мне в затылок словно холодок просочился и юркой стремительной змейкой рассосался в голове, а система радостно объявила:
[Поздравляем!]
[Вы получили новый перк: знание пекельного наречия!]
— Вау… А если бы он мне какое-нибудь вредное заклинание так же в голову подселил? — опешил я.
[Данная ситуация возможна…]
[Рекомендуется немедленно обзавестись средствами индивидуальной защиты от волшебства!]
— Эй, образина, — не дал мне нормально пообщаться с системой вторженец, — теперь понимаешь меня?
— Блин горелый… понимаю, — поморщился я. — Слушай, чувак, ты кто, глюк какой-то? Мне ведь, по идее, не может присниться то, чего я наяву не видел, неужели я тебя в каком-то низкопробном аниме встречал?
— Ты думаешь это сон?! — заржал краснолицый. — Все оказалось еще забавнее, чем казалось…
— Да сон, сон, — успокоил его я. — Слушай, а как ты так сделал, что я тебя понимать стал?
— В моей власти наделять пониманием языков, — снисходительно усмехнулся языкастый.
— А не жалко? Вот просто так взял и за просто так наделил? Языку же учиться надо, годами и все такое…
— О-о-о… ты еще более жалок, чем выглядишь на первый взгляд, — заключил демон. — Что вообще, по-твоему, тут происходит?
— Чой-то это жалок-то? — улыбнулся я и с намеком сообщил: — Одного волчару уже завалил, второй на очереди…
— Так это было твое испытание, ха, — он опять заржал, не пойми почему, а потом посмотрел на потолок и произнес:
— Я хочу выбрать испытание!
— Что выбираете: тело, разум, дух? — ответило ему эхо его же голосом.
— Разум!
— Её не видать
И в руки не взять,
Царит надо всем,
Не пахнет ничем.
Встает во весь рост
На небе меж звёзд.
Всё начинает —
И всё кончает…
— Пф… Тьма! — выплюнул демон.
— Испытание пройдено…
— А так можно было? — погрустнел я. — Кто ты вообще такой? Кто тебя звал? Это же закрытая вечеринка…
— В этот раз — никто не вызывал, — усмехнулся красный. — А вечеринка твоя не такая уж и закрытая. Да, эта область была запечатана, но теперь открыта, заходи кто хочешь, бери что хочешь. Кстати, кто хозяин этой локи? ПРАВДУ!
Последнее слово он сказал как-то по-особенному, и я с ужасом понял, что начал говорить, даже не осознавая этого:
— Русал… — черт! Я с трудом захлопнул рот, но походу, главное уже сболтнул.
— Русалки?! О! Вон оно что, — догадливо догадался пришелец. — У вас там любовь, романтик, конфетно-букетный период. Ну что ж, после того как прикончу тебя я, так и быть, навещу твоих русалок, должны же они познать настоящего мужика, перед смертью. Сурицу заберу, моя она теперь, и локу за собой оставлю, медвежий угол, конечно, но не пропадать же добру…
— Да я, да я, — передразнил я его противным голосом, — говно без ложки ел! А кто видел?..
Я активировал сканер, все инвертировалось на миг, демон высветился красным туманным пятном. Противник среагировал — в его руке блеснуло фиолетовым и вытек-вытянулся красивый обоюдоострый клинок, с узорами и письменами на клинке и каменьями на эфесе.
— Может договоримся? — предложил я. Демон он там или черт, но страха как такового не было. Это же не наяву, это сон. Да и лихость, состояние «храброй» стадии алкогольного опьянения, которое всегда присутствовало во сне, никуда не пропало. К тому же, полагаю, дракон-то был помощнее какого-то демона, выше котируется. — Если ты сейчас возьмешь и бросишься на свой клинок, то я, так и быть, даже тибэгать тебя не стану…
— Щенок! — презрительно процедил ухмыляющийся демон, — ты даже не представляешь на кого рот раззявил… УМРИ!
Браслеты заледенели, тело скрутила судорога, но только на миг, потом я изо всех сил возжелал не умирать! Внутри живота загорелась тусклая драконья искорка и судорога спала, а я устремился в атаку.
Мастером копейного боя я не был, я вообще не был мастером никакого боя, но с рогатиной я не расставался почти два месяца, чуть ли не спал с ней, везде носил, всяко разно привык, и теперь прекрасно осознавал ее сильные и слабые стороны. Вернее — только сильные стороны, слабых как-то пока не находил.
Это колющее оружие, основное ее применение — тычок, укол двуручным хватом. Хват мог быть нижним, когда острие смотрело в область головы человека, и верхним, когда острие было направлено к ногам. Из верхнего хвата удобно было проводить длинные размашистые уколы в голову и шею, а для защиты использовать отбивание и увод оружия противника в сторону на средней дистанции. Из нижнего хвата — уколы в ноги и живот, плюс парирование ударов древком, которое оказывалось на уровне моих глаз и имело короткий рычаг, то есть в ближней зоне. Плюс к этому можно было использовать скользящий хват, чтобы увеличить зону поражения почти на всю длину древка, и удары на манер молота, за счет приличного веса рожна.
Хотя слабость рогатины тоже очевидна — это ближняя и сверхближняя дистанция. Хотя если грамотно ухватиться, то тыльную часть древка можно использовать как шест или дубину для средней дистанции. Но в целом надо просто использовать отскоки, чтоб выдерживать разрыв с противником, держать его на выгодной для меня дистанции.
Честно говоря, я даже не представлял, что он может сделать мне своим лонгсвордом. Он явно был опытным фехтовальщиком, принимал какие-то стойки, пытался отбивать и отводить рожон красивыми кистевыми движениями, но изначально он провалился в оборону. Чтоб сдержать мой натиск ему приходилось отскакивать, еще больше увеличивая расстояние между нами. Все его попытки сблизиться я также сводил на нет отскоками, но в отличии от маневров противника в эти моменты он по-прежнему находился в зоне поражения моего оружия.
Это не могло не дать результат — вскоре с его предплечья и груди потекла черная густая кровь.
— Ах, вот как мы умеем? — с поддельной обидой попенял противник.
Его меч полыхнул фиолетовым светом с ажурными узорами внутри, изменился, вытянулся, стал двуручником, и по длине рабочего сегмента теперь не уступал моей рогатине. После крестовины на его клинке имелся дополнительный прямой участок, схватившись за который второй рукой можно было использовать двуручник на манер копья, в том числе и для нанесения колющих ударов.
Теперь достать его я мог лишь ударами из скользящего хвата, но силы в них было мало, и демон легко отводил такие выпады в сторону. При этом к тактике длинных выпадов с резкими подскоками он использовал и размашистые удары, держа двуручник почти за самый кончик рукояти, вплотную у яблока. Такие удары я кайтил, поскольку отвести из возможности не было, а если принять на древко, то оно могло не и выдержать.
Несколько минут