Читать интересную книгу Учебник рисования, том. 2 - М.К.Кантор

Собственно говоря, даже и без того, чтобы убеждения громогласно утверждать (это давно стало дурным тоном), было понятно, что лучшая часть мира, цивилизованная его часть, имеет убеждение обобщенного свойства - некий умудренный опытом либерализм. Этот умудренный опытом либерализм интеллектуалы выстрадали, он достался им не вдруг, но выковался в катаклизмах. Этот либерализм умудрился опытом выживания в экстремальных условиях двадцатого века, ему приходилось находить пути и лазейки, чтобы сохраниться и сохранить своего носителя в покое и благополучии. Постепенно, исподволь, суммируя достижения свободной мысли и опыт выживания, либеральные тенденции сложились в философское учение. Возникло это учение в середине минувшего века, оно имело своих пророков и основоположников, к началу нового столетия это философское учение стало самым влиятельным в западной мысли.

Так появилась социальная философия, объединяющая все партии, философия, подготовленная историей западной либеральной мысли, - как итог мудрости земной, выражаясь словами Гете. Однако в отличие от старого романтика Гете, утверждавшего, что итог мудрости земной - ежедневный бой за жизнь и свободу, новая философия утверждала прямо обратное. Итог мудрости земной, говорила новая философия, - уклонение от боя. Это была философия, суммирующая опыт борьбы за человеческие права, тоску по справедливости и благосостоянию. Такой философией стал коллаборационизм.

III

Коллаборационизм решил важнейшую задачу, поставленную перед либеральной мыслью историей двадцатого века, - как сохранить личность в условиях мирового пожара? Примкнуть к одной из сторон и тем самым сгореть в огне? Затвориться от мира и сделать вид, что ничего не происходит, и тем самым выпасть из истории? Анахронизм, эскапизм, авантюризм - все эти соблазны философия коллаборационизма отвергла. Участвовать, да, непременно участвовать в истории - но уцелеть. Для того чтобы эта немыслимая в своей простоте задача была решена, следовало решить несколько иных задач - философического и этического характера. Требовалось с предельной ответственностью решить: что есть личность, какова ее ценность в сравнении с социумом, и, взвесив на весах истории эти ценности, отстаивать главное - с последовательностью и отвагой. Философия коллаборационизма - суть триумф личной независимости и неангажированности; никакими призывами, трюками и декларациями коллаборациониста нельзя соблазнить; решающим убеждением коллаборациониста является личная свобода и личное достоинство. Можно сказать, что именно последователи коллаборационизма сумели сохранить холодное здравое суждение в хаосе революционного века. Философия коллаборационизма провозглашает как высшую ценность свободного в своих суждениях человека, не связанного обязательствами ни с одной партией, ни с одной доктриной. Догматика коллаборационизму чужда в принципе. Философия коллаборационизма сознательно выстраивает оппозицию любой форме насилия - ей чуждо марксистское определение насилия как повивальной бабки истории; философия коллаборационизма отвергает войну как способ решения конфликтов; философия коллаборационизма не приемлет ложного учения о борьбе классов. Философия коллаборационизма - суть учение о социальном согласии и терпимости. Тем самым можно сказать, что в двадцатом веке не было учения, столь безоговорочно отрицающего пролитие крови. Философия коллаборационизма, в принципе ориентируясь на социальное развитие и прогресс, тем не менее a priori ставит проблему личной самостоятельности и самоопределения выше любых государственных нужд. Базируясь на ценностях Просвещения (именно философию Просвещения следует рассматривать как исток и предпосылку современного учения коллаборационизма), философия коллаборационизма подчеркивает ценность естественных потребностей человека, причем исходит из того, что естественным образом свободная личность ориентирована на благо. Можно было бы сказать (с той погрешностью, что неизбежна в исторических обобщениях), что философия коллаборационизма есть философия Просвещения, выдержавшая искусы двадцатого века. Философия коллаборационизма глубоко рациональна - ее последователи отвергают в принципе все те иррациональные посылки, что туманили мозги мыслителям двадцатого века. Следует подчеркнуть и то, что разумное начало коллаборационизма заставляет его последователей заботиться прежде всего о личной выгоде - и это естественно, поскольку речь идет о выгоде свободной личности есть критерий сегодняшней истины и о сохранении ее в качестве таковой. Философия коллаборационизма есть поиск мира в условиях тотальной войны - тем самым можно утверждать, что это наиболее последовательная гуманистическая философия. Философия коллаборационизма есть философия сотрудничества - то есть нахождения путей компромисса и взаимодействия с различными, порой противоречивыми силами. Не исключено, что иные из этих сил ориентированы не буквально на благо; тем труднее задача, стоящая перед коллаборационистом: сотрудничая с такой силой, надо постараться извлечь максимум преимуществ для свободного развития индивида. Сотрудничество ведется ради основных принципов коллаборационизма - свободы личности, мира, независимых взглядов, сохранения отдельного индивида в его благополучии.

