– Почему?!
– Потому что каждый считает себя лучшим.
Над лужайкой повисло молчание, а затем Небесная Мать прошипела:
– Я не дам им уничтожить все, что создала!..
– Тогда они уничтожат тебя! – Горько сказал я и тут же встрепенулся, – а что, собственно говоря, ты имеешь ввиду?!
Дракониха блеснула глазом, и мне показалось, что ее губы готовы растянуться в улыбке.
– Я создала новый вид живых существ! – С гордостью объявила она, – Они настолько малы, что люди не могут их увидеть, а, значит, не могут и уничтожить! Зато эти существа, попадая внутрь людей вызывают некоторые изменения… и люди сами умирают! Задыхаются, у них останавливается сердце, отказывают внутренние органы! Если люди не остановятся в своем стремлении все уничтожить, я уничтожу их самих!!!
– И эти существа, эти… малышки живут в твоем дыхании?! – уточнил я.
Она только молча кивнула в ответ.
«Вот я все и узнал, – с облегчением подумалось мне, – вот откуда в наш Мир проникают эти… инфекции!»
– Тогда слушай, Небесная Мать, я расскажу тебе откуда я пришел, и почему я здесь оказался!
И я рассказал ей все с самого начала! Все!!
– Получается, что твое дыхание разрывает границу между нашими мирами. Именно через такой разрыв я и попал в твой Мир.
– Но почему всем этим не занялся ваш демиург?.. – Чисто по-женски удивилась дракониха.
– Потому что в нашем Мире нет демиурга, – просто ответил я.
– Как!.. – Попыталась удивиться дракониха и вдруг замолчала, уставившись на меня распахнутыми от изумления глазами. Лишь спустя минуту, она с придыханием прошептала:
– Брошенный Мир!!! Ты пришел из Брошенного Мира!!! Но как же вы выжили, если вас оставил ваш демиург?!!
– Так же, как выживут созданные тобой люди, когда ты оставишь этот Мир, – спокойно ответил я.
– Я не брошу свой Мир! – Гордо заявила Небесная Мать.
– Тогда они убьют тебя, – просто сказал я. – Призрак дана Тона уже пытался сделать это моими руками. Ты помнишь, как при встрече с тобой я взмахнул мечом, прежде чем опустить его в ножны? Это призрак требовал, чтобы я ударил тебя!
И снова мне удалось удивить это простодушное создание.
– Значит ты… дрался на поединке за свое тело?! – Догадливо воскликнула она.
Теперь настала моя очередь молча кивнуть головой.
Мы долго молчали, обдумывая каждый свои мысли, и вдруг она произнесла: – Я тебе не верю! – И запальчиво добавила, – ты сам сказал, что люди лживы и корыстны – ты мне солгал из каких-то своих корыстных побуждений!
– Мои слова просто проверить, – улыбнулся я ее запальчивости.
– Как?! – Немедленно поинтересовалась она.
– Сколько времени я пролежал без памяти? – В свою очередь спросил я.
– Почти трое суток. Ты несколько раз приходил в себя, но тут же снова впадал в забытье.
– Ну что ж, – задумчиво проговорил я, – если не сейчас, то очень скоро граница между мерами прорвется именно в том месте, где ты применила свой выдох. Нам нужно вернуться к перевалу, и ты убедишься сама в моей правоте.
– Полетели! – Сразу же предложила она, но я отрицательно покачал головой:
– Это ты можешь лететь, а мне придется ехать. Где, кстати, моя Пурпурная Дымка.
– А-а-а, это твоя странная лошадка… которая кошка! – Догадалась Небесная Мать, – она цела, за ней ухаживал этот твой… помощник.
«Фрик! – Догадался я, – интересно, в чем состояло его „ухаживание“?»
– Хорошо, – перебила мои размышления дракониха, – ты поедешь на своей лошади, а я полечу! Прямо сейчас!
Она поднялась с травы и кивнула мне:
– Я жду тебя на перевале.
Через мгновение она была уже в небе.
