– Пойдем, Авиенда, нам пора, – поторопила Доринда.
– Подождите, – попросила Илэйн. – Пожалуйста, еще совсем немного.
Сжимая кинжал, она метнулась в гардеробную. Сефани, вешавшая синее платье Авиенды в шкаф, оторвалась от этого занятия, чтобы сделать реверанс, но Илэйн не обратила на нее внимания и откинула резную крышку своего костяного сундучка с драгоценностями. Внутри, поверх ожерелий, браслетов и брошей, разложенных по отделениям, лежала брошка в форме черепашки из янтаря и фигурка сидящей женщины, завернувшейся в собственные волосы, из потемневшей от времени кости. Обе вещицы были ангриалами. Положив кинжал с рукоятью из оленьего рога в сундук, Илэйн взяла черепашку, а затем, неожиданно для самой себя, схватила крученое каменное кольцо сновидений, отливающее одновременно красным, синим и коричневым. Она не пользовалась им с тех пор, как забеременела, а если она все-таки сможет направлять Дух, то у нее есть еще серебряное кольцо из переплетенных спиралей, отобранное у Испан.
Бросившись назад в гостиную, Илэйн обнаружила, что между Дориндой и Надере завязался спор или, по крайней мере, чересчур оживленная беседа. Эссанде старательно делала вид, что проверяет, не накопилось ли в комнате пыли, проводя пальцем по краям стола. По положению ее головы было ясно, что она внимательно слушает. Нарис, переставляя тарелки Илэйн на поднос, во все глаза смотрела на айилок.
– Я же сказала, что, если мы задержимся из-за нее, я ее выпорю, – горячо говорила Надере, когда Илэйн вошла в комнату. – Пусть даже Авиенда задерживает нас не совсем по своей воле. Да, это будет не очень справедливо, но я своих слов отменять не собираюсь.
– Поступай как должно, – спокойно ответила Доринда, но по напряженному блеску ее глаз можно было предположить, что это отнюдь не начало их беседы. – Может, мы вообще никого не задерживаем. И возможно, Авиенда сама с удовольствием заплатит цену, чтобы попрощаться со своей сестрой.
Илэйн не стала вступаться за Авиенду. Это ни к чему бы не привело. Сама Авиенда являла собой пример невозмутимости Айз Седай, как будто в том, что ее накажут за чужой проступок, нет ничего особенного.
– Это тебе, – сказала Илэйн, вкладывая кольцо и брошку в руку сестры. – Только боюсь, это не подарки. Белая Башня наверняка захочет получить их обратно. Но воспользуйся ими, если будет нужно.
Авиенда посмотрела на вещи и охнула:
– Даже взять на время эти вещи – великий дар. Ты смущаешь меня, сестра. У меня нет прощального подарка взамен.
– Ты подарила мне свою дружбу. Ты подарила мне сестру, – Илэйн почувствовала, как по щеке катится слеза. Она попыталась засмеяться, но смех вышел неровным и дрожащим. – И как после этого ты можешь говорить, что ничего не дала мне взамен? Ты подарила мне все.
Слезы блеснули и в глазах Авиенды. Не обращая внимания на окружающих, она обвила Илэйн руками и крепко прижала к себе.
– Я буду скучать по тебе, сестра, – прошептала она. – Мое сердце сковал ночной холод.
– И мое, сестра, – шепотом откликнулась Илэйн, крепко обнимая Авиенду. – Я тоже буду скучать. Но тебе же разрешат иногда приходить ко мне. Это же не навсегда.
– Нет, не навсегда. Но я все равно буду скучать.
Обе, наверное, разрыдались бы окончательно, но Доринда положила руки им на плечи:
– Авиенда, пора. Мы должны идти, если ты еще хочешь избежать порки.
Авиенда со вздохом выпрямилась, ее глаза высохли:
– Да найдешь ты всегда воду и прохладу, сестра.
– Да найдешь ты всегда воду и прохладу, сестра, – отозвалась Илэйн. Согласно айильским обычаям, она добавила: – Пока я не увижу твое лицо вновь.
