Читать интересную книгу Гимн Лейбовичу - Уолтер Миллер

Он знал, например, что Марс, некогда мертвый, умирает вновь, поскольку его атмосфера снова уходит в космос, и если ничего не сделать, причем быстро, то вместе с Марсом умрет Человек. Чтобы этому помешать, следовало вновь раздуть под землей Пламя Больших Вихрей, но никто этого не делал. Племена погрузились в темноту невежества, хотя священные книги предупреждали:

«ЗАРАНЕЕ ИЗВЕСТНО, ЧТО БЕЗ ЭЛЕМЕНТАРНЫХ ИНСТРУМЕНТОВ КОЛОНИСТЫ НЕ СМОГУТ ПОДДЕРЖИВАТЬ ВЫСОКИЙ УРОВЕНЬ ТЕХНОЛОГИИ, А ЕГО ВОЗРОЖДЕНИЕ ПОТРЕБУЕТ СОЗНАТЕЛЬНО НАПРАВЛЕННЫХ УСИЛИЙ НЕСКОЛЬКИХ ПОКОЛЕНИЙ. РАСПОЛАГАЯ ИМЕЮЩИМСЯ ЗНАНИЕМ КОЛОНИСТЫ СМОГУТ ВОЗРОДИТЬ ТЕХНИЧЕСКУЮ ЦИВИЛИЗАЦИЮ, НО ЛИШЬ ПРИ УСЛОВИИ, ЧТО ЗНАНИЯ эти БУДУТ НЕПРЕРЫВНО ПОДДЕРЖИВАТЬСЯ СТРЕМЛЕНИЕМ К НИМ. ОДНАКО, ЕСЛИ ТРЕТЬЕ, ЧЕТВЕРТОЕ И ЭННОЕ ПОКОЛЕНИЕ ОТКАЖУТСЯ ОТ СОХРАНЕНИЯ МАШИННОГО ПАРКА, ЗНАНИЕ ЭТО СТАНЕТ БЕСПОЛЕЗНЫМ.»

Фраза была взята из книги «Развитие марсианской культуры» бога Роггинса, фрагменты которой Асир украл у разных хозяев. Сами книги давно уже истлели, но их содержание хранилось, передаваемое из поколения в поколение в форме религиозных песен, и это знание означало богатство.

Асира затошнило. Боль и потеря крови ослабили его, глаза застлало мутью. Он не заметил, как подходила Мара, пока не услышал шелест ее ног по высушенной траве.

— Мара…

Она заставила себя улыбнуться и презрительно плюнула на кол. Дочь Старшего Родственника была высокой стройной девушкой с гордыми движениями и насмешливыми глазами. Она постояла, сложив руки, меряя его ироническим взглядом, потом слегка подмигнула. Повернувшись спиной к приговоренному, девушка заговорила с палачом:

— Могу я посмеяться над ним, Слубил? — спросила она.

— Разговаривать с вором запрещено, — буркнул палач.

— Он уже готов молить о ноже, Слубил?

Палач криво улыбнулся и взглянул на Асира.

— Ты уже созрел, вор?

Асир прошипел оскорбление. Девушка его предала.

— Сразу видно, что он трус, — сказала она. — Может, он собирается провисеть здесь четыре дня?

— Пусть висит.

— Нет… Я бы хотела увидеть, как он умоляет о ноже.

Она послала Асиру долгий многозначительный взгляд, потом повернулась, чтобы уйти. Вор проклял ее в душе и проводил яростным взглядом. Сделав несколько шагов, девушка вновь остановилась, оглянулась через плечо и еще раз подмигнула. Потом, больше не оглядываясь, пошла к дому своего отца. От этого подмигивания мурашки побежали у него по спине, но через секунду…

«Допустим, она не предала. Допустим, ей удалось вызнать у Токры приговор и она знает, как я буду наказан. „Я бы хотела увидеть, как он умоляет о ноже“, — сказала она. Однако, с другой стороны, эта дьяволица вполне может подбивать меня на просьбу о ноже, зная, что я приговорен к смерти или к усечению — просто так, для забавы.»

Он мысленно выругался и вздрогнул, взглянув на утомленного ожиданием палача. Потом облизал губы и, борясь с головокружением, начал горячечно искать нужные слова. Услышав осужденного, Слубил поднял голову.

