Читать интересную книгу Блудное художество - Далия Трускиновская

– Изрядно, - подтвердил фаворит, сопровождавший ее в этом путешествии. - Отродясь такой тонкой работы не видывал. Ну, господин обер-полицмейстер, добыча славная!

Архаров молча поклонился - он не хотел встревать в беседы с господином Потемкиным.

После завершения празднеств граф Орлов-Чесменский был приватно принят государыней и рассказал ей приключение с сервизом. Разумеется, она пожелала видеть произведение парижских ювелиров, и граф по такому случаю вызвал в Пречистенский дворец тех участников дела, коих знал сам - полковника Архарова и и поручика Тучкова. Особо замолвил словечко за полицейского служащего Федора Савина. Сам же отговорился то ли нездоровьем, то ли еще чем, и государыня не настаивала - знала, что ему неприятно находиться в обществе фаворита.

Архаров был в некотором затруднении - после той ночи, когда он расправился с Каином, Левушка от него сбежал и поселился у какой-то тетки. Пришлось просить о содействии капитан-поручика Лопухина, который также чувствовал себя неловко - Тучков наговорил ему каких-то невнятных ужасов, и Лопухин не знал, как же теперь вести себя с хозяином дома. Но он умел ладить со всеми и устроил так, что Архаров и Левушка встретились в приемной государыни.

Архаров по указанию графа привез с собой Федьку.

Федька наконец выспался, нога болеть перестала, перед столь важным визитом Архаров погнал его в баню, к тому же, обер-полицмейстер вызвал к себе знакомых купцов и велел спешно осчастливить подчиненного новым мундиром, туфлями, чулками - всем, что положено иметь на себе во время аудиенции. Купцы, сообразив, что Федьку ждет повышение в чине, благоразумно не поскупились и даже положили в карман кошелек с деньгами и табакерку. Утром Никодимка причесал его, загнул букли, напудрил - и вышел такой молодец, что, пока Архаров вел его по кривым и несуразным коридорам Пречистенского дворца, все встречние дамы и девицы заглядывались.

Левушка поклонился Архарову весьма сдержанно, зато подошел к Федьке и стал развлекать его беседой, в которой Архарову места не нашлось. Когда же они были впущены в кабинет, то держался ближе к фавориту, который тоже был рад его видеть - генерал-адьютант Потемкин уже более года был подполковником гвардии Преображенского полка.

Государыня и ее любимая подруга, графиня Брюс, пожелали знать подробности дела. Архаров не был великим рассказчиком, зато они умели задавать вопросы и понемногу вытянули из него всю историю - вплоть до перестрелки в Троице-Лыкове.

Фаворит, зная, что поручик Тучков тоже в сем деле участвовал, вовремя спросил о какой-то мелочи Левушку, а тот и рад стараться - весьма красочно живописал погоню за каретой.

Этот кундштюк Архаров раскусил - сам он был под покровительством графа Орлова-Чесменского, и фаворит не желал, чтобы государыня была к обер-полицмейстеру благосклонна, потому и выставлял вперед своего подчиненного. Опять же, Левушка хорош собой, на него дамам и посмотреть приятно, а опасности для фаворита не представляет - молодой вертопрах, умеющий ловко драться на шпагах, не более.

Федька стоял в уголке, ничего с перепугу не понимал в разговорах и смотрел в пол, лишь изредка осмеливаясь взглянуть на ее величество.

Государыня была очень хороша в платье из коричневого бархата - цвета желудя, отделанном только лентами и газом. Волосы она убрала просто - хотя придворные красавицы с каждым месяцем прибавляли вершок в росте из-за пышных своих причесок, Екатерине эта мода явно пришлась не по вкусу. Брюсша же, наоборот, взбивала волосы, как молоденькая щеголиха, и прическа ее была увенчана небольшими страусиными перьями.

– Я жду немалых неприятностей от французского посольства, - сказала государыня. - Ты, Николай Петрович, и не знаешь, а за нашим малым двором нужен пригляд… глаз да глаз!

Вспомнив русское выражение и применив его к месту, государыня улыбнулась.

Вот как раз это Архаров превосходно знал.

Именно теперь и знал в подробностях.

Он отправил Клавароша в Петровское - разбираться с тамошними французами. Как всегда, слуги знали о жизни господ более, чем им полагалось бы. Кроме сведений о танцевальном учителе Клаварош раздобыл всякие занятные подробности из придворной жизни Андрея Разумовского, графского сынка. Причем он никого не выспрашивал - подробности являлись сами, беспечно и непринужденно.

