— Прости, каси, но кехтане лезут через границу, как скорпионы из-под камня. Очень скоро они доберутся до нас.
— Но мы не можем покинуть Араман. Это же место Завета!
— Но и ждать больше нельзя. Без пушек форта и ружей солдат нам теперь не обойтись. Кехтане будто с ума сошли от злобы.
Лис знал, о чем говорил, — у него рука висела на перевязи, а из раны на голове все время сочилась кровь, пропитывая повязку.
— Скажи Ручью, чтобы потерпел еще два дня. Скажи, что я умоляю его об отсрочке. Пусть попытается отвлечь кехтан еще два рассвета и два заката.
Лис удивленно уставился на Песчаного, не веря ушам. Каси уже полвека никого и ни о чем не просил, и тут вдруг снизошел до такого унижения, до мольбы.
— Хорошо, я попрошу, — выдавил он из себя, устыдившись резкости, совершенно непозволительной в адрес самого великого каси — Каси Исполнившего Завет.
А Песчаному вдруг показалось, что следопыт разозлился и преисполнен гнева.
«И поделом мне! — решил он, отчаявшись. — Поделом. За самонадеянность, за дерзость толковать желания Великого Л'лэ по человечьему разумению».
Старик закутался поплотнее в покрывало и побрел к Бирюзе. В последние дни только рядом с похищенным мальчиком Песчаный чувствовал себя спокойно и уверенно. Неведомо отчего, просто так, без всякой причины, но достаточно всего лишь посидеть рядом, посмотреть на его уморительные игры с ручным вороненком, чтобы печаль и тоска отступили, чтобы снова начать верить в лучшее. Просто верить — в то, что все кончится хорошо. Для Арра и эрройя, разумеется.
Ничего странного или недоступного в его возрасте Диан не делал — пытался сесть, тянул все в рот, визжал от восторга и рыдал от страха, просился на руки и пачкал штанишки — все то же самое, чем занимались в свое время дети, внуки, правнуки и праправнуки Песчаного. С первого взгляда ребенок как ребенок — чумазый, щекастый, шумный, но если присмотреться… Если позволить себе видеть за хрупкой нежной плотью сияние силы, то у каси аж глаза слезились от этого обжигающего ореола. И по большому счету, уже не важно, правильно или неправильно Песчаный понял замысел Огнерожденного, ибо ребенку этому дарована сила истинного волшебства, а Бирюза и Лис не столько украли его, сколько спасли от западных безумцев-фанатиков. Бирюза, та до сих пор отмаливала греховное столкновение с их отвратительными чарами, чувствуя себя грязной и запятнанной скверной. Кабы не посланцы Арра, еретики умертвили бы дитя как пить дать.
Диан, Бирюзовы дочери-близняшки и вороненок играли в «хваталки», то бишь дети пытались поймать верткую птицу за хвост, а та в свою очередь — небольно клюнуть «агрессоров» по пальчикам, отчего гвалт в хижине стоял несусветный. Но женщина ничуть не беспокоилась — раз играют и хохочут, значит, здоровы, сыты и все у них в порядке.
— И не улетает ведь, — подивилась Бирюза, поднося почетному гостю чашку с молоком. — Уже и крылья как у взрослого, а сидит возле Диана, точно приклеенный. Ночью спит прямо в колыбельке. Не как птица, а как кошка.
— Вороны посвящены Великому Л'лэ, — проворчал каси. — Как может быть иначе? Священная птица хранит своего исцелителя и служит Неспящему.
— Так пусть бы полетел к Огнерожденному и напомнил, что нас тут скоро кехтане перережут, пока он решает судьбу Диана.
— К тебе Лис заходил?
— Угу, — буркнула женщина, не прерывая возни около очага.
Ей не хотелось встречаться взглядом с каси. Он молча страдал, а помочь ему никто не мог. Кроме Великого Л'лэ.
— Что-то должно случиться, что-то необходимое…
— Да я ж разве против? Только пусть это «необходимое» все же поторопится. А то ведь не с кем будет ему случаться. Скажешь, я не права?
Каси только вздохнул горестно. У него, старого и бессильного, есть только лепечущий младенец на руках и древний Неспящий за спиной, который по своему жестокому обыкновению не желает вмешиваться в людские дела. Что ж, наверное, это правильно, и от Огнерожденного ждать помощи бессмысленно. Он — не поводырь для слепцов, не овчар для стада и даже не Бог. Он — Великий Неспящий, он просто есть. И все.
Вороненок улучил момент и вспорхнул на плечо Бирюзе, которая тут же предложила священной птице угощение — кусочек вяленого мяса.
— Слетал бы ты к Неспящему, дружок, передал бы от нас весточку. Скажи, мол, заждались уже верные эрройя.
— Не говори глупостей, женщина.
Бирюза только рассмеялась в ответ, совсем не ехидно, но каси все равно обиделся. Так и сидел, мрачнее иных сородичей вороненка, любящих думать свои птичьи думы, расположившись на выбеленном солнцем лошадином или человеческом черепе. А может, и задремал, пригревшись в теплом доме, у очага, как это свойственно всем старцам. Но пробудило каси вовсе не вежливое прикосновение к плечу. К сожалению.
— Кехтане! Кехтане идут!
Пронзительный женский крик разорвал вечерние сумерки. А вслед за ним каси услышал то, чего больше всего опасался, — стрельбу со всех сторон и воинственные вопли воинов-эрройя.
Нечего тут думать — их окружили. Конечно, теперь у эрройя есть эльлорские ружья, но вряд ли Ручей сумеет удержать Араман до возвращения Красного. Кехтане выбрали самый удобный момент, дождались-таки случая, когда военный вождь отправился в Амбу на встречу с генералом-губернатором. Имперец обещал еще больше оружия, но каси надеялся, что Красный выбьет из чиновника не только ружья и револьверы, но и продовольствие — мясо, хлеб и соль. Дальние родичи — новые правители Арра и прежде не скупились, но этот год выдался особо тяжелым. Все из-за проклятых кехтан, будь они неладны. Ходили разговоры, что их подзуживают чужеземцы из-за Западного моря. Наверное, так оно и есть, потому что надо знать вековечную кехтанскую лень, изгоняемую только звоном золота.
Сражаться наравне с молодыми мужчинами каси уже не мог, поэтому стал помогать Бирюзе. Ей как раз не хватало рук, которые подержали бы Диана, пока она укладывает в корзину съестное, одеяла и кое-что из теплых вещей. В пещере, где они укроются от врага, ночью будет очень холодно. Жители Арамана не единожды спасались в глубоких норах, уходящих в недра приютившей их у своего подножия горы Ман. Подземные коридоры, тянущиеся на многие десятки реет, эрройя тщательно расширили и укрепили, вырыли колодцы и сделали запасы на случай долгой осады. И вот теперь перед входом в пещеру быстро выросла баррикада из всякого ненужного хлама.
— Нас загнали в нору, точно крыс, — зло рявкнул Лис при виде каси.
— Мы продержимся до прихода Красного, — уверенно заявил тот.
— Если только легионеры забыли взять с собой бочку с порохом, — процедил следопыт сквозь зубы.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});