— Ничего себе дружеское! — Смит посмотрел на Никки в поисках поддержки, но та странно промолчала.
Вдруг девушка увидела — в их сторону направился Фростман.
— Джерри, исчезаю, иначе я за себя не отвечаю!
И тут же испарилась. Джерри вздохнул — ум и невозмутимость девушки-Маугли с трудом противостояли изощрённому коварству доктора Фростмана, владеющего жестоким умением воздействия на подсознание — психотехникой, отточенной человечеством за долгие века.
— А где мисс Гринвич? — обратился к Джерри психоаналитик, протолкавшийся через толпу студентов.
— Её здесь нет, — холодно ответил юноша.
— Сбежала?! — обрадовался доктор. — Отличный рефлекс!
— Может, вы у меня проверите рефлексы? — спросил ещё холоднее Джерри. — Вы ни разу меня не вызывали.
— Вас? — пренебрежительно удивился Фростман. — Зачем? Вы прозрачны и предсказуемы — неинтересный хрестоматийный случай. Впрочем, я издали слежу за вами: мне любопытно лишь — какой из двух классических вариантов разрешения вы выберете в грядущем кризисе вашего статуса.
В этой фразе было столько непонятного и насмешливого яда, что Джерри ощетинился. Кровь ударила ему в лицо.
Фростман внимательно проследил за реакцией юноши, удовлетворённо заулыбался и сказал:
— Передайте мисс Гринвич, что мы ещё не закончили наш спор. У меня есть для неё пара отличных аргументов!
Довольный собой доктор, хохоча во всё горло, шагнул к бару.
Но он не учёл, что Джерри, падая в пропасть, кое-что приобрёл.
Юноша просто взял и вытянул вперёд ногу. Доктор Фростман споткнулся, захлебнулся смехом и упал. Бокал в его руке выплеснул веер коньяка и хрупнул о каменную плиту. Студенты, стоящие неподалёку, ахнули.
К доктору немедленно подлетели кентаврики-официанты и захлопотали вокруг. Они убрали осколки, высушили лужу и помогли доктору подняться. Тот, вытирая салфеткой залитую коричневым жилетку, повернул свирепое лицо к юноше и прошипел:
— Неужели вы думаете, что сможете учиться в Колледже после такой выходки?
— Неужели вы столкнулись с непредсказуемостью? — Джерри растянул губы в гримасе улыбки.
— Нет, — сверкал глазами разозлённый доктор. — Вы вполне закономерно набрались нахальства у своей подружки.
— Значит, это и был тест на рефлексы? Вы самоотверженный исследователь... Учтите в своих расчётах, что я не люблю гиен, которые тревожат мёртвых родителей.
— Мы ещё обсудим этот инцидент и наши взаимоотношения! — угрожающе сказал доктор Фростман.
— Всегда к вашим услугам, сэр, — не испугался Джерри. — На шпагах или на тестах Роршаха — как будет угодно.
Он не чувствовал к Фростману никакого почтения. Смертельные враги не могут оцениваться в традиционных категориях «профессор-студент».
— И запомните, что если с Никки что-нибудь случится по вашей милости, я вас из-под земли достану! — тихим голосом сказал Джерри.
— Сопляк, вы смеете мне угрожать?!
— И не только он, — сказал Жюльен, вдруг появившийся рядом с Джерри. — Я тоже позабочусь, чтобы вы поплатились за свои фокусы. Мой дядя хорошо знает президента Всемирной лиги психологов. Полагаю, комиссия по этике скоро займётся вами и вашей лицензией практикующего психолога.
Профессор Фростман молча повернулся и ушёл.
— Спасибо, Жюльен, — сказал Джерри. Француз улыбнулся:
— Это долг каждого интеллигентного человека: увидел субъекта, сделавшего из своего разума дубину, — огрей его обычной!
Бал Выпускников подошёл к концу, и зазвучала музыка Последнего Танца, после которого, по традиции, пары не расстаются, а отправляются гулять в парк или лес. Правом преимущественного приглашения на Последний Танец обладали леди.
Услышав знакомую музыку, все студенты торопливо отошли от столов с закусками и стопились вокруг танцевальной площадки. Черноволосая девушка-Дракон, в длинных бордовых перчатках и коротком платье того же цвета, деловито подтянула перчатки и устремилась в давно намеченном направлении. Пара блондинок-Сов — Роми и Дебби встрепенулись и по-лебединому вытянули шеи — в поисках нужных кавалеров. Какой-то старшекурсник-Леопард, наоборот, пригнулся, как под обстрелом, и шмыгнул под стол — завязывать шнурки.
В общем, воцарилась короткая суматоха.
Никки без колебаний пригласила Джерри. Он без колебаний согласился и заулыбался во весь рот.
Тут случилось неожиданное: к профессору Эксмину с разных сторон подошли сразу две дамы — Элен Майсофт и Джоан Гуслик — и одновременно пригласили его на Последний Танец!
Находчивый Эксмин совсем растерялся.
Женщины ждали его ответа в молчании, которое никто не осмеливался разрядить какой-нибудь шуткой, и яркие ревнивые искры проскакивали в напряжённой атмосфере.
Остроумный профессор оказался в большом затруднении.
Но он не вызывает нашего сочувствия. Джентльмен не должен позволять себе быть одинаково обаятельным сразу с двумя леди.
Бал закончился, и Никки с Джерри отправились гулять в ночной парк. Широкая дорожка освещалась жёлтыми уютными фонарями, и по ней гурьбой шли, с визгом и криками носились и приплясывали целые толпы студентов и выпускников. Шумные компании постепенно разбрелись по сторонам, дорожка опустела, и голоса отдалились.
Никки и Джерри молча шли по аллее, а вокруг стоял гул ночных сверчков. Сильно пахло жасмином.
Подошла группа студентов.
— Никки, Джерри! — закричали они. — Пошли на озеро купаться!
Девушка даже вздрогнула и отрицательно покачала головой.
— Мы просто погуляем, — поддержал Джерри.
— Что вы бродите, как два сыча! — загалдели ребята.
— Пошли, Мик там плот припрятал!
— Повеселимся!
— Нет, — коротко сказала Никки, не глядя на школьников.
— Загордилась совсем — сразу видно, что королева! — с осуждением сказал кто-то.
Никки вспыхнула и хотела резко ответить, но Джерри успокаивающе взял её за локоть и увёл от назойливой компании в боковую аллею.
Кусты впереди зашуршали, и из них выскочил растрёпанный профессор Эксмин. В его тёмных волосах торчали какието сучки и листья. Не здороваясь, он промчался по дорожке и скрылся за поворотом.
Никки и Джерри прошли тёмную часть леса и сели на скамейку, ярко освещённую фонарём.
Девушка была непривычно молчалива и грустна. Джерри спросил:
— Что с тобой, Никки?
— Джерри, я поняла, что в проклятой взрослой жизни не найти ни одной ложки чистого мёда — здесь всё приправлено вонючим ядом. Взрослые несчастливы всегда. У них в принципе не бывает благополучных развязок и безоблачных решений. Выбор обычно идёт между «мучительно больно» и «смертельно стыдно».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});