— Ну-ка, ну-ка, кто тут у нас? — Сиплым басом поинтересовались из тёмного окошка возле моего виска, и я, от неожиданности издав полноценный вопль, шарахнулась к противоположной стене.
— Вы кто?! — выдохнула я срывающимся голосом.
— Ладак Большой Топор, — охотно представилась жуткая опухшая рожа, показавшаяся между прутьев решётки. Рожу обрамляли длинные сальные патлы, короткая борода висела сосульками, а во рту, скалящемся похабной улыбочкой, чернели гнилые пеньки зубов. Запах стоял соответствующий. Я сморщила нос и с омерзением потёрла висок, в который дохнул этот… Большой Топор. — А ты хорошо пахнешь, девочка. Как заливной лужок.
— Где Йен? — Я на всякий случай выставила перед собой факел. Горящий конец чётко высветил грязное, синее от побоев лицо, на котором из-под косматых бровей мутно поблёскивали хитрые глаза.
— Какой такой Йен? — Мужик прищурился, с цоканьем вытащил языком что-то, застрявшее между зубов и сплюнул себе под ноги.
— Высокий темноволосый мужчина с серыми глазами.
— Ах этот… Видал такого.
— Где он?! — Я окончательно потеряла терпение.
— Давай так — ты мне поцелуйчик, а я тебе про хахаля твоего расскажу, а? — Он задвигал бровями и вытянул трубочкой слюнявые губы.
Я с яростным рыком устремилась обратно к лестнице. Вдогонку, подстёгивая, нёсся смачный гогот и предложения такого характера, что у меня моментально запылало лицо, а и без того скверно соблюдаемый принцип «не примени силу — получишь с того втройне», сменился горячим желанием запустить в гогочущего тем, что оказалось под рукой. Но времени на промедление не было, да и факел в темноте оказался отнюдь не лишним, так что я ограничилась тем, что не пошла на поводу у скучающего заключённого и продолжила убегать в гордом молчании.
Запрыгнув с наскока на первую высокую ступеньку и по инерции проскочив ещё две, в четвёртую я уже упёрлась коленом, а за пятую уцепилась свободной рукой. Воткнуть факел в один из веера настенных держателей внизу я как-то не сообразила, а просто швырнуть за спину вниз не решилась и героически вскарабкалась до обитой железом входной двери, суетливо распахнутую передо мной со второго окрика сутулым сторожем.
— Где Йен?! — с одышкой и болезненном стуком крови в висках потребовала я ответа, грозно нависнув над щуплым мужичком и для острастки встряхнув пару раз факелом, который в освещённом коридоре производил не такое сильное впечатление, но при должном воображении вполне сходил за орудие устрашения в виде обычной горящей дубины.
— К-к-ка-а-а-акой Й-й-й-эн? — Видимо, воображение у сторожа было развито хорошо, потому как он начал заикаться ещё сильнее, при этом не сводя глаз с подёргивающегося в моей дрожащей руке факела.
— Колдун, которого привели сюда Длани!
— Ах, э-э-э-т-тот, — озарило сторожа, и я чуть не треснула его по лысеющей макушке — так мне опостылела эта фраза за последний час. Они что, сговорились все, что ли?! — У-увели ей-его к-к-как р-раз п-пь-перед т-т-твоим па-па-париходом!
— Куда?!
— От-т-тк-куда я з-за-знаю?! — В свою очередь возмутился мужик, которому тоже наверняка хотелось поскорее избавиться от истеричной девицы с дубиной, то есть, с факелом, но это был тот случай, когда желание не совпадало с возможностями. — Н-на ул-лицу, н-н-наверное. Ва-ва-ва двор!
— Как туда выйти?! — заорала я, понимая, что сама ни за что не найду дорогу по лабиринтам замковых коридоров.
— Са-са-сначала впе-пь-перёд, па-па-патом д-до…
— Не надо! Просто покажи!!!
Сторож издал шумный вздох неподдельного облегчения и затыкал пальцами — «прямо», «налево», «перекрёсток» (руки, скрещённые на груди, как у главного действующего лица похорон), «налево», «прямо». Не дожидаясь больше никаких комментариев, я сунула ему факел и опрометью кинулась в указанном направлении.
После недавней всеобщей суеты в коридорах было подозрительно пустынно и тихо. Время от времени мне на встречу попадался кто-то из слуг, но ни один из них уже не спешил. Все угрюмо плелись мимо, никто даже не обернулся. Причин такой резкой перемены я не понимала, но, к сожалению, полностью разделяла общее мрачное настроение. С той лишь разницей, что не могла себе позволить плестись нога за ногу, глядя в пол, а неслась, как ошпаренная. После резкого подъёма до сих пор остро пульсировало в висках, а дыхание так и не восстановилось. Как будто я ни разу не гоняла через всё село соседских мальчишек, повадившихся таскать клубнику из «ведьминского огорода». Что за леший?! Я засипела и, как могла, прибавила ходу, что вдруг резко не понравилось моей свежезажившей ноге. Если с натиранием новыми туфлями можно было до поры до времени как-то мириться усилием воли, то когда при каждом шаге в подошву как будто заново втыкался приснопамятный гвоздь, дело обстояло гораздо менее оптимистично. Поэтому к надрывному сипу прибавилась ещё и душераздирающая хромота.
Здравая мысль о том, а что я вообще намерена делать, догнав Йена, которого наверняка конвоируют бдительные Длани, пришла мне только в тот момент, когда я кое-как вписалась во второе «налево» после «перекрёстка» и чуть ли не нос к носу столкнулась с суровой женщиной в чёрно-белом. Женщина оказалась выше меня на добрую пядь, имела бритую на лысо голову и татуировку в пол-лица.
Она просто тут стоит, она не за мной, — мысленно твердила я себе, опустив голову и на ходу поворачиваясь, дабы без столкновений обойти жуткое препятствие.
— Следуй за мной, Шантал. — Женщина по-простому шагнула мне наперерез, и я с полувскриком-полустоном затормозила в самый последний момент, дабы не влететь в обширную грудь, буквально распирающую наглухо застёгнутую куртку изнутри.
— Я не Шантал! — Получилось надрывно и довольно жалко, потому как в этом момент пораненная нога при попытке отступить назад снова заработала шип боли и подвернулась так неожиданно, что я чуть не растянулась на полу.
— Мне всё равно. Он ждёт только тебя. — С этими словами она сделала широкий шаг, который плавно перенёс её с виду грузное тело прямо ко мне за спину, и без лишних церемоний хлопнула меня ладонью между лопаток.
— Он? — Я клюнула носом и вынужденно сделала пару семенящих шажков вперёд, — Сэт-Арэн, что ли? Он дал мне двадцать минут, и они ещё не истекли!
— Считай, что время пошло быстрее. Идём.
Её тон мне совершенно не понравился. Похоже, эту Шантал, не будь она помянута к ночи, одни страстно уважали, другие ненавидели, третьи ни в грош не ставили. Осталось только найти того, кто любил бы её до беспамятства и боялся до него же, и наберётся полный комплект. О свет, о чём я думаю?! Это всё проклятая головная боль… К пульсации в висках добавился тихий звон в левом ухе. Длань нетерпеливо подталкивала меня в спину, а я послушно хромала вперёд. В конце концов, мне всё равно надо было в эту сторону… Хотя, сейчас я бы предпочла стремглав убегать в противоположную.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});