Читать интересную книгу Когда титаны ступали по Земле: биография Led Zeppelin - Мик Уолл

Впоследствии авторство Объекта было закреплено за Swan Song. По сути своей он представлял двенадцатидюймовый черный обелиск, по замыслу Харди символизировавший «черную дыру» и завершенный моделистом Криспином Меллором. По воспоминаниям Харди, его назвали «присутствием», и «ирония заключалась в том, что этот объект, фактически дыра, вовсе не был присутствием, а скорее являл собой отсутствие». Сторм Торгерсон, познакомившийся с Харди, когда оба они учились в Лондонском королевском колледже искусств, охарактеризовал умышленно старомодные фотографии как «зараженные» присутствием того, что он описывает как «черный навязчивый объект», который он продолжал «считать настолько могущественным, насколько это может позволить ему ваше воображение… [Мы] полагали, что Zeppelin могут вполне обоснованно чувствовать то же самое по отношению к себе в мире рок-музыки». По словам Пейджа: «Они придумали „объект“ и хотели назвать альбом Obelisk. Я настаивал на Presence. В таком случае о нем бы думали не только как о символе». И, конечно, признание «присутствия» давало больший оккультный резонанс, чем просто «объект». В отличие от двух предыдущих альбомов, в этот раз группа согласилась украсить обложку собственным наименованием и названием альбома, хотя и только лишь рельефно выдавленными на белом конверте так же, как на White Album The Beatles. (В первой британской партии пластинки были дополнительно обернуты в целлофановую оболочку, на которой черным было написано название группы и альбома, подчеркнутое красной линией. В Америке на целлофан также был нанесен список треков.)

Для продвижения альбома Swan Song изготовила тысячу копий обелиска, которые планировалось одновременно поместить по всему миру около многих зданий, имеющих символическое значение, включая Белый дом, Вестминстерский дворец и дом № 10 на Даунинг-стрит, — что опять же не сильно отличалось от того, как Pink Floyd годом позже будут продвигать их альбом Animals, запустив гигантскую свинью в полет над лондонской электростанцией Баттерси, получив в результате еще одну типично нелепую фотографию для разработанного Hipgnosis конверта. Но идею пришлось отменить, когда информация об этом просочилась в журнал Sounds. Вместо этого модели Объекта в итоге подарили пользующимся благосклонностью журналистам, ди-джеям и прочим светским людям, и теперь они стали предметом коллекционирования. (Манчестерские комик-рокеры Albertos Y Los Trios Paranoias впоследствии спародировали «объект» в рекламе их дебютного альбома в прессе.)

Presence вышел 31 марта 1976 года и тотчас занял верхние строчки чартов, став золотым в Британии и платиновым в США только на основании предзаказов и таким образом оказавшись самым быстро продающимся альбомом за всю историю Atlantic. Рецензии тоже были в основном положительными: Джон Ингэм из Sounds назвал альбом «не стареющим рок-н-роллом» и описал ‘Ahilles Last Stand’ как песню, «продолжившую традиции ‘Stairway to Heaven’». Тем временем Стивен Дэвис из Rolling Stone заявил, что альбом подтвердил статус Zeppelin как «вселенских чемпионов хеви-метала». Добавив пояснение: «Дай англичанину 50 000 ватт, собственный самолет, немного кокаина и пару групи — и он считает себя богом. Кажется, мы это уже видели…» Возможно, даже сам автор не догадывался о том, насколько точен был его комментарий.