Я же вернулся в свой домик, где и нашел примолкнувшего шута. Собраться в дорогу мне было недолго – свой джинсовый наряд я снова уложил в мешок, Вывел из крохотной конюшни Пурпурную Дымку, но когда я был уже в седле, из-за угла дома появился Фрик с небольшим мешком в руке.
– Я с тобой, сияющий дан, – прошепелявил он, твердо глядя мне в глаза.
– Ты же видишь, что я совсем не сияющий дан, – мягко ответил я, – И разве тебе здесь плохо?.. Оставайся, Небесная Мать тебя не обидит!
– Нет! – Он помотал головой, – мое место среди людей, а здесь их нет. Я не хочу быть единственным!
– Но ты и так единственный и неповторимый! – С улыбкой возразил я.
Но Фрик снова помотал головой и упрямо взглянул мне в лицо.
– Ну что ж, – сдался я, – поехали!
И мы поехали… Вернее, поехал я, а шут пошагал, как обычно впереди моей магической лошадки.
Ехать действительно оказалось совсем недалеко – солнце еще не зашло за вершины окружающих долину гор, а мы уже поднялись к перевалу. Небесная Мать сидела на скале, над самым гребнем перевала и не отрываясь смотрела в сторону ледника. Мы поднялись на гребень, и я сразу же увидел знакомые плотные клочья тумана, ползавшие по каменной осыпи и верхней части ледника. Подняв голову я негромко спросил:
– Теперь ты видишь, что я прав?!
Она посмотрела на меня невидящим взглядом и прошипела:
– Что же я наделала!.. Прорыв в Брошенный Мир!.. Кто знает, какое чудовище может в следующий раз проникнуть сюда, ко мне из этого ужасного места?! Но теперь я знаю в чем дело и приму свои меры – прорывов больше не будет!!!
– Тогда, я… пошел?.. – Спросил я, и Небесная мать, будто бы очнувшись, кивнула:
– Да, уходи… Прямо сейчас… И… спасибо тебе!..
Я повернулся к неподвижно замершему шуту.
– Прощай, Фрик, береги себя, ты, все-таки, будущая слава этого Мира.
– Ты уходишь, – еле слышно переспросил он, и я утвердительно кивнул, – прощай Тон, сияющий дан Высокого данства, и пусть тебе сопутствует удача!
Я повернулся и зашагал в сторону уплотняющегося, наливающегося серой нечистотой тумана. Но сделав не более четырех шагов я снова остановился и, обернувшись попросил:
– Свободный дан Кай, спой мне свою песню про данов… помнишь – «На свете жил веселый дан…»
Дан Кай кивнул, а я в ответ махнул рукой и снова зашагал к леднику, к туману.
А за моей спиной набирал силу легкий, чистый, без всякого намека на заикание и пришепетывание, тенор:
– Веселый дан на свете жил,Пил пиво, мясо жрал,И никогда он не тужил,Со всей округою дружил,А женщин обожал.Но срок пришел, и час пробил,В гробу роскошном дан почил.И что осталось от него?..Да вот – почти что ничего:Горсть праха, шесть пустых мыслишек,Сто тридцать восемь ребятишек.Никто и не вспомнит о нем,А дан тихо спит под камнём…Нет, под камнем.
А плотное, туманное облако было все ближе и ближе.
– Серьезный дан на свете жил,К наукам страсть питал,Штук пять трактатов сочинил,Семь од и мадригал сложил,А женщин избегал.Но срок пришел, и час пробил,В гробу приличном дан почил.И что осталось от него?Да вот – почти что ничего:Горсть праха, шесть скучнейших книжекИ сорок девять ребятишек.Никто и не вспомнит о нем,А дан тихо спит под камнём…Да нет, под камнем.
Я вступил в туманный сгусток, и серовато-белые жгуты взметнулись вокруг меня, жадно обнимая мое тело, облаченное в легкие кожаные доспехи черного изверга. Но до моего слуха все еще отчетливо доносились слова песни другого Мира:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});