мелкими к ним присоединились и некоторые более значительные города. Затем они сделали попытку освободить и македонские города из-под власти македонско-13 го царя Аминты57. После того как им вняли соседние с ними македонские города, они тотчас же отправились походом и на более отдаленные от них и более значительные пункты. В момент нашего отбытия они уже владели, в числе многих других, и Пеллой, величайшим македонским городом. Аминта, как мы слышали, вовсе удалился из городов и вытеснен уже почти из всей Македонии. Олинфяне отправили также послов к нам и аполлонийцам с заявлением, что, если мы не выставим своих контингентов в их войско, то они 14 пойдут на нас войной. Конечно, лакедемоняне, нам бы хотелось, чтобы наши государства были суверенными и управлялись искони установленными законами; но если вы не придете к нам на помощь, то нам все же придется стать частью их государства: они располагают уж не менее чем восемьюстами58 гоплитов и еще гораздо большим числом пелтастов, численность же их конницы, в случае нашего присоедине-15 ния, превысит тысячу человек. Когда мы уезжали, в Олинфе находились послы от афинян и беотийцев; кроме того, как мы слышали, и сами олинфяне решили послать послов в эти государства и предложить им союз. Берегитесь: если такие силы присоединятся к афинским и фиванским, то вам уже нелегко будет с ними справиться. Они уже овладели Потидеей, лежащей на Палленском перешейке; поэтому можете считать несомненным, что все города, отделенные от материка этим перешейком, подчинятся им. Доказательством того, что действительно жителей этих городов охватил панический ужас перед олинфянами, может служить то, что они, при всей их ненависти к Олинфу, не решились отправить 16 вместе с нами посольство, чтобы известить вас об этом. Далее, заметьте, что было бы крайне непоследовательным с вашей стороны всячески стараться, чтобы Беотия не объединилась воедино, и в то же время пренебрегать возникновением гораздо более внушительной силы из соединения городов, и притом не только на суше, но и на море. Действительно, что может воспрепятствовать ее возникновению? В самой стране растет прекрасный корабельный лес; многочисленные гавани и рынки вызывают обильный приток денег; прекрасные урожаи хлеба служат причиной густоты населения. Вдобавок соседи их — фракийцы, не управляющиеся 17 царями, которые уже теперь заискивают у олинфян; если они подчинятся олинфянам, то они увеличат их мощь крупными военными силами. Благодаря содействию фракийцев59, Пангейские рудники60 как бы сами раскрывают пред ними свои золотоносные недра. Все то, что мы здесь говорили, 18 тысячекратно и на все лады уже давно обсуждается в олинфском народе. Нельзя выразить словами, до чего возросло их самомнение: видно, бог уж так устроил, чтобы вместе с ростом могущества росло и людское высокомерие. Итак, лакедемоняне и союзники, мы изложили вам положение дел в наших местах; обсудить же, действительно ли надо принять меры, это — уже ваше дело. При этом примите в соображение и то, что, описывая, как возросло могущество олинфян, мы вовсе не хотели этим сказать, что оно уже стало непреодолимым. Нет, пока еще те из городов, которые примкнули к ним против своей воли, как только увидят, что олинфянам противостоит какая-нибудь сила, тотчас же отпадут от них. Но если пройдет время, они успеют слиться друг с дру-19 гом благодаря взаимным бракам и приобретению имущества в соединенных с ними городах, что разрешено состоявшимися уже постановлениями Народного собрания61, и поймут всю выгоду следования за могущественным соседом, — как мы это видим на примере аркадян, которые, благодаря тому, что примыкают к вам, и свое добро оберегают, и грабят чужое, — тогда, пожалуй, уже нелегко будет расторгнуть эту связь».
По окончании этой речи лакедемоняне предоставили со-20 юзникам слово по вопросу о том, какой образ действий кажется им наилучшим для Пелопоннеса и союзников. Вслед за тем выступил целый ряд ораторов, предлагавших совершить поход; такого мнения держались главным образом те, которые хотели угодить лакедемонянам. Было постановлено, 21 чтобы каждое государство послало приходящийся на его долю отряд в союзное войско, общая численность которого была определена в десять тысяч человек. Было предложено также, чтобы союзные государства могли по желанию вместо контингентов вносить деньги, вместо каждого воина три эгинских обола;62 если же кто-либо из союзников был обязан выставлять в союзное войско всадников, то выдаваемое всаднику жалованье считалось равносильным четырем вы-22 ставленным в войско гоплитам. Если же какое-либо государство вовсе уклоняется от воинской повинности, лакедемонянам было предоставлено налагать на него штраф в размере 23 одного статера63 за каждого человека в день. После того как эти решения были приняты, выступили снова послы из Аканфа с заявлением, что все это хорошие решения, но все они не могут быть немедленно приведены в исполнение. Было бы лучше, по их мнению, если бы, не дожидаясь, пока все эти сборы будут закончены, был послан немедленно же военачальник с войском как из Лакедемона, поскольку удастся собрать его на скорую руку, так и из других городов. Если это будет исполнено, то города, не присоединившиеся еще к Олинфу, останутся в нынешнем состоянии, а вынужденные присоединиться будут дурно исполнять свои союзнические 24 обязанности. Когда и это предложение было принято, лакедемоняне послали Евдамида с отрядом в две тысячи человек, состоявшим из неодамодов64, периэков и скирийцев65. Пред уходом Евдамид просил эфоров, чтобы оставшаяся часть назначенных ему воинов была собрана и отправлена вслед ему под начальством его брата Фебида. Сам же он отправился на фракийское побережье, по прибытии послал гарнизоны в те города, которые просили об этом, добровольно присоединил к себе Потидею, уже вступившую в это время в союз с Олинфом, и, устроив здесь базу, вел войну так, как это делается, когда численное преимущество на стороне врага.
25 Фебид, собрав часть отряда Евдамида, не успевшую выступить вместе с последним, двинулся с нею в поход66. Отряд этот подошел к Фивам и расположился лагерем за городом около гимнасия67. В это время в Фивах шла борьба за власть68. Должность полемархов занимали Исмений и Леон-тиад, бывшие друг другу политическими врагами: каждый из них стоял во главе одной из борющихся партий69. Исмений из вражды к лакедемонянам знать не хотел Фебида. Леонтиад же всячески угождал ему и, сблизившись с ним, сказал ему 26 следующее: «Сегодня, Фебид, ты можешь оказать величайшее благодеяние своему отечеству. Если ты со своими гоплитами последуешь за мной, я введу тебя в акрополь. После этого, несомненно, Фивы вполне подпадут под власть