Разумовский-младший состоял при «малом дворе» - при наследнике-цесаревиче Павле Петровиче и его супруге. В Москве наблюдательные дамы подметили, что он за ней машет. Она же, особа весьма норовистая, с каждым днем все менее ладила со свекровью. Государыня не могла понять, как можно, столько лет прожив в России, не знать ни одного русского слова. А траты невестки приводили ее в скверное настроение. Она уж пыталась как-то воздействовать на бывшую принцессу Вильгельмину, ныне - великую княгиню Наталью Алексеевну, и собственного сына через того же Разумовского, чтобы как-то призвать их к порядку. Даже прямо рекомендовала по одежке протягивать ножки. Но строптивая невестка не поддавалась увещеваниям, делала долги - и кто-то из персонала графа Разумовского, подслушав некую беседу, уже рассказывал, что великая княгиня хочет сделать займ у европейских банкиров при посредничестве французских дипломатов.

Эта новость и дошла до ушей государыни. На нее-то и был сделан намек, понятный, как полагала царица, одному лишь фавориту.

Но Архаров сохранил неподвижность физиономии. Лезть в семейные дела государыни он не хотел. Вот коли скжут прямо и попросят содействия - иное дело.

– Мне скучно понапрасно и без спасибо платить их долги, - добавила государыня. - Если все счесть и с тем, что дала, то более пятисот тысяч в год на них изошло, и все благодарности не получила. Ныне же новые проказы…

Возможно, она желала вопроса. Но Архаров молчал. Коли понадобятся его услуги - пусть ее величество призовет для приватного разговора, чтобы не торчал рядом бесстыжий фаворит, чтобы не подсовывала свою пышную грудь прямо ему под нос Брюсша, да и поручик Тучков с подчиненным Савиным в таковой беседе ни к чему.

– Господин Архаров сделал уж довольно, чтобы пресечь новые проказы, - сказал фаворит. - Раскрыл злодейский заговор, оказал немалую услугу графу… к радости вашего величества…

– И я высоко ценю сию услугу, - мягко ответила государыня. - К сожалению, граф при последней встрече нашей просился в отставку. Желает жить в Москве на покое.

Архаров слушал весьма внимательно. О том, что фаворит ревнив и государыне приходится то и дело его ревность усмирять, обер-полицмейстер знал. Все, что было связано с предыдущими фаворитами, казалось господину Потемкину невыносимым. Однако Алехан Орлов никогда, помнится, при постельных услугах не состоял, это ему за братца досталось…

И Архаров представил себе, что рядом с государыней - не сей могучий господин, коего даже красавцем не назовешь, а умница Алехан, ростом - не ниже, станом - стройнее, норовом - попрочнее, и предан безмерно… чего бы ей не снизойти к Алехану? Разве не хорош собой? Не любимец дам? Не доказал своей верности делом? Не взял на себя дважды ответственность за малоприятную историю - лишь бы ей, государыне, от того была польза? Этот же - еще неведомо, как себя в трудный час окажет?

Левушка покосился на обер-полицмейстера - не понимал этого молчания, которое могло показаться признаком заносчивости и гордыни. Сейчас бы и, вступя в беседу, ловко отвлечь государыню с фаворитом от их внутренних несогласий. Оба за это будут благодарны.

– Сие с его стороны благоразумно, - сказал фаворит. - Друзьям графа не следует его отговаривать.

– Я люблю иметь разум и весь свет на стороне своей и своих друзей, и не люблю оказывать милости, из-за которых вытягиваются лица у многих, - парировала государыня. - И, коли уж мы толкуем о заговоре, то главный герой не должен быть позабыт. Верно ли, что сей молодец способствовал раскрытию заговора?

Государыня указала веером на безмолвного Федьку.

– Именно так, ваше величество, - отвечал Левушка. - Кабы не он - много бы злодеи бед понаделали. Он и заговор раскрыл, и шпиона выследил. Сделал сие, не дожидаясь приказаний, а лишь из чистосердечного рвения.

На архаровский взгляд, поручик Тучков беседовал с императрицей уж чересчур вольно. Сам он словно окаменел в своем огромном и тяжелом кафтане, держа крупную голову наклоненной самым почтительным образом.

– А ты что скажешь, Николай Петрович? - обратилась к нему государыня.

– Все так, как поручик Тучков доложил, - подтвердил Архаров. - Сей полицейский служащий проявил рвение, усердие и ловкость. Достоин награждения и повышения по службе.

– То есть, один московский полицейский спас от позора и меня, и весь двор?

– Да, ваше величество! - прежде Архарова выпалил Левушка.

– Так, ваше величество, - на долю мгнования опоздав, но почти разом с ним, произнес Архаров.

Причем оба, оказавшись рядом, старались друг на дружку не смотреть.