– Ты, случаем не глухой, урод?! – Выкрикнула она, игнорируя отца.
Эльфы вокруг вздрогнули. То ли от очередного "Бум!" Дашки, отмечавшей каждую реплику очередным ударом, то ли от самого оскорбления. Перворожденные, как и остальные расы, как‑то трепетно относились к своим ушам.
– А ну повтори еще раз слово "урод"! – Потребовал взбешенный Тарантаниэль, которого едва ли не трясло от с трудом сдерживаемой холодной ярости.
Алисиэль окинула его презрительным взглядом, и, чуть дернув презрительно уголком рта, и по слогам выговорила:
– Уууу‑рооод.
Братец нынешнего правителя шатнулся было вперед и… Не сделал шага.
"Все, пушки смолчали, теперь наступит время разговоров!", – решил я.
Почему ни одно правительство в мире не идет на переговоры с террористами? Оно может обещать, тянуть время и даже пойти на риск человеческих потерь, но я не припомню ни одного случая, чтобы действительно исполняли требования "торговцев страхом". Просто потому, что в этом случае появится куча "подражателей", готовых провернуть подобный "фокус" во имя удовлетворения своих "требований".
Отлично это понимали в КГБ СССР. Так в 1985 году, когда "Хезбола" захватила четырех советских дипломатов, комитет государственной безопасности показал всему миру, как надо вести переговоры. Террористы убили одного заложника и потребовали от Москвы надавить на Дамаск, чтобы остановить военную операцию сирийцев. У тех как раз какой‑то успех намечался, и они блокировали в городах кучу "бармалеев". В ответ посол СССР убеждает Старую Площадь послать ему на помощь "специалистов по решению специальных задач за рубежом". В итоге волкодавы отловили‑таки родственника главаря той группировки, что непосредственно исполняла акцию, кастрировали его на камеру, засунув лишние уже органы в рот и лишь затем пристрелили. Голову с тестикулами в зубах отправили тому самому глав гаду, с намеком, что родственников у того еще много… Как и подобных специалистов у Союза. Кассетка же с записью ушла не только по "семейному" адресу, но еще и мнооооогим заинтересованным личностям. Итогом операции стало несколько ДЕСЯТИЛЕТИЙ спокойствия. Никто не решался проворачивать такие штуки с советскими гражданами. Известен случай, когда во время "захвата" уже лет через десять, "бармалеем" попались граждане СССР вместе с гражданами других стран. Они были отпущены сразу же после того, как "злодеи" об этом узнали.
Это уж потом, когда в девяностых всякие правозащитники заговорили о правах человека…
Кстати, тот же Хэнкок любителю слова "урод" отрубил кисть с зажатым в руке детонатором заточенной до бритвенной остроты ногтями кромкой плафона от светильника. А вот Тарантаниэль не решился. Не рискнул. Не сделал шага.
Моргнул. Первым. С этих позиций и пойдет дальнейший диалог.
Тактика террора в этом мире применяется, но гораздо реже. Нравы потому что здесь проще. Нет никаких "правозащитников и спонсоров", которые помогут, да еще и денежкой отблагодарят за "временные неудобства".
Вот и не выработалось "противоядие". Не готовы оказались ушастые к подобному "исполнению", когда враг не накатывает на рубежи, а уже у тебя дома. В самом сердце твоей родины.
Общее молчание длилось довольно долго.
Наконец ГлавУхо небрежно взмахнул рукой, и все "лишние" свалили в закат, не забыв прикрыть за собой дверь с той стороны.
– Прекрати… Это, – попросил Кириманиэль у дочери. – Мы будем говорить.
А вот "Хр…" ему по наглой роже. Алисиэль и не подумала убрать "игрушку", либо, хотя бы, свернуть давящую ауру готовой вырваться необузданной энергии. Так и замерла на своем месте. Только слегка скосила глазки в мою сторону.
"Ведьма какая, а!", – с удовольствием констатировал я, оценивая сочетание рыжих волос и поблескивающих зелеными отсветами шалых глазок.
Качаю головой. Погоди, мол, пока. Не убирай. Отчего‑то я был уверен, что мой жест был замечен, оценен и совершенно правильно понят. Равно как и кивок Алисиэль.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Взорвется же… – Негромко констатировал Кодариукас, ни к кому особо не обращаясь.
