— Тут только одна дорога, — говорил он. — Сначала по долине, а потом через скалы. Колдуны туда часто ходили. Там какой-то заброшенный древний город. В нём живут эти ужасные марвиды, а правит ими могущественный колдун. Говорят, он умеет оживлять камни. Марвиды считают его богом, а может, он и правда бог… Я никогда его не видел. Зато видел другого колодуна, который тоже живёт у марвидов. Он иногда приходил сюда.
— А как его зовут? — спросила Гинта.
— Не знаю. Я бы, наверное, узнал его, если бы встретил, а имени не слышал. У него тут были всякие дела с моими недавними хозяевами.
— А эти марвиды и впрямь такие ужасные? Неужели они все уроды?
— Не все. Есть и нормальные люди, у них только кожа потемнее, чем у нас, и глаза узковатые. Но уродцев много. Я это и раньше слышал, ещё до того, как сюда попал, а потом сам увидел. Говорят, это всё из-за той давней войны. Валлары использовали какое-то оружие, всё там потравили, а потом стали уроды рождаться — и у людей, и у животных. Тот колдун из пустыни потому сюда и ходил, что… В общем, у них был как бы обмен. Моих хозяев интересовали уроды, а пустынных колдунов — дети. Здоровые маленькие дети. У них же там мало здоровых рождается.
— Так вот почему в последнее время в Сантаре пропало столько детей! Значит, здешние колдуны поставляли марвидам здоровых детей, а те им уродов…
— В основном уродов. Ну, ещё недоумков. Внешне, вроде бы, нормальный, а соображает туго. Но научить его каким-нибудь простым вещам можно.
— Убивать, например…
— Конечно. Этому их и учили.
— Их всех растили?
— Почти всех. А зверей — всех. Мангуры и так-то ужасные…
— А каких они ещё зверей растили?
— Да в общем-то всяких. Есть у них и вунхи, и харгалы, но больше мангуров. Их было легче всего раздобыть. Их сюда доставляли из пустыни, как и людей.
— Тот колдун?
— Ну, не один, конечно. У него были помощники из марвидов… Или даже его сообщники. А может, тоже колдуны, я не знаю… У них ведь там тоже есть богачи и бедняки, господа и слуги. Всё как у людей. У них там в пустыне заправляют те, у кого мозги в порядке.
— По-моему, это не только у них в пустыне, — засмеялся Зиндубар.
Он давно уже пристроился рядом и внимательно слушал. И не он один. Всё, что говорил Симмар, тут же по цепочке передавалось дальше. Разговор касался всех. Воины должны были знать, с кем им предстоит встретиться.
— Я имею в виду совсем другое, — сказал Симмар, посмотрев на Зиндубара. — У них там мало нормальных — не только телом, но и умом. Так вот те немногие, кто нормально соображает, обращаются с уродами и полудурками, как с рабами.
— А как ты попал к колдунам? — поинтересовался Астак.
— Я из Лаутамы, — ответил юноша. — Пошёл на охоту и встретил в лесу каких-то людей. С виду они были как охотники. Заговорили со мной, а дальше я не помню. Очнулся уже по дороге в пещеры.
— Понятно, — нахмурилась Гинта. — Запрещённый анхакар. Примерно год назад я слышала, что в Лаутаме пропал охотник. Видимо, это про тебя говорили. И в других местах люди пропадали…
— Да я там не один был сантариец. В основном, конечно, марвиды были — их из пустыни приводили, но колдуны и наших иногда крали. Насколько я понял, в последнее время марвиды отказывались поставлять людей и животных. Потому что колдунам всё реже и реже удавалось красть детей. Взрослого похитить легче. Всё-таки маленькие дети одни по лесам не бродят, а вообще… В наших дебрях кого угодно можно сцапать. Они и зверей ловили, обычно детёнышей. А харгалы иногда сюда, в долину, приходят — здесь же много айгов и турнов. Только сингал у них был один, вот этот. Айгов и турнов они больше для перевозок всяких используют, но из нескольких десятков сделали боевых животных. У них же рога-то будь здоров, и копыта… Эти гады даже несколько хангов умудрились поймать.
— А с тобой они, выходит, так ничего и не сделали? — спросил Зиндубар. — Ты ведь у них почти год?
— Да. Я не знаю, к чему они меня готовили. Может, хотели забрать у меня нафф… Не знаю. Наверное, меня спасло то, что я с самого начала спокойно себя вёл. Когда меня похитили, у меня как раз всё шло наперекосяк. Родителей давно уже нет, старшие братья — они мне сводные — в Зиннумарне. Они и думать про меня забыли. Жил я бедно. Способностей к таннуму нет, да и вообще ни к чему особенно… Мордой не вышел. Да ещё и подружка меня пнула, другого нашла. Жилось бы получше, так тоже, наверное, затосковал бы, когда меня сюда притащили. А я был такой спокойный, что они даже не стали поить меня этой одуряющей гадостью, от которой постепенно отшибает память. Других-то они поили, чтоб не бесились, а на меня решили не тратить… Мне кажется, у них насчёт меня были какие-то особые планы, и пока они меня не трогали, только использовали как слугу. Я каждый день молился, чтобы они не надумали меня растить, как всех остальных пленников. Тогда бы точно идиотом стал. Среди великанов ни одного нормального. Все какие-то отупевшие и делают только то, что им велят.
— Значит, те, кого растили, повредились умом? — спросил Астак.
— Те, кого они вырастили до очень больших размеров, — уточнил Симмар. — Вот этого, — он указал на Синга, — колдуны только чуть-чуть вырастили. Он крупнее обычного сингала, но не настолько… Надеюсь, у него с мозгами всё в порядке. А из кого громадин сделали, у тех что-то с головой случилось.
"Надо же! Это двуногое надеется, что у меня с мозгами всё в порядке. С удовольствием тоже сказал бы ему что-нибудь приятное, но я даже не надеюсь, что его мозги позволят ему меня понять".
"Да ладно тебе, Синг. Он не сказал ничего плохого… Он же не знает, что ты саннэф".
К вечеру их догнал отряд из Ингамарны: молодые аттаны, воины, нумады, все мангарты Аххана. Дружину из Хаюганны привёл Зимир, пришли и его братья. Как ни тяжело было у Гинты на душе, она не могла не улыбнуться, увидев смелые, оживлённые лица друзей.
— Эрг-нумада Аххана еле уговорила остаться в замке, — сказал Даарн, вручив Гинте узел с одеждой. — Вот, это Таома передала. Тут чистая одежда, более удобная для похода. Хорошо, что у почтенного Аххана есть больной, требующий особого внимания. Твой дед — великий нумад, и он в отличной форме, но… Всё же такие походы уже не для него. Между прочим, мы везём взрывные ядра и несколько пушек. Правда, одну чуть в озеро не уронили. Этот диуриновый мост узковат. А от рыб такая вонь стоит! Меня едва не стошнило.
— Лично меня не столько от запаха, сколько от их вида затошнило, — признался Умат, самый юный из мангартов.
— Ты уж держись, парень, — усмехнулся Зиндубар. — Похоже, там, куда мы идём, и не такое можно увидеть.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});