Потом она увидела, что это всего лишь неширокая, продолговатая крышка из непокрашенного алюминия, а на том месте, которое она прикрывала, находится ряд из шести маленьких переключателей. Только верхний из них был помечен. Рядом с ним мерцала надпись из крошечных букв: деревья. Переключатель был в положении ВКЛ.
Когда вечером Джонатан вернулся из города, она набралась смелости и рассказала ему о своем открытии. Он не был особенно взволнован или рассержен.
— Конечно же, тут есть переключатель для деревьев, — сказал он равнодушно, одновременно отдавая приказание роботу нарезать бифштекс. — Разве ты не знала, что это радио-деревья? Не ждать же мне двадцать пять лет, пока они станут большими, да и все равно на камне они не будут расти. Городская станция передает базисный образ сосны, устройства вроде наших его принимают и проектируют вокруг домов. Пошловато, но удобно.
Немного подумав, она застенчиво спросила:
— Джонатан, а эти сосны — только призраки? Если с ними столкнешься, то ничего не почувствуешь?
— Конечно же, нет! Они такие же плотные и твердые, как этот дом, как скала под ними. Настоящие сосны — и на глаз и на ощупь. На них можно даже вскарабкаться. Если бы ты почаще выбиралась из дома, то знала бы про эти дела. Городская станция передает импульсы переменно-поляризованной материи — шестьдесят циклов в секунду…
Она отважилась задать ему еще один вопрос:
— А почему переключатель для деревьев был спрятан?
— А чтобы ты не наделала дел с его помощью. И чтобы тебе не пришло в голову начать менять деревья. Мне было бы неприятно, чтобы ты знала, возвращаться сегодня в дубовую рощу, а завтра в березовую.
До этого она хотела сказать ему, как ненавидит эти сосны, но теперь передумала и сменила тему.
Однако назавтра, около полудня, она подошла к потайному пульту, отключила сосны и быстро подошла к окну, чтобы понаблюдать, что из этого получилось.
Сначала ничего не произошло, и она уже начала думать, что Джонатан опять ошибся, как это часто с ним бывало, хотя он никогда этого не признавал. Но затем сосны стали колебаться, и по стволам побежали, заструились многочисленные пятнышки бледно-зеленого цвета. И вот деревья поблекли и исчезли, а на их месте осталась лишь невыносимо яркая светящаяся точка — как на экране только что выключенного телевизора.
Теперь, когда сосны его больше не заслоняли, Мариана смогла увидеть настоящий пейзаж. Плоская каменная равнина протянулась на целые мили, до самого горизонта. На этом же сером камне стоял дом, этот же камень образовывал пол патио. Куда ни посмотришь — всюду одно и то же. Единственная выделяющаяся деталь — дорога.
Она сразу же возненавидела пейзаж — такой он был угрюмый и угнетающий. Ей стало одиноко. Она переключила гравитацию до уровня лунного притяжения и танцевала по всему дому с полузакрытыми глазами, проплывая над низкими книжными полками в центре комнаты и над роялем. Она даже заставила танцевать с собой роботов-служанок, но это не улучшило ее настроения. Около двух часов она пошла включить сосны снова.
Но она обнаружила, что в колонке из шести маленьких переключателей произошли перемены. Она помнила, что переключатель деревьев был верхний. Но рядом с ним уже не светилось слово деревья и он не возвращался в положение ВКЛ. Она давила на него изо всех сил, но переключатель даже не шелохнулся.
Остаток дня она просидела на ступеньках центрального входа, глядя на черную дорогу. За весь день по дороге не прошел ни один пешеход и не проехал ни один автомобиль. Под вечер показался коричневый родстер7 Джонатана.
Джонатан разозлился не так сильно, как она опасалась.
— Сама виновата, вечно лезешь, куда не следует, — сказал он резко. — Теперь придется вызывать мастера из города. Черт, придется ужинать и глядеть на эти камни!
Она дрожащим голосом спросила его насчет того, почему тут так пусто и нет никаких соседей.
— Ну ты же сама хотела пожить немного в глуши, — ответил он. — А насчет запустения, так ты бы его даже и не заметила, если бы не отключила деревья.
