сейчас таким образом не было необходимости. А это означало, что передо мной любитель чрезмерно использовать способности.
— У меня есть полномочия допрашивать заключенного, — мрачно высказался воевода.
Бутурлину тоже не нравилось, как ведет себя этот разряженный хмырь. Но его сдерживала субординация, законы и прочие мелочи, мало волнующие меня. Зная это, воевода занервничал.
— Оставьте нас наедине, — я переключился на цель визита, повернувшись к альбиносу.
Дознаватель ожидаемо протестовал, но его быстро успокоили. Попросили выйти наружу за объяснениями. Остальное меня не волновало, разберутся. Когда дверь закрылась, я подошел ближе к скрюченному парню.
Присел на корточки перед ним и искренне попросил:
— Давай сделаем всё мирно и безболезненно? Мне нужна информация о заказчике и ты мне её дашь. Только от тебя зависит, как это произойдет.
Белобрысый глядел на меня без страха, с любопытством. Словно действительно раздумывал над моим предложением. С его разбитых губ не сходила усмешка.
— Ты её не получишь, — спокойно ответил он. — И это не от меня зависит, брат.
— Да какой я тебе брат то? — разозлился я скорее на отказ, чем эти упорные намеки на родственные связи.
— Ну, — он наклонил голову набок. — Видимо, потерянный в далеком детстве. Брось, тут нас никто не подслушает, жучков нет, наружу ни один звук не пройдет. Может хватит притворяться? Что же ты учудил, что он отправил меня за тобой?
Лицо моё сохраняло прежнее выражение, когда как внутри всё тревожно всколыхнулось. То есть он не свихнулся, а думает что я притворяюсь? Кем, ёмаё? Действовать нужно очень осторожно. Фраза о том, что я не получу информацию, звучала не как простой отказ. Наверняка в его башке стоит мощная защита или что-то подобное. Но он сам оговорился про загадочного «него»...
Зараза, как же я не любил эти игры.
— Неважно уже, ты не справился, — я добавил в голос легкого разочарования.
— И теперь ты пришел за мной, — он не спрашивал, утверждал.
— Мне не нужна твоя жизнь. Только то, что у тебя там, — я указал пальцем на его лоб.
И вот теперь я увидел страх в его глазах. Парень подобрался и замер. Значит, я прав насчет блока. Хреново, очень хреново. Я не готов рисковать своей душой ради того, чтобы очистить его от Тьмы. Не ради информации. И уж тем более не после того, что он сделал.
— Ты же знаешь, что это невозможно, — он облизнул пересохшие губы.
— Ну, я могу попробовать, — я протянул к нему руки.
Он попытался отодвинуться, вжался в стену из последних сил, которые у него оставались. Ошейник на его шее лишал тело способности двигаться, но от переизбытка эмоций у него получилось.
— Подожди, — дыхание альбиноса сбилось. — Давай договоримся. Я не хочу... так.
— Хорошо, тогда я слушаю.
Белобрысый сразу же принялся вываливать на меня уйму подробностей. И практически все они не имели смысла и конкретики. Вообразив, что я причастен к какой-то общей тайне, он говорил про «него», не называя имен и мест. Всё, что я узнал — его отправили подставить меня, окончательно убедив общественность в том, что я темный маг.
Интересно было лишь то, что это не первая попытка. И все слухи, бродящие среди народа в последние дни, тщательно подготовлены и прогреты по заказу. Пусть все отправленные за мной люди бесследно исчезали, подставы работали. И мой «брат» должен был завершить это представление феерическим финалом.
Даже пожаловался, что не мог я уйти из той комнаты в бараке. Там находился артефакт, который должен был меня удержать, не дать уйти через Тени. Вот эта игрушка меня заинтересовала. Надо бы вернуться и забрать.
В общем, коварные планы неизвестного недоброжелателя не сработали. Я, сволочь такая, не поддавался и избегал стопроцентных ловушек. В какой-то момент мне даже немного стыдно стало, так парень печалился. Ну извините...
Я чувствовал, что он не врет. И говорит ровно столько, сколько может. С каким-то облегчением и смирением. Словно ожидал от меня пощады, в виде быстрой смерти. Видел я раньше такие взгляды. Так смотрят, когда знают, что дальше лишь забвение и больше нечего бояться и скрывать.
Выложив мне туманные детали заговора, он выжидающе уставился на меня. По-хорошему, свернуть бы ему шею, а не оставлять дознавателям. Они всё равно ничего не добьются, но попыток не оставят. Но он сам выбрал свой путь. И больше не представлял для меня угрозы.
Я поднялся, выслушав его исповедь. Молча покачал головой и отправился на выход.
— Стой! Ты обещал! — закричал он вслед. — Не оставляй меня им! Я всего лишь выполнял задание.
Находили на меня иногда приступы милосердия. Странного, но тем не менее. Я мог ненавидеть настолько, чтобы заставить врага подыхать в мучениях. Но подохнуть в итоге. А вот чтобы пытки длились вечность... Нет.
— Я ничего тебе не обещал, — я остановился и задумался. — Но кое-что я могу для тебя сделать.
Когда я, вымотанный, вышел из камеры, то дознавателя уже не было. Бутурлин стоял неподалеку, вместе с витязем. Я помотал головой:
— Защита стоит, не сломать. Только вместе с ним. В общем, я немного перестарался... Вряд ли он теперь вообще говорить сможет.
Не врал почти. Наличие защиты я действительно проверил. Была, да такая, что попробуй я её снять, Тьмой накрыло бы всю округу, убив кучу народу попутно. Овоща я из него не сделал, но что-то очень похожее. Для внешнего мира. А для внутреннего... Что же, у него будет много времени, чтобы подумать о своей жизни.
— Ты хоть что-нибудь узнал? — с надеждой спросил воевода.
Я снова помотал головой. Возможно, я зря скрывал информацию. Но сначала мне нужно было самому хорошенько всё проанализировать. И попытаться найти более существенный след, чем пространные намеки. А уже потом думать о том, кто сможет стать союзником.
Мне нужно было поговорить с теми, кого тоже прислали по мою душу.
Бутурлин расстроился, но высказываться по этому поводу не стал. Проводил меня до дверей библиотеки. Витязя оставил снаружи и без особой веры попросил сидеть тихо. Сказал на прощание, что вскоре пришлет весть о дате и времени суда.
В родных пенатах витала тоска. Было так тихо, что я забеспокоился. Сестры не дежурили у входа, домоправительницу я не нашел внизу, как и остальных обитателей. Заглянул в свою спальню и удостоверился, что курицы прочно