Некогда известный деятель Третьего рейха Рудольф Гесс характеризовал большевизм и фашизм как тезис и антитезис истории века. Следует ли удивляться тому, что история сумела выработать синтез?

Разумный компромисс между радикальными концепциями общественного развития (революцией и т. п.) и ответственными государственными планами, примирение того и другого в личной жизни, ответственность перед самим собой и своими близкими за сохранение себя в качестве свободного индивида - есть нормальная повседневная практика последователя коллаборационизма. Философская система, призванная сохранить ценности Просвещения в бесчеловечных условиях, перед лицом человеконенавистнических утопий, - была не раз проверена на прочность в ушедшем веке. Последовательность в отстаивании собственной выгоды помогла выстоять генералу Петену, спасшему Францию от разрушений и сохранившему интеллектуальный и культурный потенциал страны. Его героический коллаборационизм (подвергавшийся некогда критике сторонниками радикальных решений) впоследствии был высоко оценен. Когда очередной президент Франции, Франсуа Миттеран (некогда, кстати сказать, бывший министром в правительстве Виши), возложил наконец цветы на могилу героя, этим была поставлена точка в долгой дискуссии. Общеизвестные факты сотрудничества с немцами на территориях Литвы, Украины, Латвии, Румынии, Хорватии. Не следует отрицать тот элементарный факт, что именно сотрудничество и поиск разумного компромисса с гитлеровцами помогли сложиться личной, независимой позиции хорватских усташей, литовских лесных братьев и украинских бендеровцев. Трудный поиск себя, своей личной позиции отметил путь генерала Власова и его Российской народной освободительной армии. Выявление своего личного интереса, независимого суждения, личной свободы и выгоды - вот что помогало формироваться позиции коллаборациониста в двадцатом веке, позиции человека, ответственного перед цивилизацией. Ибо что воплощает цивилизацию: груда руин, оставшихся после невоплощенной утопии, - или разумная жизнь просвещенного человека, сохранившего себя? Так рассуждали русские философы, сбежавшие в двадцатые годы от произвола сталинизма, чтобы найти умеренную форму сотрудничества с Гитлером. Они не приняли и не могли принять большевистской доктрины, порицали террор; однако, умудренные опытом, они сумели выжить в условиях гитлеровской Германии, сохранив себя и свои гуманистические наклонности нетронутыми.

Руководствуясь этим же принципом, русская интеллигенция конца двадцатого века приняла сотрудничество с советской властью. Советский Молох был, вне всяких сомнений, опасен, однако сотрудничество с ним - в умеренных дозах - было возможно. Просвещенный интеллектуал той эпохи принимал соглашательство, как добровольную схиму, отбывая партсобрания и вступая в КПСС, чтобы сохранить себя. Последовательный коллаборационист, он вступал, куда велели вступать, писал передовицы в идеологические журналы, лебезил и немного подличал, однако подличал лишь в качестве члена коллектива - чтобы в качестве партикулярной персоны сохранить порядочность, чтобы сохранить в нетронутом виде свою свободную личность. И - зачем отрицать очевидное? - сберечь личную позицию удалось; она и легла в основу построения нового свободного мира. Когда основные ценности и свободы Просвещения были спасены от варварства, когда глиняные ноги советского колосса подломились, умудренный коллаборационист заключил союз с новым титаном, с победителем советского колосса, - на тех же разумных, взвешенных основаниях, руководствуясь теми же свободолюбивыми принципами. Российский интеллигент с тем же гордым сознанием исполнения долга перед собой и своим благополучием стал пресмыкаться перед западной цивилизацией - и это, как и прошлые его деяния, было осознанным шагом самостоятельной личности. Выбирая партнера для сотрудничества, последовательный коллаборационист всегда должен стремиться к тому, чтобы выбрать сильнейшего: так некогда русская интеллигенция отказалась от альянса с народом и стала сотрудничать с властью, а затем сменила местную власть на власть интернациональную - в духе учения коллаборационизма и ради соблюдения его основных принципов.