— Интересно, почему я про этот эксперимент ничего не знала? — сказала я.
— Ну, официально он давно прекращен, лет пятьсот как. Про него теперь и эльфы далеко не все знают. Я бы тоже про него не узнал, если бы не стал интересоваться Льюром. Спросил у отца, он мне и рассказал. Вообще, эльфы про это распространяться не любят. Оно и понятно — кому приятно вспоминать провал?
— Провал? — не поняла я. — Разве ты не говорил, что Льюр — один из самых сильных эльфийских магов?
— Он чуть ли не лучший результат этого эксперимента. «Чуть ли» — потому что лучшим результатом был его старший брат. Тот был настолько силен, что вошел в Круг высших магов. Но все же самым сильным магом он не стал. По иронии судьбы, почти в то же время, с разницей лет в пятьдесят, родился Ауран Великий. Тот самый, что был сыном гончара и швеи, и в предках, по крайней мере, на три поколения назад, никаких магов не имел. Представьте, какой был удар по напыщенности остроухих!
Кажется, Квентину доставляло удовольствие представлять, какой это был удар.
— Ты сказал «официально давно прекращен», — заметила Селена. — А неофициально? Неужели на эксперименте, который шел столько времени, так легко поставили крест?
Квентин скривился.
— Неофициально у него изменилась цель, — сказал он. — Те эльфы, которые раньше занимались этим вопросом, теперь просто подыскивают пары для одиноких эльфов и эльфиек. Они теперь не магов выводят, они теперь озаботились тем, чтобы ицкаронские высокородные эльфы вообще не вымерли. Следят, за тем, чтобы никто без пары не остался. Оно, может быть, и не так плохо было бы, учитывая эльфийскую невысокую рождаемость и количество погибших в суранско-ицкаронских войнах[96], но вы представить себе не можете, какие они навязчивые!
Интересно, значит, они нашего шефа тоже в оборот взяли?
— Ладно, исторический экскурс закончен, — сказал Квентин. — У нас работы полным-полно. Илис, тебя тоже касается. Отчет написал?
Это касалось и меня, и дело не только в том кристалле, что принесли Эрик и Илис. Теперь мне надо было протестировать всех моих химерок на наличие магического дара. Нелегкая задача, но крайне важная. Если у химеры-перевертыша будет сильный магический дар, то это поставит крест на всем эксперименте. А шанс на такое развитие событий вдруг стал угрожающим: по отцовской, если так можно выразиться, линии моих химерок ВСЕ предки были сильными магами. А ведь день так хорошо начался…
Эрик Рок, маг-практикант Стражи, студент МКИ
Льюр Лакриза Логро Лоренцо ап Левтарин Лавадера оказался совсем не таким, каким я его представлял по рассказу Квентина. Высокий, широкоплечий, с гордой правильной осанкой. Глаза голубые, взгляд спокоен и немного насмешлив. Волосы цвета соломы, прямые и длинные. Одет в темно-зеленый костюм, который прекрасно на нем сидел. Ничуть не похож оказался этот эльф ни на урода-вырожденца, ни на сильного мага. Я вообще мага в нем почти не почувствовал, даже когда специально сосредоточился. Это только об одном могло говорить: милорд Льюр Лавадера прекрасно контролировал свой талант, гораздо лучше, чем все те маги, которых я повидал за свою жизнь.
— Можно просто Льюр, — сказал он мне, присаживаясь за наш столик. — А вы тот самый Эрик? Наслышан.
— От кого? — опешил я.
— Главным образом от профессора Райдера, моего друга, — ответил он.
Вот уж не ожидал, честное слово. Чего это Райдеру говорить обо мне с кем-нибудь?
— А вы уже сделали заказ? — спросил Льюр.
— Нет, — ответила Селена, — мы ждали вас, милорд.
— Вы очень любезны, миледи, — отозвался он в тон вампирке. — В таком случае, давайте позовем официантку. Девушка! Будьте добры!
Я заказал куриную котлету со сложным гарниром, двойную порцию, конечно, чай и пару ватрушек. Селена ограничилась чаем, как всегда, а эльф попросил принести картофельный салат и кофе без сливок и сахара.
— Итак, чем вызвано ваше желание увидеть меня? — спросил Льюр. — Сдается мне, вы вряд ли вспомнили обо мне просто так. Разве вы не поставили в том деле точку?
— Поставили, — сказала Селена. — Но, видите ли, Льюр, у нас теперь есть другое дело, и в нем вдруг появилось ваше имя.
— Какое дело? — удивился эльф. — Я опять кого-нибудь убил?
— Следствие покажет, — сказал я.
— На самом деле, не конкретно ваше имя, — сказала Селена, — а имя вашего рода.
— Заинтриговали, — признался Льюр.
— Мы расследуем убийство одного эльфа, — пояснил я. — При обыске в его комнате нами была найдена карта, а на этой карте была пометка возле вашего родового особняка. Вот мы и решили поинтересоваться, не знаете ли вы что-нибудь про это.
Лицо эльфа осталось спокойным и бесстрастным и оставалось оно таким, пока официантка расставляла тарелки и чашки у нас на столе.
— Интересно, — сказал он, когда она ушла и вслед за ней ушла и бесстрастность на его лице, сменившись выражением живейшего любопытства. — А как имя убитого?
Я посмотрел на Селену, та едва заметно кивнула.
— Вирифель Зарафатаэль, — сказал я.
Выражение лица Льюра сразу поскучнело.
— А, — сказал он. — Тогда я что-нибудь знаю. Правда, боюсь, не про убийство, а про самого эльфа.
И спокойно принялся за свой салат. Я выждал секунд тридцать, думая, что он сейчас продолжит, но он, кажется, и не собирался возвращаться к этому вопросу. Эльф просто ел, ловко орудуя вилкой и ножом. Не без аппетита, надо заметить. Я снова посмотрел на Селену, ее красные глаза смеялись. Кажется, даже надо мной.
— Расскажете? — спросил я.
— Извольте, — с готовностью отозвался эльф. — На прошлой неделе этот Зарафатаэль приходил в наш городской особняк и искал меня. Мы там давно не живем и сторож ему об этом сказал. Тогда он поступил так же как вы: прислал ко мне Фьюарин, почтовую фею, и попросил меня о встрече. Видимо, Олонель его надоумил. Олонель — это дворецкий, он у нас недавно служит, лет тридцать. Сметливый малый, надо заметить. Мы встретились в тот же день, если вам интересно. Здесь, в «Золотом олене». Мне нравится это место, я тут частенько обедаю, тут персонал даже мои привычки изучить успел. Только сидели мы не за этим столиком, а за тем, в углу. Вы знаете, я заметил, что люди, побывавшие на войне, часто садятся так, чтобы к ним нельзя было зайти со спины и чтобы они сами имели возможность сразу видеть всех входящих. Как по мне, так тут, у открытого окна лучше. Во-первых, воздух свежий, настолько, конечно, насколько он может быть свежим в городе. Да, что ни говори, мы, эльфы — лесные жители, сколько бы веков цивилизации нас не отделяло от наших древесных замков[97]. Кстати, вы слышали? Говорят, в землях Лесного Союза[98] они еще растут. Нет? Желал бы я на них посмотреть, но как-то до Лесного Союза мне не удавалось добраться. Так вот, во-вторых, уж если опасаешься нападения, то лучше быть рядом с открытым окном, потому, что в него можно выскочить. Конечно, если не пятый этаж. Впрочем, у нас, в Ицкароне, не в обычае устраивать кафе и рестораны на верхних этажах, а вот в Суране это отнюдь не редкость. Селена, вы давно были в последний раз в Суране?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});