Одна бровь взлетела вверх, на лице появилась кривая усмешка.
—А, значит, перепихнуться? Я был прав, словечко очень грязное. А что такое садист? Ты меня один раз так назвала.
Я подавила желание рассмеяться.
— Ну, это такой человек, который… э-э… получает сексуальное удовлетворение, причиняя боль.
Лицо у меня побагровело, но сдержать улыбку я так и не смогла. Джейми фыркнул.
— Ты не очень-то мне льстишь, — сказал он, — но я не могу возразить на твои замечания.
Он глубоко вздохнул, откинулся назад и расцепил руки. Расправил пальцы, положил руки ладонями на колени и посмотрел мне в лицо.
— Что же это такое? Почему ты так себя ведешь? Девушка? Я сказал тебе тогда чистую правду. Но это не повод для доказательства. Это вопрос о том, веришь ли ты мне или нет. Ты веришь мне?
— Да, я тебе верю, — неохотно призналась я. — Но дело не в этом. Или не только в этом, — добавила я в порыве к полной честности. — Я думаю, дело в том… словом, обнаружилось, что ты женился на мне из-за денег, которые ты должен получать. — Опустив глаза, я водила пальцем по узорам на одеяле. — Я знаю, что не имею права жаловаться, ведь я тоже вышла за тебя из эгоистических побуждений, но… — Я прикусила губу и сглотнула, чтобы голос звучал яснее. — Но и у меня ведь есть своя гордость, знаешь ли.
Я бросила на него взгляд исподтишка и обнаружила, что он уставился на меня с выражением полной ошеломленности.
— Деньги? — произнес он пренебрежительно.
— Да, деньги! — Меня возмутила эта его небрежность. — Когда мы вернулись, ты поспешил выложить Коламу, что ты женился и теперь требуешь свою долю из доходов Макензи.
Он некоторое время глядел на меня с открытым ртом, как будто собирался что-то сказать. Вместо этого он начал мотать головой из стороны в сторону, а потом захохотал. Закинул голову назад и закатился, опустил голову на руки и все еще продолжал истерически смеяться. Я в негодовании откинулась на подушку. Что тут смешного?
Все еще мотая головой, он встал, тяжело дыша, и взялся за пряжку поясного ремня. Я невольно вздрогнула, и он это заметил. Гнев и веселье все еще смешивались странным образом у него на лице, но на меня он посмотрел в полном раздражении.
— Нет, — сказал он сухо, — я не собираюсь тебя бить. Я дал тебе слово никогда не повторять этого — вот уж не думал, что пожалею об этом так скоро.
Он положил ремень и начал рыться в прикрепленном к нему спорране.
— Моя доля в доходах Макензи составляет около двадцати фунтов за квартал, Саксоночка, — сказал он, перебирая какие-то непонятные вещицы в сумке из шкуры барсука. — И это шотландские фунты, а не фунты стерлингов. Цена примерно полкоровы.
— И это все? — глупо спросила я. — Но…
— Это все, — подтвердил он. — Все, что я когда-либо смогу получать от Макензи. Ты, должно быть, заметила, что Дугал — человек прижимистый, так вот Колам в два раза прижимистей. Но даже из-за такой огромной суммы, как двадцать фунтов в квартал, вряд ли стоит жениться, думается мне, — добавил он не без сарказма. — Я не стал бы сразу спрашивать о деньгах, — продолжал он, достав наконец из споррана маленький бумажный пакет, — но они мне были нужны, чтобы купить одну вещь. Вот какое у меня было дело, а с Лаогерой я встретился случайно.
— Какую же вещь ты так сильно хотел купить? — спросила я подозрительно.
Он вздохнул, помедлил — и бросил мне на колени крошечный сверток.
— Обручальное кольцо, Саксоночка, — ответил он. — Я купил его у Юэна-оружейника, он делает такие вещицы в свободное время.
— Ох, — скорее выдохнула чем произнесла я.
— Ну же, — подбодрил меня Джейми чуть погодя. — Разверни его. Оно твое.
Контуры маленького пакета расплылись перед глазами. Я моргала и сопела, но не разворачивала пакет.
— Я очень жалею, — сказала я.
— Пожалуй, так и следует, Саксоночка, — отозвался Джейми, но голос у него уже не был сердитым.
Дотянувшись, он взял пакетик с моих колен и разорвал обертку, вынув из нее широкое серебряное кольцо, выполненное в шотландском стиле — из переплетенных между собою звеньев, причем в центре каждого из них было вырезано крохотное изящное изображение цветка чертополоха.
Я смотрела и смотрела, пока глаза мои не затуманились снова.
Я достала платок и постаралась остановить им поток слез.
— Оно… прекрасно, — откашлявшись, выговорила я.
— Ты будешь носить его, Клэр? — Теперь голос Джейми был нежным, и он назвал меня по имени, что делал либо в случаях официальных, либо с особой лаской, — и едва не довел меня этим снова до слез. — Ты не обязана делать это, — сказал он, серьезно глядя на меня поверх сложенной чашечкой ладони. — Для нас достаточно брачного контракта — он законный. Ты под защитой, ты в безопасности от чего бы то ни было, за исключением правомочных инстанций, но и от них, кстати, тоже, пока ты находишься в замке Леох. Если хочешь, мы можем спать отдельно, наверное, именно это ты имела в виду, когда городила всякую чепуху о Лаогере. Ты можешь не иметь со мной дела, если это твой честный выбор.
Он замолчал и сидел неподвижно, сидел и ждал, прижимая к сердцу крошечный обруч.
Итак, он предоставлял мне выбор, который я намеревалась предложить ему. Связанный со мной в силу обстоятельств, он готов был отказаться от своих прав, если я его отвергну. Была, конечно, и альтернатива: принять кольцо — со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Солнце клонилось к закату. Его последние лучи пронизали синий стеклянный графин, который стоял на столе, и бросили на стену сияющий лазурный отблеск. Я почувствовала себя такой же хрупкой и сияющей, как стекло: дотронься до меня — упаду и разобьюсь о пол на блестящие осколки. Если я намеревалась пощадить либо чувства Джейми, либо свои собственные, то, кажется, я несколько запоздала.
Я не могла говорить, но протянула ему свою правую руку, пальцы слегка дрожали. Прохладное и светлое кольцо скользнуло через сустав к самому основанию пальца — оно было мне впору. Джейми взял мою руку, подержал немного, потом вдруг поднес ее к губам. Поднял голову, и я на минуту увидела перед собой его взволнованное лицо, прежде чем он резким движением усадил меня к себе на колени.
Он крепко прижал меня к себе, не говоря ни слова, и я чувствовала, что пульс у него на шее бьется так же сильно и часто, как у меня. Он положил руки на мои обнаженные плечи и отстранил меня от себя; я взглянула снизу вверх на его лицо. Его руки были такие большие и теплые… у меня немного закружилась голова.
— Я хочу тебя, Клэр, — произнес он задыхающимся голосом и ненадолго умолк, словно не знал, что еще сказать. — Я так хочу тебя, что едва могу дышать. А ты… — Он сглотнул, потом откашлялся. — Хочешь ли ты меня?