Читать интересную книгу Достаточно времени для любви, или жизни Лазаруса Лонга - Роберт Хайнлайн

— По-моему, — серьезно сказала миссис Смит, — отец прав, мистер Бронсон. Мистер Смит — лейтенант Смит, мой муж — тоже говорил нечто подобное перед отъездом. Он не стал дожидаться телеграммы — а она пришла через несколько часов после того, как он уехал, — потому что решил, что поначалу все будет вверх ногами. — Губы ее дрогнули. — Впрочем, он выразился более резко.

— Дочка, не знаю, что говорил Брайан, но вполне можно было выразиться и покрепче. Теду уже повезет, если он хотя бы вовремя получит свои бобы. Всякого, кто способен отличить правую ногу от левой, немедленно выделят и произведут в капралы. И никто даже не побеспокоится, как он одет. Тед, тебе придется позаботиться о себе самому, поэтому возьми с собой одежду, в которой можно работать на ферме. И ботинки должны быть удобными, чтобы не сбить ноги на первой же миле. Ммм… Тед, ты знаешь фокус с кремом? Так делают, когда знают, что ботинки не придется снимать неделю или больше.

— Нет, сэр, — ответил Лазарус. (Дедуся, ты научил меня этой штуке — точнее, еще научишь. Здорово получается, я навсегда запомнил ее.)

— Ноги должны быть чистыми и сухими. Намажь всю ступню и между пальцами кремом. Или вазелином, самое лучшее карболовым. Не жалей, накладывай густым слоем. А потом надевай носки: если есть — чистые, но и грязные сойдут. Только не забудь про них! Даже не думай надевать ботинки на босу ногу! Когда встанешь, поначалу покажется, что ты влез в бочонок с жидким мылом. Но твои ступни отблагодарят тебя за это, и грибок между пальцами не заведется. Заботься о ногах, Тед, — и не забывай вовремя ходить по нужде.

— Отец!

— Дочь, я говорю с солдатом — рассказываю о том, что может спасти ему жизнь. Если тебе кажется, что детям этого слушать не следует, пусть идут спать.

— Да, пора, — согласилась Морин. — Надо хоть самых младших уложить.

— А я не пойду в постель!

— Вуди, делай, что велит мать, и не спорь — или я согну кочергу о твою попу. И ты будешь меня слушаться, пока не вернется твой папа.

— Я не уйду, пока не уйдет рядовой Бронсон. Папа мне разрешил.

— Мррф! Логическую несостоятельность твоих слов можно доказать только дубинкой: другого языка ты не поймешь, Морин, начинай с младших: пусть попрощаются и отправляются в постель. А пока они укладываются, я провожу Теда на остановку.

— Но я хотел отвезти дядю Теда домой!

Лазарус решил, что настало время вступить в разговор.

— Брайан, благодарю тебя. Но не стоит лишний раз волновать маму. Автобус довезет меня почти до дома. А завтра мне придется забыть про уличный транспорт — буду ходить пешком.

— Правильно, — согласился дедуся. — Маршировать будет. Сено-солома! Выше голову, смотри веселей! Тед, отец назначил Брайана сержантом гвардии до своего возвращения. Брайан должен отвечать за внутреннюю безопасность дома.

— Значит, он не имеет права оставить пост, чтобы отвезти домой рядового. Не так ли?

— Тем более в присутствии офицера гвардии, то есть меня, и дежурного офицера — моей дочери. Кстати, пока младшие целуют тебя на прощание, пойду найду парочку моих армейских рубашек; полагаю, они тебе подойдут. Если ты не брезгуешь поношенными вещами.

— Что вы, сэр, я буду носить их с радостью и гордостью!

Миссис Смит поднялась.

— У меня тоже кое-что есть для мистера… рядового Бронсона. Нэнси, ты не принесешь сюда Этель? А ты, Кэролл, приведи Ричарда.

— Но рядовой Бронсон еще не съел свой сандвич!

— Прошу прощения, мисс Кэролл, — сказал Лазарус. — Я так разволновался, что не могу есть. Не завернете ли вы мне его с собой? Я съем его, как только вернусь домой, чтобы покрепче уснуть.

— Давай так и сделаем, Кэролл, — решила мать. — Брайан, приведи сюда Ричарда.

Лазарус распрощался со всеми в обратном порядке, начиная с самых младших. Он подержал на руках Этель, улыбавшуюся ему младенческой улыбкой, поцеловал ее в макушку и передал Нэнси. Та отнесла девочку наверх и быстро вернулась. Чтобы поцеловать Ричарда, Лазарусу пришлось опуститься на одно колено. Ребенок явно не понимал, что происходит, но осознавал важность момента: он крепко обнял Лазаруса и, целуя, обслюнявил ему щеку.

Потом его поцеловал Вуди — в первый и последний раз, — но Лазаруса больше не смущало прикосновение к самому себе. Этот малыш не был им; он был просто маленьким человечком, о котором у Лазаруса сохранились смутные воспоминания. Он больше не испытывал желания придушить мальчишку — во всяком случае оно возникало не слишком часто.

