Читать интересную книгу Музыка Имматериума (СИ) - "Cyberdawn"

— Не надо, — тяжело вздохнул губернатор. — Что творится на планете, Инквизитор?

— Ересь, массовое нарушение Империалис Лекс, ну и по мелочам, которыми вы и сами займетесь, — небрежно бросил я. — Губернатор, выношу вам предупреждение о неполном служебном соответствии. Ещё не некомпетентность, но близко, — полностью серьёзно озвучил я. — Ваш советник, губернатор, Теодор Виллис — еретик, убийца, вор, предатель. За ним хороший список “подвигов”.

— Инквизитор, — засуетился дядька. — Я не назначал советника, это местные…

— Вы мне ещё сказку спойте, что вы хороший, а всё подчиненные и местные — сволочи, — с иронией воззрился я на поникшего губернатора. — Если вы хороший руководитель — ваши подчиненные некомпетентными быть не МОГУТ. Они — ВАША ответственность, губернатор! И если вы не выявили преступную деятельность, то ВЫ — некомпетентный руководитель. Впрочем, список преступлений казнённого преступника, предателя и еретика, в части вас касающейся, вы получите. И проверяйте, варп подери, подчинённых, местных и неместных, если желаете не только остаться губернатором, но остаться вообще! — взорвался я.

Пусть и не сильно, но напряжение требовало выхода: не самые лёгкие эмоционально дни, да и слияние с Кристиной в смысле телепатии… С одной стороны — нужно. Экономия сил, времени, да и помогает мне не утратить эмпатию, но как же… мерзко порой, мысленно вздохнул я.

— Отчёт о преступлениях казнённого преступника будет у вас через сутки. Угомоните ССО и СПО, связь у вас будет. Распоряжение о содействии мне, без вопросов, всех служб планеты. Это нужно от вас, связь у вас вновь есть. Вы имеете вопросы, губернатор? — ровно выдал я.

— Нет, Инквизитор, вопросов нет, указания и распоряжения будут в течение пяти минут, — выдал собеседник.

— В таком случае, прощайте, губернатор.

— Прощайте, Инквизитор.

И направился я из дворца. Потому что дел ещё была уйма, причём не только на планете.

26. Нам не нужен герой

И началась всяческая суета, причём не столько подчинённых и подвернувшихся под руку, сколько моя. На арбитров удалось скинуть лишь существующую на Сивилле сеть продаж, причём, преступной в этой сети была от силы четверть, остальные — честные торгаши.

А у меня был обыск еретического особняка, проверка задержанных слуг и охранников, ну и встреча с главным арбитром. Вообще, довольно забавно вышло с именами в текущем расследовании: я, как бы, был инкогнитой. А все местные, кому я назывался или слышали моё имя — умирали. Не очень смешно, если честно, но хоть какая-то шутка, несколько выровнявшая довольно неважное настроение.

А вот с арбитрами вышло так: я, признаться, из предательства Коллина-тряпки-куна устраивать шоу не желал. Была масса причин для скрытности, начиная с “морального облика Адептус Арбитрес” в самых различных глазаха, да и вообще.

Но и всяческий героизм и прочее посмертное возвеличивание тряпке-куну невместны, более того, мне нужно было направить весьма жесткий запрос в схолу, выпустившую этого гормонально нестойкого придурка.

— Арбитр Секстус был мной рекрутирован. Погиб на задании, по собственной глупости, — выдал я, в общем-то, истину. — Следствием его некомпетентности также стала гибель нескольких моих людей. Позорить покойника не вижу смысла, но и поминать добрым словом, поощрениями и прочим — нахожу неуместным. Детали в полной мере я вам, арбитр, не сообщу: не ваша компетенция.

— Зафиксирую вашим словом… — вопросительно уставился на меня арбитр, вызвав лишь ироничное поднятие брови, полюбовался ей и продолжил. — Кхм, понятно. Жаль, хороший был арбитр… — на этом собеседник повзирал на мою ехидную морду, вздохнул и закрыл тему.

Так что всучил я арбитру пакет для схолы, выпустившей Колю, с требованием проверки, расследования и требованием кары согласно степени виновности. Правда, без указания конкретных причин, но печати Инквизитора для столь греющего сердце самодурства более чем хватит.

