Читать интересную книгу Россия и япония (История военных конфликтов) - Алексей Шишов

В период наступательной операции Квантунской армии против СССР намечалось приостановить активные действия японских экспедиционных войск в Китае. Часть их, переброшенная по железной дороге на север, привлекалась для поддержки Западного фронта. Кроме того, японское командование опасалось прорыва советских мобильных (механизированных) войск в Южную Маньчжурию.

Причин, толкавших правящие круги страны Восходящего Солнца на новый, гораздо более крупномасштабный военный конфликт, было несколько. Но стремление взять реванш за Хасан было не самым главным. Главной было ценой "большой войны" вынудить СССР отказаться от помощи Китаю или, по крайней мере, значительно ослабить ее. Победа давала Токио хорошую козырную карту в дипломатическом противостоянии Вашингтону и Лондону.

Была и еще одна немаловажная причина - требовалось поднять авторитет императорской армии, подорванный поражением на озере Хасан и невозможностью завершить войну в Китае. Помощь ему со стороны Москвы все возрастала. К середине февраля 1939 года в Китае находилось 3665 советских советников, инструкторов, военных летчиков и техников. Летом того же года туда прибыло более 400 летчиков-добровольцев и авиатехников (свыше 200 советских летчиков погибло на китайской земле).

Эту последнюю причину японские историки определили следующим образом: "Лишившись уверенности в победе, армия находилась в состоянии сильной раздраженности и нетерпения - как в отношении военных действий против Китая, так и в отношении операций против СССР".

Однако ни плану "Хати - го", ни его второму варианту "Оцу" ("Б") не суждено было сбыться. Начавшиеся было военные события "в полосе наступления Западного фронта" стали развиваться совсем по другому сценарию, в разработке которого японский императорский Генеральный штаб участия не принимал. Новое столкновение японских и советских войск произошло несколько ранее спланированного и утвержденного в Токио.

Это столкновение вошло в мировую военную историю под названием "Халхин-Голский конфликт" на границе Монголии (МНР) и Маньчжоу-Го или Китая. Но он больше напоминал локальную, пограничную войну, которая шла с мая по сентябрь 1939 года. Однако конфликт на Халхин-Голе в истории войной так и не назвали, хотя было немало войн, в которых были задействованы гораздо меньшие силы.

Командование Квантунской армией постаралось "отвлечь" как можно больше внимания советского военного руководства от берегов Халхин-Гола. С этой целью на советско-маньчжурской границе действиями "местного" командования Квантунской армии и маньчжурских войск преднамеренно обостряется обстановка. Ее нарушение следует одно за другим. Вот лишь некоторый их перечень.

14 февраля 1939 года японские военнослужащие нарушают государственную границу СССР на участке Ханкайского пограничного отряда в Приморье. В результате боевого столкновения был убит японский унтер-офицер Кимамура Эситами.

23 февраля нарядом 53-го (Даурского - в Читинской области) пограничного отряда был ранен при нарушении советской границы на острове № 268 на реке Аргунь и взят в плен унтер-офицер Томигава.

26 февраля в боевом столкновении на советской территории японскими военнослужащими был захвачен раненым пограничник красноармеец Моков, захвачен также труп красноармейца Гузеватого. С этими "трофеями" нарушители смогли беспрепятственно уйти на свою сторону, в Маньчжурию.

5 марта японцы вновь нарушили советскую государственную границу в Приморском крае - на участке Гродековского погран-отряда. В ходе боевого столкновения были убиты капитан Хосисукэ Такисабура, ефрейтор Оцуба и солдат-маньчжур Ли Люнцзин...

Советская сторона никак не могла быть заинтересована в новом обострении ситуации на своей дальневосточной границе. Показателен факт, что уже после начала военного конфликта на реке Халхин-Гол в ответ на запрос японских дипломатов Л.П. Берия сообщил им, что подлежащие обмену лица и трупы могут быть доставлены в любой пункт сухопутной границы между СССР и Маньчжоу-Го к 20 мая 1939 года или другому сроку, который устраивает противную сторону. Ставилось лишь одно условие - японские власти должны были предупредить советскую сторону о месте и дате такого обмена за пять суток.

События на берегах реки Халхин-Гол стали как бы более широкомасштабной копией событий на озере Хасан. Причиной маленькой необъявленной войны, в которой, с одной стороны, участвовали советские войска и армия Монгольской Народной Республики, с другой войска японской Квантунской армии, стал пограничный конфликт. Связан он был с необоснованными требованиями японских и, естественно, маньчжурских властей об односторонней демаркации государственной границы между двумя странами.