Просто констатируя известный всем здесь факт. В отчет пожимаю плечами:
– Может быть да, а, может быть, и нет! – Заверил его я. – Скорее все же нет, чем да. Во всяком случае, без приказа! Но давайте искать во всем хорошие стороны. Чем не повод договориться как можно скорее?
Куратор вновь вернулся к своему бесстрастному амплуа. "Черти" поглядывали на меня странными взглядами. Нет, до уважения там было как до Пекина раком от Москвы. Просто они словно бы признали факт моего существования. Не субъективности, нет. Как хозяин не спрашивает сторожевого кобеля, переселяя того в новую кобуру. Однако эта парочка убедилась, что "пес" может и куснуть… Если новая подстилка окажется не слишком мягкая. Это вовсе не повод пока спрашивать его мнение при переезде, но к выбору "подстилки" уже стоит подойти чуть более ответственно.
"Ну ничего, "черти", дайте только срок!", – мысленно пообещал я, чувствуя как очередной выплеск Кай будоражит кровь.
Тарантаниэль откинулся на спинку своего кресла, рассматривая нас словно каких‑то не слишком интересных, но отчего‑то вдруг ставших ядовитыми, насекомых. Однако и ярко выраженного презрения на его лице не читалось. Оно было бесстрастно. С Куратором, что ли, потягаться в этом вопросе решил? Кодариукас тоже посерьезнел.
– Итак, что вы собираетесь делать дальше? – Поинтересовался Лэр наконец.
Удивленно поднимаю бровь, все так же усаживаясь, и укладывая на коленях обрез.
– План, – терпеливо повторил батька Алисиэль. – Продуманная схема действий. Что вы собираетесь делать?
Нет, все‑таки здорово, что в Лесу разрешено с оружием на переговоры приходить. Ощущая подушечками пальцев лак цевья, чувствуешь себя намного увереннее. И собственные аргументы кажутся весомее во сто крат.
– Не правильно ставишь вопрос, Кириманиэль, – демонстративно пожимаю плечами. – Главный вопрос в том, что собираешься делать ТЫ, чтобы мы спокойненько убрались отсюда, ничего при этом не поломав?
Эльф задумался.
– Вот как… – Позволил себе чуть добавить в тон издевки он. – А я то думал, что ты жениться так не хочешь!
О… Решили подколоть, да? Ну, с одной стороны, даже понять можно. Четверть века для ушастых – даже не ребенок. Те же шесть десятков Алисиэль для них нечто среднее между человеческими двенадцатью и семнадцатью годами. Короче, с их точки зрения я был вовсе не тот человек, что может вести переговоры просто в силу прожитых лет.
– Знаешь, у нас певец был культовый в свое время – Высоцкий, – решил привести я маленький ликбез ушастому. – Так он однажды сказал: "У меня есть проблемы с нашей властью, но решать я их буду не с вами!". Короче, договоримся мы как‑нибудь. но причем здесь ты? Твое мнение остальных участников интересуют постольку поскольку! Так что… "Любые вопросы – позже! Как только мы согласуем основные положения, до вас доведут…"!
Не понравилось правителю Первого леса мое замечание, которое являлось точной цитатой совсем недавно сказанной им же самим сказанных слов. Хотел он что‑то возразить, но не успел и рта раскрыть (все‑таки неторопливость эльфов в некоторых вопросах играет против них!), как тут же был вновь перебит:
– О, я все понял, – радостно заявил я. – Ты думаешь, что ТВОЕ слово в ЭТОМ вопросе что‑то значит?
От такой формулировки лесной правитель аж остолбенел. Кажется, он действительно полагал, что да! Ну так самое время развеять заблуждение, которое так не кстати закралось в его ушастую голову.
– Что‑то я сегодня многословен… – Негромко пробормотал я, обратившись к остальным участникам совещания. – Итак, господа, прошу у вас еще немного времени на короткую историю. Много времени не займу, но должен же кто‑то объяснить "уважаемым" Кириманиэлю и Тарантаниэлю их действительный статус ИМЕННО в ЭТОМ вопросе?