– …У-ух! Ничего себе!
До юноши начали долетать голоса.
– Наконец-то что-то интересное!
– Помогите, – прохрипел он, но никто не услышал.
– Как натуралистично! А поучаствовать можно?
– Дракончик, иди ко мне!
– Заткнитесь, заткнитесь вы… – Как же тяжело дышать. Не говоря о том, чтобы говорить.
Ящер, наконец, доковылял до злополучных камней. Сестра была мертва – похоже, ей достался самый сильный удар. Мать с отцом ещё дышали, но без срочнейшей помощи им не прожить и получаса. Юноша сполз с зелёной спины, беспомощно прикоснулся к отцовской щеке.
– Ах, как это трогательно!
– Уроды!!! – наконец-то удалось закричать.
Крик обошёлся ему кровавым кашлем. А толпа удивлённо замолкла.
– Постойте, – неуверенно пробормотал мужской голос. – По-моему, он не играет.
Какая-то барышня пронзительно заверещала, а новый голос, властный и твёрдый, рявкнул, перекрикивая поднявшийся гам:
– Медботов сюда! И носилки! Быстро!
Толпа молчала, когда команда врачей-андроидов катила носилки к экстренной транспорт-кабине, на ходу вкалывая обезболивающее, промывая раны, делая перевязки. Молчала, лишь изредка перешёптывалась.
– Бедный парень. Родители наверняка тоже не выживут.
– Ага. Лишь бы он не ушёл в себя после этого. Ипо ведь рухнет. А жаль. Я такого цвета никогда не видел.
– Да, цвет морской волны не каждый день встретишь.
– А потом попробуй восстанови его.
– Заткнитесь! – Юноша резко сел на носилках, медботы бросились укладывать его обратно. – Уроды! Стайка пустых инфузорий! Срал я на ипо!!! Я готов в отщепенцах до конца жизни ходить, лишь бы они жили! Лишь бы сестра моя… Да уберите свои железные лапы!
Медботы вкололи снотворное.
А толпа сделала то, о чём её просили. Заткнулась. Сначала от услышанного кощунства. Потом – от потрясения. Ипо заснувшего парня больше не был цвета морской волны. Он стал бирюзовым.
Мать умерла в больничном холле. Отец месяц пролежал без сознания, но всё же выжил. Открыл глаза, посмотрел на сына, который чуть ли не круглосуточно дежурил у постели, вызывая удивлённые взгляды друзей: «Зачем? Вокруг отца полно механизированного персонала, а ты всё равно ничем не поможешь». Поморгал бессмысленно, склонил голову, будто к чему-то прислушиваясь. И вдруг радостно улыбнулся:
– Сынок. У тебя же… бирюза! А что это за странный кулон? Где твой обруч?
– Э… – Юноша отвёл взгляд. – Папка, ты живой. Я так боялся, что ты тоже… Мама и наша Трейси… они…
– Да, мне сообщила программа, – он протянул руку к ипо-кулону сына. – Как жаль, что они этого не увидели. Вась, как я горжусь. Только его же плохо видно. Почему ты не носишь обруч? Что это вообще такое?
Юноша выбежал из палаты.
– Ты взломал локальную систему ипо? – Она подошла неслышно, задала вопрос одними губами.
Он даже не вздрогнул, посмотрел на неё так, будто они расстались пару минут назад. А ведь Марси искала Васендриалия почти две недели. Ходила с Натэ на пафосные вечеринки, гуляла по тёмным паркам. И, наконец, уболтала Натэну достать билет на спектакль-без-актёров во Дворце фантасмагорий и, улучив минутку, улизнула в оранжерею. Вася нашла возле маленького лунного озера. Лунного – потому что Селена непостижимым образом отражалась в нём и днём, и ночью, независимо от погоды и времени года.
– Я прихожу сюда только ради него, – задумчиво сказал юноша с бирюзовыми глазами. – Даже в парках становится слишком людно. А тут никогда никого нет.
– Вась, я… Прости, что не поверила тебе сразу.
– Да, я взломал систему. Сначала придумал кулон, чтобы оно хоть в глаза не так бросалось. А потом решил вообще стереть, – он помолчал. – Хорошо, что ты пришла. Жаль было бы уехать, не попрощавшись.
– Ты уезжаешь?
– Да. Через пару часов. Я договорился с техником.
– Зачем? Я бы с ним вообще не разговаривала, – буркнула Марси. – Ты знаешь, что лифты ломаются всё чаще и чаще? Людей выбрасывает где попало, словно мешки с трухой! Я уже сомневаюсь в том, что это – случайность.