В целом, на Сивилле разобрались: организация вскрыта, информация по организации скрыта, точнее, ей владеет лишь главный арбитр, которого я после предателя-Коли проверил, перепроверил и перепроверил перепроверку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Как бы у меня в привычку не вошло всех подозревать, задумался я, да и усмехнулся: я ДОЛЖЕН всех подозревать. Быть склочным и невыносимым параноиком, Инквизитором из анекдота. Служба такая, никуда не денешься. И максимум человеческого, что я могу себе позволить проявлять — это внешняя нормальность.

Несколько перегибаю, но, по большому счёту, верно, вздохнул мысленно я. Хорошо, что я не в Ордо Еретикус, несколько порадовался я и с пониманием посочувствовал коллегам.

Внутренний голос весьма ехидно напомнил, что меня в Императорис Клайтеус ныне ожидают эти самые достойные сочувствия товарищи. С расследовательным ковеном, залами правды и покаяния, да и прочими стильными вещами. Впрочем, право задавать ВОПРОСЫ у них есть, что я сам признаю. При том, что я ни варпа не нарушил ничего из писаных запретов, картина вырисовывается весьма подозрительная.

Впрочем, пока что не до этого. У меня почти две сотни планет и шестнадцать капитанов с судами, участвующих в схеме. Сивилла фактически закрыта, а вот дальше путь мой лежал на планету с развитым военным производством. Как выяснилось, некондиционное плазменное вооружение шло с этой перманентно заражённой орками планеты. Что, в целом, само по себе уже немалое нарушение: дозволение изготавливать кустарную плазму у планеты было, да и бред — запрещать, им надо выжигать зарождающиеся грибницы. А вот торговать и распространять свою некондицию им никто не позволял.

Так что, уже на Милосердии, я намылился было к Франциску, но вовремя себя одёрнул: да, мне чертовски не хотелось видеть, думать и прочее подобное, связанное с мажористой дочуркой арбитра. Вот только в этом случае стоял вопрос необходимости, причём не для этой избалованной шлюхи-наркоманки. Вопрос был моей внутренней дисциплины, да и не только.

Так что вздохнул я тяжело, да и попёрся в медицинские покои.

Мажорка, как рассказали медики, проснулась, побузила, но до “принудительного усыпления” не добузилась, а ныне страдала в палате-изоляторе.

— Гражданка Лиза Секстус, — обратился я, внутренне брезгливо морщась. — Ваш отец, Коллин Секстус, арбитр, бесславно погиб. Ваше пребывание тут и ограничение свободы связано с тем, что вы были обнаружены и задержаны с преступниками, предателями и врагами Империума. Проверка вины и пособничества вас не установило, так что ныне вы свободны. Выскажете пожелание — и вы через час будете пребывать в Умиротворении (как назывался столичный улей Сивиллы). Однако! — повысил я голос и воздел перст на копошения мажорки. — Вероятность вашего выживания в течении года крайне низка, а через два — равна практически нулю.

— Почему? И кто… — начала было трындеть она.

— Потому, гражданка Секстус, что вы ни варпа не умеете, и не хотите, кроме как предаваться различным удовольствиям. Отца вашего, спасавшего вашу никчёмную жизнь, ныне нет, как и источников дохода. Путь вам остаётся исключительно в продажные девки, где вы за год окажетесь в подулье. Там и сдохнете, — любезно растолковал я положение.

— Да как вы…

— Да так я, гражданка Секстус, — не стал я выслушивать бред. — У меня есть для вас предложение. Здесь и сейчас, более его вам никто не сделает. Изменить жизнь, начав приносить пользу Империуму и себе. В таком случае срок вашей жизни, да и полезность её окружающим многократно возрастёт.

— Спать с вами надо? И кто вы такой? — прищурилась мажорка.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Выбирая между вами и выгребной ямой, как объекта для соития, я выберу выгребную яму, — галантно ответствовал я. — Кто я — вас, до принятия решения, не касается. Вы мне, признаться, противны, гражданка Секстус, однако в силу некоторых принципов я единократно предлагаю вам помощь.

— Папашке должны, — понимающе покивала девица. — На хер мне ваша помощь не сдалась. Идите на хер, добродетель трахнутый, я домой хочу!