рация исчезла – видимо, ее прихватил с собой Мороз (естественно, так оно и оказалось). И естественно, Курач поднял тревогу и указал оставшимся в лагере членам экспедиции на этот вопиющий факт. Гена, по его словам, начал опять нарываться и напрашиваться: ядовитый археолог издевался и глумился, говоря, что вот мол, хорош сторож – бомжа укараулить не в состоянии, да и рацию проворонил. Американец что-то лопотал не по теме, порываясь рвануть на склон следом за ушедшими на очередную разведку… В общем, начался конфликт. Курочкин попытался вразумить Ратаева (Ричард уточнил, что Иван с озверевшей рожей гонялся за Геннадием по лагерю и изрыгал такие фразы, что американец почти ничего не понимал), а пока он этим занимался, Студент потихоньку долбанул Ричарда чем-то по черепу. А после этого, сказал Иван, он кинулся ему, Курачу то есть, под ноги, и когда титан рухнул на камни, эти два мерзавца вырубили и его, Ивана. Очнулся он на полу салона «тойоты», причем рядом валялся спокойный американец. Вопить и освободиться Иван пытался долго, но тщетно. Вскоре Ричард тоже пришел в себя, они начали друг другу помогать развязаться, а тут подоспели и вы… С очень интересными новостями и не менее интересным предложением.
Не менее интересными были и перспективы. Нужно было срочно кидаться в погоню за Геннадием и Студентом, которые, в отличие от Мороза, прихватили с собой не рацию, а все телефоны, которые нашли в лагере. Курач был вооружен, насколько я себе это представлял, и, по-видимому, пушку у него Гена и Игорь забрали тоже. Однако о том, что при нем находился пистолет, Иван решил за лучшее умолчать. Иногда он все-таки соображал.
Ратаев и Студент соображали не хуже. Прежде чем забрать УАЗ, они позаботились о том, чтобы мы не могли организовать адекватную погоню: оба передних колеса у «тойоты» были продырявлены, а аккумулятор извлечен из своего места и брошен на камни. Затем по нему нанесли несколько ударов топором – из трещин вытек почти весь электролит. Грааль мне был совершенно до лампочки, но за порчу моего автомобиля я мог бы стереть в порошок. Хотя в эти минуты я думал почти исключительно лишь о Татьяне – что с ней сделали, а также кто именно, и как до них добраться. Думаю, топор мне бы очень пригодился при встрече.
– А теперь, гражданин Курочкин, – сказал Мороз, – напрягите мозги и подумайте: мог ли Геннадий или Студент уже найти… э-э-э… драгоценную вещь и скрыться с нею?
Курочкин напряг мозг и сказал, что да, наверное, мог, но этого же никто не знает…
– Теперь вопрос к вам, уважаемый Аркадий Федорович: кто-нибудь из этих людей присутствовал в тот момент, когда вам… Тогда, в Узбекистане?
– Нет, ни один из них. Только те, двое, в пещере… Всех остальных я вижу впервые, – произнес однорукий Монин.
Мороз внимательно и как-то почти сочувственно посмотрел на участников поредевшей экспедиции. Затем вынул свою рацию и сказал что-то вроде: «да, высылайте немедленно».
– Что с ними делать, Васильич? – спросил один из «специально обученных».
Мороз пожал плечами.
– Как обычно, – сказал он.
Если у кого-то и были сомнения в намерениях наших гостей, то не у меня. Я метнулся в сторону вчерашней трещины, по дну которой змеилась тропинка, и, пригнувшись, пополз на карачках кверху. Сваливать быстро при первых признаках шухера я научился давно, еще будучи школьником, когда жил в Казани.
Черт возьми! Два выстрела я услышал через секунду. Затем кто-то метнулся следом за мной, ужом скользнув в щель. Это Эльвира! Черт с ней, мне не до нее… Еще выстрел. И чей-то истошный вопль – наверное, для кого-то крестовый поход закончился. Я, как мог быстро, перебирал всеми конечностями, карабкаясь по дну расщелины, обдирая в кровь пальцы рук и ударяясь о каменные выступы локтями и коленями. Вот и камень, за котором та самая нора, куда мы заглянули. Слушая новые выстрелы, я буквально пролетел в эту дыру и как таракан, полез вглубь, ползя в кромешную тьму… ориентируясь только на везение.
– Андрей… – донеслось до меня. – Помоги… Пожалуйста.
Эльвира. Сука и королева-убийца. Что мне было делать? Впоследствии я уверял себя, что остановился и каким-то непонятным образом развернулся под прямым углом в ужасной тесноте лишь для того, чтобы потом допросить Мельникову, кто и что мог сделать с Татьяной. В общем, я высунулся наружу, протянул руку подпрыгивающей женщине и втянул ее в нору. Видимо, вовремя, потому что снизу кто-то заорал: «Где они?!» Наши доброжелатели, видимо, не видели ни малейшего смысла оставлять в живых хоть одного члена «преступной группы».
Может, у кого-то этот денек действительно не задался, но мне повезло еще раз. Я каким-то чудом нашел правильный поворот, и буквально вывалился из тесной щели в пространство, где сквозь едва заметные отверстия пробивался солнечный свет. Следом за мной в полуосвещенной нише оказалась и Эльвира. Она опять была напугана – еще бы! Эта женщина видела смерть, но в нее еще не стреляли ни разу, так что ничего удивительного не было в том, что у нее зубы выбивали мелкую дробь. Скажу честно, мне тоже было страшно. Такого поворота событий я не ожидал.
Снаружи донесся низкий гул турбин, перемежающийся звонким хлопаньем лопастей воздушного винта, меняющего шаг – судя по всему, где-то возле склона снижался вертолет. Скорее всего, Ми-8. Возможно, один из тех, что барражировали недавно возле полигона наверху. Из-за шума снаружи я не сразу услышал шорох и мат поблизости – кто-то из преследователей полз следом… Если он увидит падающий лучик света, то наверняка полезет следом, и мы тут окажемся перед ним прямо как на сковородке… Я огляделся. Стены корявые, но без укрытий. И я сделал единственное, что могло дать хоть как-то шанс: подошел к отверстию, из которого только что выползли мы с Эльвирой, и закрыл его своим телом… Черт возьми, но меня одного было мало… Я схватил Эльвиру за руку, дернул ее на себя, едва слышно прошипел «тихо», и прижал к камням рядом с собой. Сука и убийца была женщиной умной – она сразу поняла, что я решил, и зачем это сделал. Зубы у нее по-прежнему стучали, ее тело сотрясала мелкая дрожь, но она стояла рядом со мной, навалившись спиной на отверстие в каменной стене, прислушиваясь к тому, как совсем рядом кто-то ругается и копошится…
Кажется, кто-то кого-то позвал… Ругань и шорохи стали удаляться. Мы с Эльвирой перевели дыхание, но пока что так и стояли бок о