– Все внутри, – объяснил Имин. – Больше двух третей нормлюдей. Двенадцать миллиардов триста сорок два миллиона глаз передают изображения в двенадцать миллиардов триста сорок два миллиона полушарий мозга, заключенных в половине такого количества черепов. – Он замолчал, переводя дух. – Все смотрят на космические камни, сотрясающие космос. Все хотят жить вечно. Даже коббли хотят знать.
Мейлин только ахнула, но объяснение походило на правду. Весь мир – или почти весь – наблюдал, что происходит в Америке. Интервью с чужаками из Артефакта. Происходило событие, приковавшее внимание всего мира – вероятно, нечто поистине удивительное, – но Мейлин жалела, что камень вообще нашли, что Сянбин сделал свое открытие на дне мутного эстуария.
– Вокруг очень много космических камней из камневого космоса, – сказал мальчик. Он словно всегда экспериментировал со словами и ритмами. Должно быть, один из случаев несносной одержимости, приводящей стольких молодых людей к нарушениям душевного спокойствия. Но сейчас мальчик говорил печально; возможно, камням он сочувствовал больше, чем существам из плоти и крови. – Те, что погребены в море, не могут видеть! Тысячи, заключенные под землей, пытаются подать голос! Еще многие в космосе не находят пути. Другие, заключенные в склепах и могилах, надеются на спасение – как это печально! Как скучно! Они сами выбрали свою судьбу, а сейчас срок уже вышел.
Казалось, его искренне трогает эта трагедия.
– Минутку! – Мейлин неожиданно остановилась. – Давай-ка начистоту. Ты хочешь сказать, что таких сверкающих говорящих камней много?
Сердце ее забилось сильнее – в надежде. Если это правда, может, ее мужа не будут так упорно искать.
– Да. Многие – бесчисленные, многочисленные… Сверкающие – светящиеся, множащиеся… Камни – хрусталин, серпентин, оливин… – Он потянул ее за руку и вприпрыжку отправился дальше. – Но лишь немногие двуногие говорят!
Стараясь не отставать, Мейлин думала: «Двуногие? Говорят только два? Один в Вашингтоне и камень Бина? Значит, сильные мира сего продолжат охотиться на Бина. Или используют меня, чтобы найти его. Или станут угрожать или соблазнять его. Но… откуда этот мальчик знает?»
Визг тормозов. Взгляд через плечо подтвердил ее опасения.
На площади, совсем близко к ограждениям для пешеходов, появилось несколько черных фургонов, и из них высыпали люди. Один из них ткнул пальцем, и все быстрым шагом направились к ним.
Больше не было смысла притворяться, будто она няня, сопровождающая двух детей в парк. Мейлин и Имин побежали. Хотя Мейлин гадала: «Что будет, когда мы добежим?»
Посетителей было не много, но линия окошек, в которых продают билеты, виднелась далеко. Даже если у нее хватит денег, чтобы купить недешевые билеты, все равно эти люди подоспеют раньше, чем она заплатит. Конечно, если охрана Диснейленда просто-напросто не задержит ее, когда преследователи крикнут «держи!». Они ведь наверняка из какого-то правительственного агентства. Иначе не могли бы так вести себя среди бела дня. В Китае.
Или они в отчаянном положении и готовы выдать себя за представителей правительственного агентства.
Имин отчасти разрешил недоумение Мейлин, проведя ее мимо билетных касс прямо к широкому зеленому входу в тени ученого У Чэня, того самого, что написал великий национальный роман «Путешествие на Запад». И хотя прошло пять столетий, все равно по влиянию на культуру и по интересу к нему этот роман был куда значительнее более новых рассказов о говорящих утках, собаках и мышах.
Внезапно остановившись, мальчик резко повернулся и бросился к хорошо одетой паре, которая как раз выходила из парка с маленькой девочкой в красивом, хотя и старомодном шелковом костюме Сейлор Мун. Рот девочки, изображавшей жертву «вампиров из Тошниземья», был вымазан конфетой.
Очевидно, уставшая и избалованная – эпоха ценила девочек гораздо выше мальчиков, – она смотрела на Имина; искусственная кровь конфеты текла по ее губам. Мальчик между тем остановился перед семьей и дружелюбно заговорил. Ни слова из сказанного нельзя было понять, по крайней мере Мейлин и взрослым, но родители девочки так удивились, что позволили ему взять себя за руки и похлопать по ним, продолжая дружелюбно болтать.
Первой пришла в себя девочка: открыла рот, показав красные зубы, и зарычала на Имина.
«Что это он? – удивилась Мейлин. – Решил, что надежды нет? Бросает меня и ищет кого-то другого, чтобы вести по городу?»
Преследователи уже пробежали половину площади. Мейлин принялась искать пути к бегству. Ни один из них не казался многообещающим: ведь у нее на руках ребенок. Разве что вниз на лифте к вокзалу…
Семейная пара туристов выдернула руки из пальцев мальчика, и, побуждаемый криком девочки, отец набросился на Имина, но тот только рассмеялся, трижды повернулся и побежал к Мейлин.
– Матушка. Руку.
Богатая семья повернулась и начала уходить, а мальчик тем же пером, что и на ее лице полчаса назад, что-то написал на руке женщины. Вначале казалось, что никакого смысла в надписи нет и это просто ряды точек; несмотря на загрубелую кожу, было больно. Все точки располагались на ограниченном участке примерно три сантиметра длиной.
«О, – подумала Мейлин, – как это возможно? Как простой человек может это сделать?»
Теперь преследователи были совсем близко. Имин выпустил ее руку и стал то же самое делать со своей, правой; Мейлин поняла, что он левша. Она где-то слышала, что эта особенность чаще встречается среди аутистов. То же самое можно было сказать о неправильно посаженных зубах мальчика, плохой коже и необычной улыбке. Хотя все это ее уже нисколько не смущало.
В хосписе у слюнявых стариков я видела вещи и похуже.
– Нам бы… – начала она, сомневаясь, что это поможет.
– Да, матушка, пора.
Они повернулись и быстро, но как можно естественнее направились туда, где автоматически проверялись билеты входящих: няня, сопровождающая двух детей. А билеты представляли собой временные тату-коды.
Мейлин подставила левую руку, хотя проверяющий луч так и не увидела. К ее огромному удивлению, ни охранники, ни сторожевые роботы не накинулись на нее. Напротив, она услышала сверху, словно с неба, голос:
«С возвращением, миссис Чу и дорогая малышка Лю. Вам потребовалось совсем немного времени, чтобы переодеться и вернуться из отеля.
Конечно, ваши ВИП-пропуска действительны. Слева от вас, на авеню Панд, вас ждет робо-экипаж.
Если позже придет мистер Чу, мы со всей вежливостью и поспешностью отведем его к вам».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});