уровень сил, то есть — чтобы я мог, пусть другими техниками, но то же, на что был способен.
И у меня начинало получаться. Получалось ещё раньше, но значительных успехов я достиг лишь недавно. И… То ли ещё будет. Параллельно я занялся проработкой противостоянию Айзену. Самое главное — вызвать его атаку на себя. Помощью предвидения я точно смогу предугадать куда будет нанесён удар и как мне на него реагировать. А сделать вывод о положении тела Айзена, исходя из наносимого удара, сложность не составит. По-крайней мере — мне. Это первый пункт сражения — сражение вне Банкая. Его применять следует в окружении союзников. Всё потому, что мой Банкай, даже при моём максимальном контроле — не сдерживаемый. Мощь ударов при Банкае даже опосредованно может убить многих. Сражение с Айзеном с помощью Банкая стоит проводить, когда мои союзники находятся максимально далеко. Скорее всего из-за того, что Айзен к тому моменту их победит. Шаг второй — отвести его подальше, а после применить Банкай. Я без понятия, как на нём подействует Взор Истины Бога Грома, буду надеется, что «истина» победит гипноз. В противном случае придётся сражаться, как при Шикае. Хотя Взор Истины не просто накладывается на моё зрение, но и на Волю Наблюдения.
По сути, это не просто улучшенное зрение. Взор Истины способен раскрыть невидимых противников, а также показать более точно движение противников. Вместе с Волей Наблюдения, моей скоростью и техникой… Многочисленными техниками фехтования. Если это всё сложить, то на расстоянии «вытянутая рука плюс катана» — вокруг меня образуется зона отчуждения. Как там сказал один человек — «ему в дождь и зонтик не нужен». А если Взор Истины перекроет Абсолютный Гипноз, то я смогу и кидо использовать. Но, а если нет… Взор — же, как я давно понял, техника зрительная, а: все, кто увидит высвобождение Кьёка Суйгецу — попадают под гипноз. В общем — сложно, но победить Айзена я просто обязан. Может даже придётся вспомнить мою излюбленную тему ещё в Мире Пиратов — превозмогание, вопреки всему.
Плюс, у меня есть ещё пару планов на случай провала основных планов. Но это так, к месту. Ветерок слабо колыхал траву на Холме Сокьёку. Если верить Кьёраку — они подумывают переименовать этот холм в мою честь. А что я могу сделать? Красивый здесь вид. Самое то, для пикника с пиццей. Внизу копошились Синигами, кто работал, кто отдыхал после смены.
— Похоже, дождь будет, — заметил я, глядя как облака заволакивают голубое небо. — Это измерение чувствительно к звиздецам, — вздохнул я. — Если происходит что-то хреновое — погода портится, — или это такой закон жанра?
Доев последний кусок пепперони, я, вздохнув, поднялся и двинулся на выход. Адская Бабочка… Ну точно что-то произошло. Иначе и быть не может. Вот что именно? Хотя, учитывая статистику случаев в последние года — моя чуйка указывает на непосредственное участие одного рыжеволосого парня в этом деле. Как там говорится? Иначе и быть не могло…
***
На удивление — приказали мне явится не куда-нибудь, а в Мир Живых, в многострадальную Каракуру. Согласно сообщениям Рукии Кучики и Ренджи Абарай — там обнаружили подозрительную реяцу и странную активность… Врат Ада. Ад… Что я знаю об этом измерении? Ну хотя бы то, что ад, несмотря на свои христианские корни — уживается с Синигами, которые, как бы — относятся не к той религии. В любом случае ад — это особое измерение, куда отправляются те, чьи грехи при жизни были. Скажем так — ужасными. Как это работает? Согласно теории — занпакто очищает лишь грехи, совершённые при жизни пустого, но если некий пустой был той ещё тварью при жизни до пустофикации — то его сразу, минуя Общество Душ, отправит в Ад. Врата Ада и Хранители — никогда не проявляли открытой враждебности тем, кто не заходил на их территорию и в случае с Готеем — Ад просто, как нейтральная нам форма бытия. Есть и фиг с ним.
К слову, если преступник отправится в Общество Душ до превращения в Пустого, то есть шанс, что он менуэт Ад, как измерение. По крайней мере я не помню ад, как таковой. Хотя меня кинуло в Общество Душ аж в девятнадцатый век, хотя я умер в семнадцатом. Отчего такая временная аномалия — я без понятия. Да и не оказало это на меня какое-либо влияние. Меня в Сейретей отправил Гинрей Кучики и я спрашивал: были ли странные события предшествующие моей отправки, на что дед Бьякуи ответил, что ничего уникального со мной не происходило.
Но, в принципе, не так это и важно. Каракура встретила меня свежим воздухом, всё же появился я на большой высоте, над городом, на пару минут залюбовавшись красотами. Закат предстал передо мной. Фактически — меня отправили на миссию разобраться что тут происходит. Предполагают, что Айзен решил поэкспериментировать с Адом. Хотя, думается мне, что нейтральную силу Ада он точно не способен заставить работать на себя. Осмотреть город с высоты птичьего полёта я не успел. Во-первых — потому что я его уже столько раз видел. Во-вторых, потому что почувствовал всполохи реяцу Ичиго и его друзей недалеко от школы. Которые, судя по всему, сражались со странными противниками. По крайней мере — такую реяцу я впервые чувствую. В ней намешано много эмоций, в основном отрицательных… Как пустые, но что-то в них уникальное есть.
Я исчез в Сору, за пару секунд пройдя несколько кварталов и оказался прямо у Старшей Школы Каракуры. На рессорах, уцелевших, стояло несколько странных существ. Часть зданий была разрушена… Противника Ичиго и компании были сильными, или создавали такое впечатление. Рыжик уже успел применить Банкай и всё равно не мог их отделать.
Противники были в белых масках и чёрных, обтягивающих костюмах. Состав… Худой, стройный мужчина. Очень толстый и тучный мужчина, и… Мускулистый, с перекаченной верхней частью тела мужчина… Феминистки уже давно бы пробили голову их начальнику — ибо среди нападавших на Ичиго и Ко не было женщин.
— Итак, — взял я слово, привлекая внимание всех присутствующих, — что тут происходит?
— Это… Капитан Синигами! — проговорил тучный.
Ну и голос у него. Мерзкий, очень мерзкий.
— Капитан Изаму! — рядом со мной появился Ренджи.
— Ренджи, — я не оборачиваясь назвал Лейтенанта, применившего Банкай. — Что это за клоуны, и какова их цель?
— Их цель… — проговорил Абарай. — Это