— Да…А теперь последний подарок, который я обещал Аокидзи.
Взгляд снова встретился с мужчиной, который все это время смотрел на меня с выжидающим взглядом. И только я подметил, как его сердцебиение резко замерло от моих слов, я скосил внимание к группе, в которой находился Цезарь. Стояли же там, как Кума, так и Мессинг, на которого уже взгляд и пал. Трехглазый держал небольшой сундучок.
Только же наши взгляды пересеклись, старик с которым я успел немного поладить, сразу кивнул головой, и вышел вперед. И под заметно посерьезневшими взглядами окружающих, он подошел прямо к Аоки. Причина, по которой я позволил передать подарок именно ему, достаточно забавная. Просто ему нравится общаться с предметами. А особенно с такими, которые могут долго разговаривать, как Артефакты. Поэтому собственно, в силу предпочтений, я позволил ему подержать подарок некоторое время. Вызвался передать его, он уже сам.
— Это хорошая вещь, Аокидзи. В отличии от остальных, которые ты мог видеть раньше, у этой есть желание защитить свое владельца… — Только у окружающих, и у самого Аокидзи от слов ускорились наконец сердцебиение, как сам Мессинг наконец положил руку на крышку. И медленно приоткрыв сундучок, он к всеобщему удивлению явил…костюм. Тот самый, что когда-то делала Лотара. Тот же самый, что когда-то носил я…
— Поскольку делать для тебя отдельный Артефакт времени буквально нет, я просто позволил перешить костюм специально под тебя. — Спокойно заговорил я, как только Аоки замер с нечитаемым лицом. — Он конечно не Легендарный, времени я на него тратить особо много не мог, и клоны к тому же были заняты кое-чем другим. Однако его способность это то, что позволит тебе выжить, если Им решит сосредоточить свое давление на тебе. Делая шаг, позади тебя, в прошлой твоей позиции будет появляться твоя прозрачная копия, которая будет иметь тот же уровень воли, что и у тебя. Так до двух клонов, которые будут держаться целых три секунды.
— Это…полезно. — Высказался Аокидзи, и в то же время показывая уже во взгляде некую задумчивость. Никакого огорчения, которое вполне возможно могло бы последовать, не было.
— Это не все. Из-за того, что это Артефакт является предметом, он имеет одну особенность. Если в клонов попадет какая-та атака воли, то есть либо волна, либо пелена, либо те же молнии, то после своей смерти, они передадут небольшое сопротивление этой способности именно тебе. Это то, почему Мессинг сказал, что у костюма есть намерение защитить тебя…не скрою, он оказался полезнее, чем я думал изначально. Правда и на этом его способности не закончены. — Приподняв с улыбкой голову, я в момент привлек уже натурально впечатленный взгляд самого Аоки. — В него вставлена и сила фрукта.
— Еще один фрукт? Как я буду применять их все? — Аокидзи с явным сомнением посмотрел на аксессуары, которые я давал ему ранее, и так же удивленно всмотрелся в костюм.
— К счастью для тебя, сила в нем не сложная для контроля. Это лишь Некромантия, которая позволяет тебе создать зомби, и при этом использовать силу Некроза.
— …
— Конечно, эффективнее было бы дать эту силу человеку, а не предмету, но мы не можем. Среди вас нет никого, кто мог бы принять фрукт, и быстро его при этом пробудить. Однако это не так важно, ведь зомби создавать никто не просит. То, ради чего я попросил Цезаря добавить силу в костюм, так это собственно та самая сила Некроза, которая может оказывать очень негативное влияние на противника. Используй ее для усиления своих способностей.
От такого откровения, задумчивость на лицах моих Офицеров стала лишь сильнее. Если все Иллюминаты в это время просто пробывали в возбуждении от такого костюма, то каждый, кто должен был пойти со мной, лишь и думал о том, как это может сильно нам помочь. Откровенно, со всем набором способностей Аоки, можно считать его противником, который теперь способен крайне эффективно вешать кучу негативных эффектов на противника. Снять же их будет заметно трудно…
— Ну, и перед тем, как мы все же отправимся, должен дать кое-что уже себе. — И медленно поднявшись с Трона, я сразу же приподнял уже свою руку. В ней, быстро из тьмы показалась уже белая табличка. И пока стояла выжидающая тишина, я молча коснулся ею своего лба, попросту наделяя себя новым Артефактом. Легендарным, который практически в первую же секунду, как вошел в мое тело…резко обдал разум таким количеством энергии, что попросту перехватило дыхание.
Мышцы в момент от прошедшей энергии стали более напряженней. Однако вместе же с этим, я почувствовал и огромнейшую силу. Мышцы не стали конечно сильнее, да и мощи не особо то в теле прибавилось. Вместо этого, выносливость, которая раньше и так имела огромные запасы, стала еще объёмнее. Настолько, что просто чувствуя разницу по сравнению с собой прошлым, я…удивлялся только тому, как не замечал этой сдержанности в теле.
Казалось бы, обычная выносливость, но теперь не ощущается преграды в виде возможностей. Я целиком понимал, что какой бы силы удар не был, сколько бы сражаться не пришлось, я…просто не могу быть ослаблен. Я всегда могу пребывать на пике формы, ограниченный только объемом воли. Только и он не так важен, ибо у меня есть Драконья, которая сама по себе имеет другой резерв.
— Фф-у-ух. — Глубоко выдохнув, я высвободил изо-рта плотный пар горячего воздуха. И только сосредоточив внимание на возбужденных Иллюминатах, которые смотрели на меня буквально расширившимися глазами… поднял вверх свою руку, вырисовывая сразу же на ней тьмой знак глаза.
— УРАААААААА! — Резкий шум обрушился на весь Голиаф. Подготовка наших сил была окончена, от чего я буквально видел, как по людям прошлись мурашки. Но в то же время, как все, в том числе и Офицеры передо мной подняли свои руки, один единственный человек уставился на кучу песка, которая выстроилась не так далеко от нас в форме огромного круга.
Суфото только наставив на песочный кружок руку, в момент сформировывал в нем портал, который тут же открыл вид прямо на Главный Штаб Дозора. Огромнейшая крепость, построенная практически на весь осенний остров, всего лишь на первый взгляд казалась куда более вооруженной чем тот, на котором служил когда-то я. Вид же желтеющих деревьев и опадающих листьев, придал всей этой картине лишь более