— Я хочу побеспокоить тебя, Джонатан, еще насчет одной вещи, — сказала она. — Второй переключатель, который идет ниже, сразу за первым. Там теперь горит надпись дом. Он теперь включен, а я даже не прикасалась к нему! Ты думаешь…
— Надо глянуть, — сказал он, подымаясь из кресла, и со злостью опустил высокий коктейльный стакан на поднос, так что державший его робот задребезжал. — Я платил денежки за настоящий дом, а тут, оказывается, надувательство! Вообще-то я с первого взгляда могу раскусить радио-дом, но они, наверно, подсунули мне штучку с какой-нибудь другой планеты или даже из другой солнечной системы. Будет очень мило, если окажется, что мне и еще полсотне других мультимегадолларовых парней всучили одинаковые дома, а мы сидим в них как болваны и думаем, что обладаем уникальными изделиями.
— Но если дом стоит на камне, не значит ли это…
— Это значит лишь то, что трюк проделать еще легче, глупышка ты этакая.
Они подошли к главному пульту управления.
— Вот, — сказала она услужливо и ткнула пальцем в потайной пульт…
…Задев при этом переключатель дом.
С секунду ничего не происходило, а затем белые полосы побежали по потолку, стенам, обстановке, и все это начало распухать и пузыриться, как холодная лава. Затем все исчезло, и они оказались на каменном столе, величиной с три теннисных корта. Исчез даже главный пульт управления.
Мариана яростно давила на переключатель дом, но надпись уже исчезла, а сам он прочно засел в положении ВЫКЛ и не поддавался никаким ее усилиям.
Висящая в небе звезда умчалась прочь, как зажигательная пуля, но в ее исчезающем свете она успела увидеть искаженное яростью лицо Джонатана.
— Ты, идиотка! — завизжал он, надвигаясь на нее.
— Нет, Джонатан, нет! — она попятилась назад. Но он продолжал надвигаться.
Она бессознательно схватилась за блок переключателей — он не был прикреплен к стержню и остался у нее в руке — и увидела, что надпись теперь светится у третьего рычажка и надпись эта была Джонатан. Она щелкнула рычажком.
Пальцы Джонатана успели впиться в ее голое плечо, но тут же они стали каучуковыми, а затем растворились в воздухе. Его лицо и серый фланелевый костюм закипели, радужно переливаясь, как призрак прокаженного, затем растаяли и сгинули.
Она была одна на бесконечной, плоской, каменной равнине, под безоблачным звездным небом.
Около четвертого переключателя теперь светилась надпись: звезды.
Мариана совсем замерзла, когда решилась, наконец, выключить и их.
Она гадала, какая надпись зажжется у пятого переключателя: скалы? воздух? Или даже?..
Она отключила звезды.
Млечный Путь, изогнувшийся над ее головой во всем своем великолепии, начал спазматически сжиматься, составляющие его звезды роились, как мошки. Вскоре осталась только одна звезда — ярче Сириуса и Венеры. Потом она рванулась с места, побледнела и умчалась в бесконечность.
Пятый переключатель был, выключен, и около него была надпись доктор.
Необъяснимый ужас овладел Марианой. Ее пугала одна только мысль о том, чтобы прикоснуться к пятому переключателю. Она осторожно положила блок переключателей на скалу и попятилась.
Но Мариана не решалась слишком далеко от него уходить в беззвездной тьме. Она опустилась на скалу, свернулась калачиком и ждала рассвета.
Ей показалось, что вокруг становится все холоднее и холоднее.
Она посмотрела на часы. Солнце должно было взойти два часа назад. Мариана вспомнила, как в третьем классе их учили, что Солнце — тоже всего лишь звезда.
Она вернулась к пульту и уселась рядом. Преодолевая дрожь, нажала на пятый переключатель.
Скала под ней стала мягкой и душистой, она обернулась вокруг ее ног и медленно окрасилась в белый цвет.
Она сидела в больничной постели в маленькой голубой комнате с обоями в белую полоску.
Из стены донесся приятный механический голос:
— Вы по доброй воле прервали сеанс терапии исполнением желаний. Если вы уже осознали ваше депрессивное состояние и желаете получить помощь, то вас навестит доктор. Если нет, можете вернуться к терапии исполнением желаний и пройти весь сеанс до его завершения.
Мариана опустила голову. В ее руках все еще был блок переключателей и у пятого рычажка все еще горела надпись доктор.
Стена сказала:
— Я расцениваю ваше молчание, как согласие принять помощь. Доктор сейчас же придет к вам.
Необъяснимый ужас, вновь овладевший Марианой, заставил ее действовать.
Она отключила доктора.
Она снова оказалась в беззвездном мраке. Камни стали еще холодней. Она почувствовала прикосновение падающих на нее ледяных пушинок. Снег.