— А эти шахматные фигурки действительно из слоновой кости? — шепотом спросил Вуди.

— Из самой настоящей. Слоновая кость и черное дерево, как на клавишах пианино твоей мамы.

— Гы, вот это здорово! Когда ты вернешься, дядя рядовой Бронсон, я буду разрешать тебе играть ими в любое время.

— И я обыграю тебя. Договорились?

— Вот еще! Ну, пока. Смотри — не бери фальшивых монеток.

Маленькая Мэри поцеловала его со слезами в глазах и выбежала из комнаты.

Джордж поцеловал Лазаруса в щеку, пробормотал: — Будьте осторожны, дядя Тед, — и тоже вышел.

Брайан-младший сказал:

— Я позабочусь о вашем автомобиле… Он будет блестеть так же, как у вас. — Немного помедлил, клюнул Лазаруса в щеку и вышел, уводя Ричарда.

Кэролл принесла сандвич, аккуратно завернутый в вощеную бумагу и перевязанный лентой. Лазарус поблагодарил ее и сунул сверток в карман пальто. Она положила ему руки на плечи, приподнялась на носки и шепнула:

— Там внутри записка для вас! — Потом поцеловала его в щеку и быстро удалилась.

Ее сменила Нэнси.

— Записка от нас обеих, — сказала она. — Мы каждый вечер будем молиться за вас и за папу. — Она взглянула на мать, потом обняла Лазаруса и поцеловала в губы. — Не говорю «до свидания». Пока. — И выскочила из комнаты быстрее, чем сестра, подняв голову и всеми движениями напоминая мать.

Миссис Смит поднялась.

— Отец? — И она замолчала.

— Нет.

— Тогда отвернись.

— Мррф! Ладно. — И мистер Джонсон уставился на картинки на стене.

Шурша юбками, миссис Смит подошла к Лазарусу и протянула маленькую книжку.

— Это вам.

Это было карманное издание Нового Завета; она держала его открытым в самом начале. Лазарус взял книжку и прочитал немного выцветшую надпись: «Морин Джонсон. Великая пятница 1882 года. За превосходную успеваемость». Ниже ясным четким почерком было написано:

«Рядовому Теодору Бронсону.

Будь верен себе и стране.

Морин Дж. Смит.

6 апреля 1917 года».

Лазарус сглотнул.

— Это сокровище я буду всегда носить с собой, миссис Смит.

— Не миссис Смит, Теодор, а Морин. — И она протянула руки.

Лазарус опустил книжицу в нагрудный карман, обнял Морин и прикоснулся к ее губам.

Сначала поцелуй ее был целомудренным. Но вдруг она чуть слышно простонала, прижалась к Лазарусу всем телом, открыла рот и страстно впилась в его губы. Лазарус на миг растерялся: этот поцелуй обещал все, что она могла дать.

Прошла целая вечность. Наконец Морин шепнула:

— Теодор… береги себя. Возвращайся.

Da capo: VI

Лагерь Фанстон, Канзас

Дорогие близнецы и семья!

Хочу вас удивить. Встречайте теперь капрала Теда Бронсона, исполняющего обязанности сержанта, смиреннейшего из мастеров муштры во всей национальной армии Соединенных Штатов. Нет, мои контуры не перепутались. Просто я на короткое время забыл основной принцип игры в прятки. Помните? Иглу легче всего спрятать в коробке с иголками. Значит, чтобы избежать ужасов войны, проще всего вступить в армию. Даю пояснения, ведь никто из вас никогда не видал войны или армии.

По глупости я намеревался спасаться от войны в Южной Америке. Но там я ни за что не сошел бы за местного жителя, как бы складно я ни научился разговаривать по-испански. Кроме того, там полным-полно германских шпионов, которые, естественно, сочли бы меня американским шпионом, а потому вполне могли бы устроить какую-нибудь пакость — и каюк старичине-молодчине, благослови Господь его невинную душу. К тому же у тамошних девиц дивные жгучие глаза, подозрительные дуэньи… и отцы, обожающие без всякой причины палить в гринго. Нездоровая привычка. Нездоровое место.

Но если бы я остался в Соединенных Штатах и пытался уклониться от армии… Один неосторожный шаг — и я оказался бы за холодными каменными стенами, на хлебе и воде. Да еще меня заставляли бы дробить камни. Непривлекательная перспектива.

Но в военное время армии отдают все лучшее — а на легкую угрозу здоровью, происходящую от стрельбы, можно не обращать внимания. Ее легко избежать.

Как? Эра тотальной войны еще не наступила, и существует множество мест, где трус (то есть я) может избежать любых оскорблений действием со стороны незнакомцев. В эти времена схлопотать пулю может не всякий. Гибнет же еще меньше, но я не намерен допускать подобного риска. В настоящем «здесь и сейчас» военные действия осуществляются в определенных районах, к тому же в армии столько должностей, что служить можно и не на передовой, а там, где человек в форме — всего лишь привилегированное гражданское лицо.