Сразу после этого они ушли. И Илэйн тут же почувствовала себя очень одинокой. Присутствие Авиенды было для нее опорой. С сестрой всегда можно было поговорить, посмеяться, поделиться своими надеждами и опасениями. Но все это в прошлом.
Пока они с Авиендой обнимались, Эссанде выскользнула из комнаты, а теперь вернулась и возложила на волосы Илэйн диадему Дочери-Наследницы – простой золотой обруч с золотой розой посередине.
– Так эти наемники не забудут, с кем они говорят, миледи.
Илэйн не сознавала, что ее плечи поникли, пока не выпрямилась. Сестра ушла, но у нее есть город, который следует защитить, и трон, за который следует бороться. Долг, который теперь даст ей силы.
Глава 16
Новый сторонник
Голубая Приемная получила свое название из-за пола, выложенного синими плитами, и голубого сводчатого потолка с изображением облаков, причем эта приемная была самой маленькой во Дворце, площадью менее десяти квадратных спанов. На дальней стене располагались стрельчатые окна, выходившие во двор, – их еще прикрывали зимние ставни от весенней непогоды, – но даже в такой дождливый день, как сегодня, они давали достаточно света. Однако, несмотря на богатую отделку – два больших мраморных камина, широкий карниз с гипсовыми львиными головами и два гобелена с Белым Львом, висевшие по обеим сторонам двери, – делегация кэймлинских купцов оскорбилась бы, пригласи их пройти в эту приемную, а если бы на их месте оказались банкиры, то они наверняка пришли бы в ярость. Именно поэтому госпожа Харфор проводила сюда наемников, пусть они даже и не догадывались о нанесенной обиде. Сама она находилась тут же, «надзирая» за двумя молоденькими служанками в форменных платьях, которые с помощью двух серебряных кувшинов, стоявших на резном буфете, поддерживали кубки посетителей в наполненном состоянии. К груди Главная Горничная прижимала тисненую папку с традиционными отчетами, словно рассчитывала, что вопрос с наемниками будет решен очень быстро. Тут же в уголке стоял Халвин Норри – пучки седых волос, как всегда, торчали у него из-за ушей, словно перья, – и в свою очередь прижимал к впалой груди собственную папку. Ежедневный отчет был неотъемлемой частью дневного распорядка и в последнее время редко радовал. Скорее наоборот.
Две телохранительницы вошли в комнату первыми, чтобы проверить обстановку, и к моменту появления Илэйн все присутствующие уже были на ногах. За ней следовали еще две телохранительницы. Дени Колфорд, старшая телохранительница в группе, пришедшей на смену воительницам Деворы, проигнорировала приказ Илэйн оставаться снаружи. Проигнорировала ее приказ! Илэйн, конечно, понимала, что так они являют собой весьма внушительное зрелище, но никак не могла заставить себя прекратить скрежетать зубами.
Кареане с Сарейтой, одетые по всем канонам, с шалями с бахромой на плечах, в знак уважения слегка склонили головы. Меллар же изящно взмахнул шляпой с пером, едва не коснувшись им пола, – рука его лежала на отделанной кружевами перевязи, повязанной поверх сверкающего нагрудника. К этому нагруднику крепилось шесть золотых узелков, свидетельствующих о его ранге, – по три с каждой стороны. Они очень раздражали Илэйн, но она пока позволяла ему их носить. Его грубое лицо расплылось в чересчур теплой улыбке, потому что, несмотря на то что Илэйн была с ним крайне холодна, он все же считал, что у него есть некоторые шансы на взаимность, ведь она не опровергала слухов о том, что он – отец ее детей. А она не прекращала разгул грязных сплетен, потому что они защищали ее малышей, малышей Ранда. Ради этого она готова была терпеть. Еще немного, и Меллар собственноручно сплетет веревку себе на шею. А если он сам с этой задачей не справится, то Илэйн, конечно же, ему поможет.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});