:
— Я надеюсь, ты запомнил, где он живет? Хотя бы примерно? А то туда в полусне, обратно в расстроенных чувствах…
Евгений вздохнул: так он и думал… Она что, не понимает, чем грозит общение с Сэмом?
— Юленька, — начал объяснять он ей, словно ребенку, — из мафии нельзя выйти — живым, по крайней мере. И мы все равно ничем не можем помочь ему…
— А кто говорит про помочь? — Юля удивленно взглянула на него. — То есть может быть, мы еще что-то и придумаем… Но даже если и нет, что с того?
Евгений озадаченно умолк: Юля говорила спокойно, но говорила что-то странное — он никак не мог понять, что она имеет в виду!
— Нет, это ты странно рассуждаешь, — пожала плечами Юля. — Ну, решил, что не можешь помочь, ладно… Но зачем убегать-то? Вот представь себе, что ты неизлечимо болен — неужели не захотел бы, чтобы друзья оставались с тобой до последнего момента? Пусть даже они ничем не могут помочь?
Евгений почувствовал, что его представления о жизни скоро подвергнутся серьезному испытанию — и не скрывая досады, проворчал:
— А вот и не захотел бы! Особенно, если бы был болен какой-нибудь особо заразной формой чумы…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});