- Извините, что сообщаю вам это, - ледяным тоном произнесла секретарша, - но ваш шофер идиот.
Олег Георгиевич весело прищурился в ее сторону:
- Именно поэтому он уже неделю прикуривает от моих сигарет и у него начинается нервный тик при виде зажигалок и спичек?
- Ничего об этом не знаю! - заявила Нина Владимировна и ретировалась.
- Как дети, - сказал Ейщаров и, спрыгнув с подоконника, распечатал сигаретный блок. Телефон снова зазвонил, он взглянул на дисплей, вздохнул и заверил ожившую трубку:
- Я уже почти начал читать ваш отчет.
- Ну, во-первых, вы врете! - отрезала трубка шталевским голосом. - Во-вторых, кому вообще из нас это больше надо?! Впрочем, я просто забыла вас спросить... Вопрос деликатный, но вполне современный. Э-э... ваш шофер, Миша... он как?
- Чего как?
- Ну, в смысле... как он к мужчинам относится? То есть, в этом, конечно, ничего ужасного нет, пока он ведет себя... ну, вы поняли.
- Господи, с чего вам это взбрело в голову?! - изумился Ейщаров.
- Да так, - туманно ответила Шталь и отключилась. Олег Георгиевич задумчиво постучал сотовым по бедру, тот тотчас снова разразился звонками, и Ейщаров, прочитав имя абонента, сразу посерьезнел.
- Намеренно, - сказал в трубке мужской голос, не растрачиваясь на приветствия. - Я не могу дать тебе никакого описания, я даже не могу дать тебе пол. Все, что я могу тебе сказать - намеренно. И тот, кто это сделал, точно знал, что он делает.
- Ты уверен? - мрачно спросил Олег Георгиевич и склонился к дракончику.
- Я убил на это больше недели! - оскорбился голос. - Говорить с мертвецами очень сложно, знаешь ли, и я не стал бы звонить, пока не перепроверил все двадцать раз! Вы мне даже не осколки принесли, почти пыль, многих фрагментов не хватало. Елки, хотел бы я себе какую-нибудь другую способность! Эта слишком... странная и чертовски болезненная. Теперь мне потребуется серьезная реабилитация.
- Водку не бери! - поспешно потребовал Ейщаров.
- У меня тут коньяк, - ласково сообщила трубка. - Ладно, давай, дня три меня не ищите.
Олег Георгиевич опустил руку с телефоном, тут дверь распахнулась, и влетел Михаил, блестя мокрым от пота торсом.
- Звонил Кориневский, а поскольку у тебя был разговор, и он не хотел тебя прерывать, то он передал мне, чтоб я передал тебе, что его пациентка вроде как обрела концепцию реальности, - он взглянул на свою ладонь. - Кажется, правильно сказал. Короче, если с ней говорить, она сможет это осмысливать... Кстати, ты не знаешь, почему с неба падают сигаретные пачки?
- Поехали, - Ейщаров схватил с кресла пиджак, и Михаил немедленно возмутился:
- Я же только что машину помыл!
- Значит, поедем на трамвае.
- А что это такое?
- Вот чем плохо нанимать на работу друзей! - буркнул Олег Георгиевич, разворачивая шофера и толкая его в нужном направлении. - Вместо того чтобы выполнять приказы, они придумывают множество причин для их невыполнения. Пошевеливайся, или я переведу тебя в дворники!
- Ладно, только накину что-нибудь, - Михаил наклонился, прикуривая от ейщаровской сигареты, - я слишком красив, чтобы вести машину в таком виде.
- Зажигалка на столе.
Шофер кисло ответил, что не любит зажигалки, и вообще прикуривать от чьей-то сигареты гораздо приятней, но Ейщаров, не слушая его, быстро вышел за дверь, и Михаил недовольно последовал за ним. В приемной их встретило гробовое молчание. Ассистентка секретарши Танечка с большими кукольными глазами, так не понравившаяся Эше Шталь во время ее первого визита, стояла возле стола с белым лицом и потрясенно смотрела, как Нина Владимировна сердито промакивает салфеткой окровавленный палец. Рядом с ее локтем валялся канцелярский нож с изящной золотистой рукояткой.
- Ой, Нина Владимировна, - мгновенно оживился Михаил, - как же вас угораздило?! Ай-ай, бедный пальчик! Давайте помогу, я специалист.
Нина Владимировна отнеслась крайне скептически к последней фразе, причем сделала это в таких выражениях, что Танечка, о которой она позабыла, покраснев, вылетела из приемной, а Михаил с невольным уважением покрутил головой.
- Я и забыл, что вы работали в военной части, - заметил Ейщаров с легким раздражением. - Вам обоим не надоело? Ну ладно, он, болван, но вы-то.
- Просто мелкие внутренние трения в коллективе, - заверил Михаил.
- Где твои ресницы? И брови?
- Просто...
- Я предпочитаю работать с живым коллективом! - Олег Георгиевич повысил голос. - Улаживайте ваши трения, или я уволю вас обоих! Конечно, мне будет тяжело, может, я даже буду плакать по ночам, но, черт возьми, я вас выгоню!
Он вышел из приемной, хлопнув дверью. Михаил повернулся и укоризненно сказал:
- Видите, из-за вас босс не в духе!
- Курить не бросил еще? - спокойно осведомилась Нина Владимировна.
- Наверное, тяжело колбасу и хлеб руками ломать?
Они обменялись змеиными улыбками, после чего Михаил вылетел за дверь, оставив за собой сизый дымный след. Ейщарова он догнал на лестнице и укоризненно сказал, прыгая через ступеньки:
- Назвать меня болваном при женщине...
- Ты странно себя ведешь, - ответил Олег Георгиевич, не повернув головы. - Может, именно поэтому Шталь считает, что ты голубой?
Сигарета выпала из широко раскрывшегося рта шофера.
- Что?!
- Она производила вполне определенные расспросы.
- Это Севка! - злобно сказал Михаил. - Мальчишка оклеветал меня из мести!
- Может быть. А может, передал какие-нибудь местные сплетни, не знаю.
- Да какие сплетни?! - в отчаянии возопил шофер. - Олег, ты что, первый год меня знаешь?! Бред какой-то! Позвони ей и скажи, что это неправда!
- Любопытная штука - психология, - заметил Ейщаров. - Ты кого-то ненавидишь и в то же время боишься, что он о тебе плохо подумает.
- Плевал я на психологию! Просто скажи ей! Ты же прекрасно знаешь, что я не какой-то там гомик! - рявкнул Михаил на весь холл, и охранники посмотрели на него с интересом, который Михаил немедленно истолковал по-своему. - Что?! - он звонко шлепнул себя по голому животу. - Я просто машину мыл!
- А мне-то что? - удивился один из охранников, не пряча, впрочем, ухмылки. Михаил рванул на себя дверь и выскочил на улицу. Ейщаров уже стоял возле машины и ждал его с предельно серьезным видом.
- Коллектив - это сам знаешь, какая штука, - сказал он. - Кто-то ляпнул - неважно, правда - не правда, но это непременно расползется. А ты только и делаешь, что грызешься со всеми. И ведь отнюдь не все из них могут понять степень твоих психологических нагрузок.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});