– Случайность, не случайность, какая разница. А хочешь прокатиться со мной?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– К-куда?
Он улыбнулся одними глазами, светлыми и ласковыми.
– Тебе ведь тоже здесь душно.
Спустя час и сорок пять минут Марсилуна с чемоданами стояла на указанной Васем платформе.
«Я пыталась стать такой, как надо…» – «А я даже не пытался».
Сборы «самого необходимого» заняли не так уж и много времени. Гораздо дольше она писала письмо Натэне, в котором объясняла, что едет в путешествие с Васендриалием Хорсом, просила простить за спешку, за то, что не попрощалась лично. И между строк пыталась объяснить, что, скорее всего, и не попрощается…
«Я бежала от одиночества…» – «Я стирал бирюзу ради него».
Они зашли в кабину, Вась задал координаты, заранее зная, что до пункта назначения им не доехать. Но техник просил создать эффект правдоподобности.
«Мы шли разными путями…» – «…пока не встретились».
Прошло минут десять, прежде чем дверца, э-э-э… нет, вся кабина рассыпалась бусинками, и путешественники оказались на синевато-серебристой равнине.
– Это… Это и есть…
– Я назвал её Бирюзовой пустотой. Маленькая планетка, похожая на Землю. Неизвестная никому, кроме нашего приятеля в оранжевом комбинезоне. Ранее я переправил сюда кое-что, необходимое для жизни. Не слишком много, правда, иначе частые сбои лифта могли кого-нибудь насторожить.
– Подожди. Он специально сломал лифт, чтобы мы сюда попали? Ты не говорил этого. А все остальные поломки – тоже с его лёгкой руки случались?
– Я не знаю. И мне это не интересно.
– А вернуться мы сможем?
– А ты этого хочешь?
– Не знаю. Пока не очень, но…
– Техник будет периодически связываться с нами. Если не забудет…
– Стоп! Ты не говорил мне, что это – навсегда!
– А тебе нужны были лишние сомнения?
– Да как ты… Нас будут искать!
– И не найдут. Наш «этаж» не числится ни в одном из лифтов. Этой планеты просто не существует.
Марси, собравшаяся не на шутку разозлиться, вдруг рассмеялась. Необитаемая, неизвестная планета! Никаких индексов популярности, никаких обязательных «коннектов». Разве не об этом она мечтала каждый раз, когда Туся пыталась сделать её «нормальной»? Не этого ли искала в тёмных парках или хотя бы в своей квартире, которая почти не знала гостей?
– А что будет с другими? – спросила она, вновь став серьёзной.
– С кем?
– Мы не единственные социофобы в мире.
– Может, найдут свой тихий уголок, – предположил Вась. – Может, сумеют приспособиться к миру. Может, научатся его трансформировать. А я устал… Очень.
Марси молча его обняла.
Глава восьмая. Рай в шалаше
Место наблюдения – сектор 8/Зелёный/триста один. Станция наблюдения – Бриз-53580677. Мультиспектральный анализ… Инфракрасный спектр… Высота над горизонтом: 52 километра. Погода в регионах и глобальная… Состояние акваторий морей и океанов… Гелиогеофизическая обстановка в околоземном космическом пространстве… Состояние ионосферы и магнитного поля… Миграция животных… Два человека. Дата и время отчёта…
* * *
Ещё в школе стало понятно, что ведение хозяйства – не для Марсилуны Фокс. Эта тема условно приравнивалась к творчеству, но даже такое элементарное задание, как забота о цветке, она провалила. Марси поискала по карманам и вытащила клипсу-проектор ипо. Как узнать, есть хоть какой-нибудь прогресс в развитии навыков и умений? Как это оценить без ипо? У неё хорошо получалось управлять ботом-садовником, ведь это всё равно что игрушку по поляне гонять. Бот послушно ползал, оставляя за собой проплешины с коротким травяным ворсом. Марси нравилось вдыхать одуряющий аромат свежесрезанных растений. А вот с приготовлением пищи дела обстояли гораздо хуже. В Мегаполисе она всегда заказывала еду на дом, изредка ходила в кафе или рестораны, если позволял ипо-лимит. Честно говоря, в последнее время ей до смерти хотелось попасть в «Синее манго», взять пирожное с кофе и даже поконнектиться. От её дома до этого кафе была всего одна коммутация, отсюда – ни одной: транспорт-кабина отключена.