Читать интересную книгу Ксеноцид - Орсон Кард

— В документе утверждается, что наша планета теперь чиста перед небесами. Боги приняли нас. — Голос журналистки заметно дрожал. — Однако по-прежнему неизвестно, откуда взялся этот документ. Компьютерный анализ ничего не показал — стиль автора письма дотоле был неизвестен. Но тот факт, что это сообщение появилось одновременно на миллионах и миллионах компьютеров, предполагает, что пославший его должен обладать ни с чем не соизмеримым могуществом и властью. — Она на секунду замолкла, и теперь ее нерешительность стала очевидна для всех. — Я нечестива и не скрываю этого, я всего лишь ведущая голоновостей, но в надежде, что мудрейшие услышат меня и ответят с присущей им мудростью, я все-таки осмелюсь спросить: а что, если сами боги направили нам это послание, чтобы мы осознали, насколько велик их дар нашей планете?

Цин-чжао слушала новости, а внутри нее бурлила ярость. Естественно, автор этого документа — Джейн, она же и распространила его. Да как она посмела утверждать, будто знает, что делают боги! Она зашла слишком далеко. Тайну письма надо раскрыть. Люди должны узнать о Джейн и о преступном сговоре Лузитании.

Она вдруг заметила, что взгляды слуг устремлены на нее. Она обвела глазами каждого из них.

— О чем вы хотите спросить меня? — спросила она.

— О, госпожа, — ответила Му-пао, — простите мне мое любопытство, но вы можете подтвердить, что ведущая права?

— Как я могу что-либо подтвердить? — горько вздохнула Цин-чжао. — Я всего лишь глупая дочь великого человека.

— Но вы принадлежите к говорящим с богами, госпожа, — возразила Му-пао.

«А ты что-то очень осмелела, если спрашиваешь меня о таком», — подумала Цин-чжао.

— Весь день вы ходили среди нас, разнося еду и воду, вы повели нас по другим домам, вы заботились о больных, но ни разу не отлучились, чтобы совершить ритуал очищения. Мы ни разу не видели, чтобы вы так долго обходились без него.

— А вам не приходило на ум, — спросила Цин-чжао, — что, может быть, мы настолько прилежно исполняли волю богов, что все это время мне просто не требовалось очищение?

Му-пао несколько ошеломил подобный ответ:

— Нет, мы совсем не подумали об этом.

— Сейчас вы можете отдохнуть, — разрешила Цин-чжао. — Многие еще не совсем оправились от болезни. Я же должна идти и поговорить с отцом.

Она вышла из кухни. Слуги, недоуменно перешептываясь и строя всяческие предположения, остались у головизора. Отец находился в своей комнате, он сидел у компьютера. Над терминалом маячило лицо Джейн. Услышав звук открывшейся двери, отец обернулся. Лицо его лучилось от радости. Он торжествовал.

— Ты видела послание, которое мы с Джейн подготовили? — спросил он.

— Так это был ты?! — выкрикнула Цин-чжао. — О боги, неужели мой отец превратился в жалкого лгуна?!

Говорить так с отцом — немыслимо. Однако никакого желания очиститься у нее не возникло. Теперь она может проявить к отцу неуважение, и боги не накажут ее? Это ее несколько напугало.

— В лгуна? — переспросил отец. — Но почему ты решила, что все это ложь, дочь моя? Откуда ты знаешь, что это не боги наслали на нас вирус? Почему ты так уверена, что это не они решили распространить свойства, данные говорящим с богами, на весь народ Пути?

Эти слова взбесили ее, а возможно, она просто почувствовала свободу или решила проверить богов и проявить такое неуважение, за которое они не могли не наказать ее.

— Неужели ты думаешь, что я дура? — взорвалась Цин-чжао. — Неужели ты думаешь, я не знаю: это была твоя мысль распространить этот документ, чтобы не дать планете погрузиться в пучину революции и насилия. Неужели ты думаешь, я не знаю, что ты стремился только к одному — воспрепятствовать бойне?!

— А что, в этом есть что-то плохое? — полюбопытствовал отец.

— Это ложь! — крикнула она.

— Или та маска, которую избрали боги, чтобы скрыть истинные намерения, — предположил отец. — Ты без труда поверила в истории Конгресса. Почему же ты не хочешь поверить мне?

— Потому что мне известно о вирусе. Отец, я видела, как ты принял его из рук того чужака. Я видела, как Ванму скрылась в его корабле. Видела, как он вдруг пропал. Я знаю, боги здесь ни при чем. Это все она — та дьяволица, что скрывается в компьютерах!

— А ты уверена? — спросил отец. — Может быть, ее послали нам небеса, и она сама принадлежит к пантеону? Это уж слишком.

— Она была создана! Искусственным путем! — перебила его Цин-чжао. — Это я знаю точно! Она всего лишь компьютерная программа, созданная руками людей и обитающая в машинах, которые тоже были придуманы человеком. Богов же никто не создавал. Боги всегда жили и всегда будут жить.