Вопреки официальным картам, на которых была зафиксирована государственная граница Монголии (Внешней) и Китайской империи (МНР и Маньчжоу-Го) - восточнее реки Халхин-Гол на 20-25 километров, японские власти стали настаивать на демаркации границы - на признании реки Халхин-Гол пограничной чертой между Монголией и Маньчжоу-Го. Многочисленные документы на сей счет, которые имелись в монгольской столице Улан-Баторе, японо-маньчжурской стороной во внимание не принимались.

Более того, линия государственной границы в районе реки Халхин-Гол на японских картах начиная с 1935 года стала переноситься в глубь Монголии на расстояние до 20 километров. На картах же до 1934 года такого не было.

На границе начались военные столкновения. 24 января 1935 года японо-маньчжурские войска совершают нападение на монгольскую пограничную заставу в Халхин-Сумэ и затем захватывают близлежащую к ней территорию. Это было только началом агрессивных действий Японии, ее квантунской армии против МНР.

31 января японо-маньчжурская пехота на 41 грузовике и кавалерийский отряд в 50 сабель совершили новое вторжение на монгольскую территорию. Нападавшие сперва заняли пограничную заставу в Халхин-Сумэ, потом погранзаставу "Монголрыба". Монгольские пограничники, выполняя инструкцию военного министра МНР, главнокомандующего Монгольской народно-революционной армиией Гэлэгдорижайна Дэмида, не ввязываясь в перестрелку с противником, отошли на 6 километров и остановились в районе Нарийн-Нур (Узкое озеро). В Улан-Баторе считалось, что из политических соображений это было сделано правильно.

Переговоры о демаркации государственной границы между Монголией и Маньчжоу-Го (по сути дела предотвращения назревавшего пограничного конфликта) начали вестись уже в начале июня 1935 года на железнодорожной станции Маньчжурия. Однако позиции сторон сразу же разошлись. Делегат Японии Канки в своем заявлении от имени правительства Маньчжоу-Го поставил перед монгольской делегацией следующие требования:

"Маньчжоу-Го откомандирует в соответствующие пункты на территории МНР (в том числе и в Улан-Батор) для постоянного проживания своих уполномоченных, которые будут держать связь со своим государством, отправлять нужные донесения и будут пользоваться правом свободного передвижения. Если с этими требованиями не согласятся, наше правительство... потребует отвода всех войск МНР, находящихся к востоку от Тамцак-Сумэ (то есть Темцик-Булака)..."

Требования Канки дополнил японский военный атташе в Маньчжурии Какура, который предъявил к монгольской делегации новые требования, но уже от имени штаба Квантунской армии. Он настаивал на допущении своего представителя в назначенный им пункт монгольской территории и на проведении телеграфной линии для связи с ним.

На эти требования правительство Монгольской Народной Республики 13 июля 1935 года дало ответ, в котором подчеркивалось, что "требования правительства Маньчжоу-Го о командировании уполномоченных в подходящие для них пункты для постоянного проживания и установки телеграфных линий для связи с ними правительство МНР отвергает как прямое покушение на суверенитет и независимость МНР".

Переговоры были сорваны в ноябре 1935 года. Правительство Маньчжоу-Го, по указанию Токио и штаба Квантунской армии, заявило: "...в дальнейшем все вопросы мы собираемся решать по своему усмотрению". Такое правительственное заявление одной из сторон за столом переговоров было нечем иным, как прямой угрозой применения силы для "исправления картографической ошибки".

Таким образом создавались дипломатические предпосылки для халхингольской "картографической" агрессии императорской армии Японии против бесспорно слабейшего противника, но имевшего военного и политического союзника в лице Советского Союза.

Необъявленная война, начавшаяся первоначально на дип-ломатическом поприще, уже вскоре обернулась боевыми столкновениями на монгольско-маньчжурской границе. Только в первом квартале 1936 года японо-маньчжурские войска совершили более десяти вооруженных налетов на сопредельную сторону. Это свидетельствовало о том, что в штабе Квантунской армии к такого рода враждебным действиям на границе с Монголией были уже готовы. В марте 1936 года начальник этого штаба генерал Итагаки заявил, что Монголия занимает важное место в японо-маньчжурской внешней политике. Или, говоря иначе, в планах командования Квантунской армии.