Но продажи скоро сократились. Так же, как и в случае с Led Zeppelin III и Houses of the Holy, изначальное воодушевление не переросло в широкий интерес со стороны не фанатов, так как стало очевидным правильно воспринятое общее депрессивное настроение альбома. Даже более веселый ‘Candy Store Rock’, тем летом выпущенный в Америке в качестве сингла, на обратной стороне которого поместили ‘Royal Orleans’, не добился успеха в чартах. Несмотря на неудачу, Пейдж и Грант посчитали низкие продажи альбома побочным эффектом того обстоятельства, что у группы не было возможности поддержать его выпуск мировым турне. Но факт остается фактом: Presence по-прежнему является одним из наименее уверенных музыкальных заявлений Zeppelin, и история его появления зачастую более интересна, чем сама музыка, родившаяся в результате, хотя как Пейдж, так и Плант считали этот альбом личным триумфом. «Несмотря ни на что, сидя в этом долбаном кресле, которое приходилось катать месяц за месяцем, мы все еще могли взглянуть в глаза дьяволу и сказать ему: „Мы столь же сильны, как ты, и даже сильнее. Мы должны не только сочинять, но и записываться“, — сказал Плант репортеру Creem. — Я глубоко, внимательно изучил себя самого, проник в атмосферу смерти — и теперь я снова здесь, снова в этом безумном городе». Привязанность Пейджа к Presence была в большей степени обусловлена его гордыми воспоминаниями о ночах, которые он провел наедине с Харвудом, уносясь на волне стремлений своего одурманенного сердца, чем самим итоговым продуктом. Также он был, без сомнения, взволнован тем, что результат обошелся так дешево в сравнении, естественно, со всеми предыдущими альбомами, за исключением первого, и теперь приносил такой урожай — в течение первых нескольких недель его странного периода полураспада, по крайней мере.

Нельзя сказать, что это особо повлияло на общую популярность Zeppelin. Промоутеры, жаждавшие вернуть группу на гастроли, сообщали Гранту, что билеты на Zeppelin будут более востребованы, чем когда-либо, — если и когда группа решит, что они готовы к возвращению. В тот год в Америке были президентские выборы, и группа оказалась в завидном положении, поддерживаемая по обе стороны политического водораздела, это началось с того момента, когда дочь действующего президента Форда Сьюзан в ток-шоу Дика Кэветта заявила, что Led Zeppelin — ее любимая группа. Чтобы не оказаться в проигрыше, кандидат от Демократической партии Джимми Картер на публику рассказал о том, как в свою бытность губернатором Джорджии слушал записи Zeppelin на ночных совещаниях.

У них появилось время, и, так как интерес к Presence стал быстро утихать, было решено сосредоточиться на выпуске фильма, предварительно названного The Song Remains The Same, и саундтрека к нему отдельным альбомом. Пока они ждали окончания монтажа отснятого материала, заниматься было особенно нечем, поэтому Плант продолжил свое физической восстановление в компании Морин и детей, Джонс использовал выдавшиеся дни, чтобы спокойно забыть о Zeppelin, попробовав наверстать упущенное время со своей семьей, в то время как Пейдж и Бонэм продолжили откалывать свои ставшие уже привычными номера.

Бонзо провел большую часть лета вместе в Пэт и детьми в арендованном шато на юге Франции. Отправив их обратно в Англию с Мэтью, его шофером, к началу нового учебного года, он полетел в Монте-Карло с Миком Хинтоном и его девушкой, затем из Лос-Анджелеса прилетела его собственная «девушка» и к компании присоединился Ричард Коул. Однажды вечером вся банда была в Jimmy’s, дорогом ночном клубе Монте-Карло. По обыкновению пьяный и обдолбанный Бонзо вышел из себя — по обыкновению — и наставил пушку на Хинтона. «Это был просто газовый пистолет», — вспоминал Коул, но в клубе, завсегдатаями которого были арабские, греческие и корсиканские гангстеры-миллионеры и члены итальянской мафии — большинство из которых окружали здоровяки, вооруженные настоящими пушками, — было крайне неблагоразумно его доставать. Коул попытался вмешаться, но Бонзо ополчился и на него. «Заткнись, придурок, или я и тебя сделаю!» В этот момент Коул ударил его по лицу, сбив Бонэма со стула и в процессе сломав ему нос. Как только пистолет с грохотом упал на пол, Коул сказал девушке Хинтона «спрятать его, избавиться от него» прежде, чем приедет полиция, которая не заставила себя долго ждать, арестовав всех троих мужчин, проведших несколько следующих часов за решеткой. К счастью, как вспоминает Коул, полицейские так хотели найти пропавший пистолет, что не заметили кокаин, лежавший у Бонзо и Коула в карманах.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});