Тут в спор вмешалась Джейн:

— Тогда тебя тоже можно назвать богиней, Цин-чжао, и меня тоже, и всех остальных, обитающих в этой Вселенной, — людей или раман. Твоя душа, твоя внутренняя айю, создана отнюдь не богом. Ты так же стара, как любое другое божество, и точно так же юна, и проживешь ты ровно столько же.

Из уст Цин-чжао исторгся вопль отчаяния. Она никогда так не кричала, сколько себя помнила. Ее горло буквально разрывалось от крика.

— Дочь моя, — успокаивающе произнес отец и, протянув руки, шагнул к ней.

Его объятий она бы не перенесла. Она не могла позволить этого, ибо тем самым она признала бы полное поражение. Это означало бы, что враги богов разгромили ее, что Джейн переиграла ее. Это означало бы, что Ванму проявила себя истинной дочерью Хань Фэй-цзы, тогда как Цин-чжао отвергла его. Это означало бы, что Цин-чжао долгие годы исполняла бессмысленные ритуалы. Это означало бы, что это ее злая половина приговорила Джейн к смерти. Это означало бы, что Джейн поступила благородно, когда помогла народу Пути излечиться. Это означало бы, что, когда душа Цин-чжао устремится наконец к далекому Западу, мамы там не будет.

«О боги, почему же вы не говорите со мной! — мысленно вскричала она. — Почему вы не докажете мне, что годы служения вам не прошли впустую? Почему вы покинули меня в эту минуту и почему позволяете моим врагам торжествовать?»

И вдруг к ней пришел ответ, простой и недвусмысленный, будто мать шепнула ей на ушко: «Это испытание, Цин-чжао. Боги проверяют, что ты будешь делать дальше».

Испытание. Ну, конечно. Боги испытывали своих слуг на Пути, проверяли, кто обманется, а кто и дальше будет повиноваться их воле.

«Но если меня подвергли испытанию, значит, я что-то должна сделать, чтобы пройти его. Я должна поступать так, как поступала всегда, только на этот раз я не буду ждать, пока боги скажут мне, что делать. Просто они устали каждый день и каждый час напоминать мне: пора очиститься, пора совершить ритуал. Пришло время, когда я сама, без их постоянных напоминаний, должна принимать очищение. Я должна очиститься, очистить себя перед небесами. Тогда я пройду испытание, и боги снова примут меня».

Она рухнула на колени. Нашла жилку на половице и начала прослеживать ее.

Отклика не последовало, она не почувствовала, как раньше, что поступает правильно, но это ее не смутило, потому что она знала: это часть испытания. Если бы боги немедленно ответили ей, как обычно отвечали, какое бы это было испытание? Если раньше она должна была совершать ритуал очищения под неусыпным оком богов, то теперь должна очищаться сама. Но как она поймет, что поступает правильно? Очень просто — боги снова вернутся к ней.

Боги снова заговорят с ней. Или, может быть, унесут ее из этого мира и поместят во дворец к Владычице, где благородная Хань Цзян Цин будет ждать ее. Там же она непременно встретит Ли Цин-чжао, свою духовную праматерь. Там ее будут приветствовать предки, и вот что они скажут: «Боги решили подвергнуть испытанию говорящих с богами Пути. Лишь немногим суждено было справиться с заданием, но ты, Цин-чжао, ты оказала нам великую честь. Твоя вера ни разу не пошатнулась. Ты исполняла обряды очищения, как ни один сын человеческий, ни одна дочь человеческая не исполняли их. Предки остальных людей Пути завидуют нам. Из-за тебя боги теперь благоволят к нам более чем к кому-либо другому».

— Что ты делаешь? — изумился отец. — Зачем ты прослеживаешь жилки?

Она не ответила. Она не хотела отвлекаться.

— Теперь тебе не нужно этого делать. Я по себе знаю — мне теперь не нужно постоянно очищаться.

«Ах, отец! Ты ничего не понял! Но пусть даже ты не прошел испытание, я все равно пройду его и тем самым прославлю тебя, хоть ты и предал все святое на свете».

— Цин-чжао, — прошептал он. — Я понял, что ты делаешь. Ты уподобилась тем родителям, которые силой заставляют своего посредственного отпрыска снова и снова мыть руки. Ты вызываешь богов.

«Отец, можешь называть меня как хочешь. Твои слова теперь ничего не значат для меня. Больше я не послушаю тебя, пока мы оба не сойдем в могилу. Вот тогда-то ты мне и скажешь: „Дочь моя, ты была лучше и мудрее меня. Уважительным отношением в доме Владычицы Запада я обязан только твоей чистоте и искреннему желанию служить богам. Ты воистину превосходная дочь. Ты моя единственная радость“».