— Ты уже созрел?

Асир закрыл глаза и стиснул зубы.

— Делай свое дело! — выкрикнул он и прильнул к колу.

«Почему бы и нет? Разве краткие мгновения, украденные у смерти, это жизнь? Пусть будет так, как должно быть. Вечность будет сладка по сравнению с этой низостью, а нож может оказаться благом.»

Он услышал, как палач захохотал и поднялся с земли. Услышал неторопливые шаги и свист ножа — Слубил широко размахивал им. Палач медленно прохаживался вокруг кола, дразня свою жертву свистом стали, рассекающей воздух у самой головы осужденного. Он ждал мольбы о пощаде, то поднося нож к горлу Асира, то снова убирая его. Внезапно Асир услышал шелест епанчи палача и понял, что тот замахивается. Он открыл глаза.

Насмешливо улыбаясь, палач поднял клинок высоко… он целил в голову Асира! Мерзавка обманула его! Он застонал и вновь закрыл глаза, бормоча под нос полузабытую молитву.

Удар… Острие ножа вонзилось в кол над самой головой, и Асир потерял сознание.

Он пришел в себя, лежа на земле. Палач пинком перевернул его на спину.

— Учитывая твой юный возраст, вор, — буркнул он, — Совет подарил тебе жизнь и приговорил к вечному изгнанию. Солнце садится, а рассвет должен застать тебя в холмах. Если ты вернешься на равнину, тебя прикуют цепью к дикому хюффену, и он затаскает тебя насмерть.

С трудом переведя дух, Асир коснулся ладонью лба и обнаружил там свежую рану, натертую ржавчиной, чтобы от нее остался заметный шрам — Слубил заклеймил его, чтобы любой мог узнать в нем изгнанника. Однако за исключением ран от гвоздей на запястьях, он по-прежнему был цел.

Ладони его одеревенели, и он едва мог пошевелить пальцами; Слубил, правда, перевязал его раны, но повязки уже набухли кровью.

Палач ушел. Асир поднялся с земли, постоял, пошатываясь. Вокруг собралась толпа сельчан. Не обращая внимания на свист и оскорбления, он с трудом потащился к деревне, до которой от места казни было минут десять ходьбы. Ему нужно было поговорить с Марой и ее отцом, если брюзгливый старик вообще захочет его выслушать: воровское знание вызывало у других панический страх.

Уже стемнело, когда он, наконец, добрался до хижины Велкира. Люди, которых он встречал на улицах, плевали в него, иные бросали в него пригоршни песка. Из-под двери дома Велкира сочился мерцающий свет. Асир постучал в дверь и стал ждать.

Велкир вышел во двор с фонарем. Увидев Асира, он поставил фонарь на землю, расставил ноги и неподвижно застыл, скрестив руки на груди и надменно глядя на вора. Лицо его было бесстрастно, словно выветрившийся валун.

Асир склонил голову в поклоне.

— Я пришел привести свои аргументы, Старший Родственник, — сказал он.

Велкир оскорбленно фыркнул.

— Тебе мало, что тебя оставили в живых?

Асир быстро поднял взгляд и покачал головой.

— Да нет же! За это я вам благодарен.

— Тогда в чем дело?

— Я вор и многое знаю. Мне известно, что мир умирает и что воздух из него уходит в небо. Я хочу, чтобы Совет выслушал меня. Мы должны вместе постичь слова Древних, научиться их чарам, и тогда дети наших детей родятся не для того, чтобы задохнуться в мертвом мире.

Велкир снова фыркнул, наклонился и поднял фонарь.

— Проклят тот, кто слушает мудрость, провозглашаемую вором, но тот, кто воплощает ее в жизнь, проклят дважды и становится соучастником преступления.

— Нам нужно войти в подземелья, — настаивал Асир. — Ключ к Пламени Вихрей находится в подземельях. Бог Роггинс говорит…

— Довольно! Я не желаю этого слышать!

— Как хочешь, но Пламя все равно разгорится вновь, и воздух будет освежен. В подземельях… — Он умолк и покачал головой. — Совет должен выслушать меня.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});